История о том, как пенсионеров разорила очень непрозрачная тяжба с банком
«Коррупция вышла на новый уровень. В наши времена формальная законность позволяет преступникам рейдерски захватывать крупные предприятия, используя фиктивные экспертизы и оценки, под покровительством чиновников в высоких кабинетах», — считает Александр Калашников, ангарский предприниматель, много лет руководивший производственно-коммерческой фирмой «СБС». Он рассказал «АН» свою бизнес-историю.
Выгодный клиент
В 1991 году мы начинали, как и все в те годы, с торговли. Продавали все подряд: от зубной пасты до тушенки-сгущенки. Компания успешно развивалась, в лучшие годы входила в пятерку крупных компаний Ангарска. В то время у нас работали более 500 человек, люди получали достойную зарплату. Мы вовремя платили налоги, причем, в немалых объемах. В 2003 году вышли на федеральные контракты, сотрудничество нам предложили такие известные компании, как «САН ИнБев», компания PepsiCo и «Вимм-Билль-Данн». Мы стали их официальными дистрибьюторами в Иркутской области.
Бизнес такого масштаба требует немалых финансовых вливаний, поэтому наша компания брала кредиты в разных банках, а в 2009 году один из крупнейших банков страны предложил нам перекредитоваться под более низкий процент. Мы доверяли этому банку, считали его надежным партнером, который ценит и бережет своих платежеспособных клиентов.
Понятно, что банкиры не будут выдавать деньги себе в ущерб, не будучи уверенными в их полном возврате. На тот момент, по официальной оценке, самого банка, залог — недвижимое имущество производственно-коммерческой фирмы «СБС» — было оценено в 369 млн рублей, хотя отмечу, что рыночная стоимость этих активов была гораздо выше — около 500 млн рублей. В результате сумма кредитов банка нашей фирме и ее дочерним компаниям составила 320 млн рублей. Как говорится, и на том спасибо.
Мы были выгодными клиентами: за 10 лет сотрудничества ни разу не нарушили свои обязательства, платили вовремя. За это время банк только процентами получил от нас более 300 млн рублей.
Себе в ущерб
В начале 2017 года в «САН ИнБев» пришли новые собственники. Меня, генерального директора ООО «ПКФ «СБС», вызывали в Москву и в одностороннем порядке настолько изменили условия контракта, что они стали для нас экономически невыгодными. Сотрудничество было прекращено. Увы, результат предсказуем: наше финансовое положение резко ухудшилось. В такой ситуации оказалась не только ангарская фирма, с трудностями столкнулись многие российские компании, сотрудничавшие с «САН ИнБев».
Об изменившихся условиях я сразу сообщил банку, который потребовал погасить беззалоговую часть кредитов — 60 млн рублей. Погасили, но остались должны еще 280 миллионов, которые были полностью обеспечены ликвидным имуществом, приносящим прибыль, — магазины, склады, кафе. Напомню, по оценке банка, стоимостью 369 млн рублей. К тому же наша фирма была еще и держателем дебиторской задолженности — около 80 млн рублей, установленной Арбитражным судом Иркутской области.
В 2017–2018 годах мы погасили ещё 40 млн рублей, после чего я предложил банку реструктуризировать оставшийся долг. Без банкротства и распродажи активов. Это был шанс дать нам возможность за 5 лет продать активы компании по рыночной стоимости, а также взыскать дебиторскую задолженность, чтобы не только полностью закрыть свои долги по кредиту, но и остаться с доходом — более, чем 200 млн рублей. Такой остаток мог быть даже по самым скромным подсчетам, с учетом всех рисков рынка, так как наша залоговая недвижимость была ликвидной и постоянно приносила доход.
Но, как я понимаю, у банка, курировавшего работу с «проблемными активами», уже был свой заказчик с видами на наши активы, поэтому банк предоставил нам возможность реструктуризировать долг всего лишь за год. За такой короткий срок мы не справились, и 13 января 2019 года в Арбитражный суд Иркутской области поступило заявление о признании нашей фирмы банкротом, что и случилось.
25 января временно управляющий Филиппов А. Г. провел анализ финансового состояния ПКФ «СБС». По мнению Сакович Е. О., дипломированного специалиста по оценке финансово-экономической деятельности предприятий-банкротов (заключение от 21.09.2023 г.), «финансовый анализ был проведен с целью введения в отношении ООО «ПКФ «СБС» конкурсного производства. Возможность восстановления платежеспособности должника, введения внешнего управления или финансового оздоровления арбитражным управляющим не рассматривалась».
Было ваше, стало наше
Особенности процедуры банкротства делают возможным захват имущества должника, так как во время конкурсного производства активы распродаются «с молотка» без его согласия, а их стоимость, как правило, значительно ниже рыночной. Тут действует так называемый «независимый» оценщик.
В связи с тем, что банк являлся основным кредитором ПКФ «СБС», по закону он единолично утверждал условия реализации активов, назначал конкурсного управляющего. Им стал некий Николенко Ю. Г. Его работа сразу нас насторожила. И не напрасно: суды шесть раз (!) выносили ему устные предупреждения, что, впрочем, на тактику конкурсного управляющего особо не влияло. Но после наших жалоб решением Арбитражного суда Иркутской области от 27 января 2022 года Николенко всё же был привлечен к административной ответственности — дисквалификации на шесть месяцев. Из решения суда: «…Как установлено Управлением Росреестра по Иркутской области, к отчету конкурсного управляющего о своей деятельности и о результатах проведения конкурсного производства от 19.07.2021 года Николенко Ю. Г. не приложены документы (копии документов), подтверждающие изложенные в отчетах сведения».
Схема продажи имущества нашей фирмы выглядела так: назначенный по инициативе банка конкурсный управляющий проводил оценку залогового недвижимого имущества, согласно которой его стоимость была на 200–300% (только вдумайтесь! ) ниже оценки самого банка при выдаче кредитов. Банк не возражал. Так, например, всем известное в городе Ангарске помещение в 12а микрорайоне, в котором расположен офис банка и кафе «Малина», общей площадью 1654 кв. метра, принадлежало группе компаний ПКФ «СБС». В 2013 году банк купил левую часть этого здания площадью в 530 кв. метров за 47,7 млн рублей, то есть 90 тыс. рублей за квадратный метр. Правая часть здания — собственность ПКФ «СБС» впоследствии была передана в качестве залогового имущества, ее стоимость, по оценке банка при выдаче кредита, — 51 млн рублей, то есть 34 тысячи за кв. метр. Однако, в 2021 году конкурсный управляющий продал эту часть здания за… 15 млн рублей, то есть по 10 тысяч за метр.
Аналогичные схемы «продаж» были реализованы в отношении и других пяти объектов коммерческой недвижимости. Удивительный факт: ни в Ангарске, ни в Иркутской области, ни за ее пределами не нашлось никого, кто бы захотел приобрести действующую коммерческую недвижимость по цене в 9 раз ниже рыночной. Настораживает? Еще бы! Особенно, если учесть, что всё залоговое имущество группы компаний ПКФ «СБС» было продано одному и тому же лицу (думаю, дружественному сотрудникам банка) в 2-4 раза ниже, чем оценочная стоимость самого банка, и в 5–9 раз ниже реальной рыночной стоимости. Разве это не рейдерский захват?
Банк всегда рядом
Считаю, что вышеизложенная схема носит криминальный характер, и наша компания здесь — сторона пострадавшая. Однако банк, наоборот, решил сделать меня виновником: в 2019 году он обратился в прокуратуру Иркутской области и в следственные органы с заявлениями о привлечении меня к уголовной ответственности за… мошенничество. Якобы я похитил 280 млн рублей… взятием кредита. Заявитель посчитал, что я, как руководитель ООО «ПКФ «СБС», обманул банк, поэтому он не смог эффективно продать недвижимое залоговое имущество. Не полный ли это абсурд?! Следствие 15 раз (!) отказывало в возбуждении уголовного дела. За четыре года прошло пять судебных экспертиз, которые указывают на отсутствие состава преступления. Последняя, проведенная 26 мая 2023 года Улановой Е. П., экспертом ЭКЦ ГУ МВД России по Иркутской области, как и прежние заключения, говорит о «достаточности имущества ООО «ПКФ «СБС» для погашения всех требований кредиторов». Также было установлено, что финансовое состояние фирмы в июле 2018 года, когда заключали договор обеспечения залога, не отвечало признакам несостоятельности и неплатежеспособности, все свои кредитные обязательства перед банком фирма погашала в полном объеме в соответствии с графиком.
Однако в июне 2023 года против меня было возбуждено уголовное дело по ст. 159 УК РФ. Для этого банкиры, полагаю, использовали весь свой административный ресурс. Иначе зачем в Иркутск из столицы пожаловал генерал? (правда, в отставке). Но лицо высокое — бывший генерал-лейтенант юстиции. Он, вероятно, для поддержки банка побывал на личных приемах в высоких кабинетах Иркутской области. Интересное совпадение: после его визита против меня и возбудили дело. Через год преследование было прекращено, потом опять возбуждено. Сейчас оно приостановлено. Но, опасаюсь, что в любой момент может быть возобновлено, а значит, я до сих пор нахожусь под угрозой повторного преследования.
Как можем, так и защищаемся
Все эти годы я обращался в разные инстанции, подавал мотивированные заявления, прилагал доказательства своей позиции. Лично я не сомневаюсь, что всё произошедшее — рейдерский захват. В 2023 и 2024 годах я был на приеме у начальника ГСУ ГУ МВД России по Иркутской области, он обещал взять мое заявление под личный контроль. Безрезультатно. Молчит и Уполномоченный по правам человека в Иркутской области. 7 ноября 2023 года руководитель аппарата Уполномоченного в ответе на мою жалобу отмечала: «Учитывая, что при анализе принятых судами судебных актов выявлены нарушения, свидетельствующие, по мнению Уполномоченного, об их незаконности, Уполномоченным направлено обращение в адрес Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Т. Н. Москальковой… До настоящего времени ответ на обращение в адрес Уполномоченного не поступил, в связи с чем Ваше обращение остается на контроле Уполномоченного. После поступления ответа на обращение Вы будете дополнительно проинформированы».
До сих пор никто меня не проинформировал.
А я лишился не только фирмы, но и собственной единственной квартиры, которую наш сын подарил моей жене — его матери еще в 2016 году. И хотя квартира в залоге не находилась, банк обратился в Арбитражный суд Иркутской области, который вынес решение взыскать с нас квартиру, включив ее в конкурсную массу. Иркутский областной суд апелляцию банка отклонил, но 20 июня 2023 года Кемеровский Кассационный суд банкиров поддержал. Теперь наша квартира выставлена на торги. А мы с женой, два пенсионера, выставлены на улицу. Где же справедливость?!
Еще раз прошу правоохранителей сопоставить все факты и отреагировать на мои ранее направленные заявления и обращения.