За прошедшую неделю из нашей школы уволились трое учителей и ещё двое сегодня отправились писать заявление по собственному желанию.
Не всё в порядке, в нашем школьном королевстве, раз такие резкие шаги совершают учителя, отдавшие работе по 20-25 лет, заработавшие за это время репутацию очень компетентных специалистов.
Некоторые мои коллеги учат уже третье поколение одной семьи. К ним родители записывают детей за год, а то и за два.
Но вся наработанная репутация и популярность не спасают учителя, если появляются недовольные, готовые свое недовольство нести, как боевое знамя, и склонные вести кабинетно-коридорные баталии до последней нервной клетки учителя.
А если не получается одолеть педагога сразу, помогает администрация школы, которая никогда, ни при каких обстоятельствах ни в одном конфликте не принимала сторону учителя.
Директор не только не пытается защищать своих педагогов, но с каким-то иезуитским удовольствием бросает нас на съедение самым агрессивным и непримиримым.
История, за которой с напряжением и недоумением следит вся начальная школа уже на протяжении 2 недель, для нас тем более болезненна, что у многих терзает дежавю.
Примерно полтора года назад подобное уже случилось, и тогда закончилось увольнением, больше похожим на бегство, очень уважаемого педагога, которая отдала школе 40 лет жизни.
И пользовалась огромным уважением коллег, детей и их родителей... Кроме одного. И этот один победил всех и всё, включая здравый смысл. О той дикой истории до сих пор в школе и в нашем небольшом городе вспоминают с болью и недоумением.
И вот сейчас на наших глазах одна непримиримая семья с опцией «нам можно» практически доедает еще одного очень хорошего учителя.
Это мог быть обычный урок математики. Площади прямоугольников готовились капитулировать перед напором мозгового штурма моего третьего класса.
Математика - любимый предмет, но не сопровождении скандала
И вдруг рабочую тишину урока нарушили резкие голоса из коридора.
Стены между классом и коридором у нас тонкие - стеклянные. И речь не о стеклопакетах, а просто 1 стекло, вставленное в деревянную раму, поэтому слышимость между коридором и классом замечательная. Закрытая дверь почти не помогает.
Громкий мужской баритон периодически срывался на фальцет и стал совсем уж невыносим.
Урок срывался: какие там площади прямоугольников - дети уже 7 на 8 умножить не в состоянии. На них сквозь тонкие стеклянные стенки-перегородки лился поток злобной критики с претензиями в адрес хорошо им знакомого по ежедневному общению учителя соседнего второго класса.
Не всё можно было разобрать, но общий тон и некоторые фразы доносились вполне отчетливо, чтобы понять: там не с благодарностью пришли и не ради похвалы всему крылу нашего этажа урок срывают (4 класса по 36 человек, на минуточку).
Выглянула - увидела ещё одну коллегу из соседнего кабинета слева - она просила говорить потише, и напомнила, что уроки идут. В ответ недовольный кивок в ее сторону.
Мужчина замолчал, но эстафету подхватила его спутница - как потом выяснилось - сестра. И снова раздражённые интонации, претензии, обида.
Наталья Сергеевна устало что-то отвечает - указывает рукой в сторону класса, где ее ученики всё это время остаются одни, урок не проводится, все вынуждены невольно слушать этих двоих визитеров.
Я смотрю на коллегу вопросительно:
"Нужна ли помощь?"
Она отрицательно качает головой. Киваю, возвращаюсь в класс, пытаюсь вернуть потерянное внимание учеников.
Проводим нейроупражнения, проверяем выполненные самостоятельно задания. Всё это на фоне нервной беседы, где доминирующий дуэт обвинителей практически непрерывно атакует и прерывает слабые тихие реплики второй стороны, вынужденной защищаться от превосходящих сил противника. И судя по краткости и слабости голоса, защита трещит по швам.
В какой-то момент показалось, что беседа перешла в мирное русло. Голос коллеги звучал чуть дольше трех секунд, но... Этого хватило для новой вспышки негодования.
- Да вы нам просто мстите! Вот, в чём дело! Вы не хотели видеть наших девочек в классе с самого начала!!
- И теперь просто отрываетесь на них за то, что мы вас не послушали, и портим вам статистику! - это женский голос.
- Если вы так считаете, и не слышите мои аргументы, зачем вообще весь этот разговор? У нас в параллели еще 6 классов. Есть опытные педагоги. Может, вам лучше будет учить детей там, где вы будете доверять учителю? - Наталья Сергеевна пыталась, как могла, всё прекратить.
- Избавиться от нас хотите?! Довели наших девочек до двоек и депрессии, а теперь хотите преспокойно их сбагрить подальше, чтобы мы вам жизнь не портили?! - мужчина уже не пытался сдерживаться.
Площади прямоугольников нагло смотрят на меня с доски - их сегодня не победить. А мой третий класс откровенно потерял к ним интерес. Ну еще бы! Тут совсем рядом разворачивается настоящее реалити-шоу – буквально «За стеклом», и в роли обвиняемого объекта для «воспитательных бесед» - вообще не школьник, а учитель.
- С какой стати наши девочки должны куда-то уходить? Это - привыкать к новым детям, учителю и его требованиям?! Это вы довели до того, что они в школу идти не хотят, вот теперь вы и разбирайтесь, нечего на других спихивать! - женщина.
- Ну так вот! Не дождётесь! Никуда мы переходить не будем! Они останутся в этом классе, а вы будете их учить! Как миленькая! Ещё как будете! - мужчина.
- И на каждом уроке будете уделять нашим девочкам не менее 10 минут! Раз уж вы считаете, что они такие слабенькие, то значит нужно с ними отдельно заниматься и на уроке, и после! – снова женщина.
Звучало, как приговор.
Выхожу в коридор, вижу, как сердитый дядька грозит пальцем учителю, вижу красную от нервного напряжения и унижения коллегу. Всё это уже слишком. Подхожу, прошу говорить потише, а ещё лучше перенести беседу в другое место.
- Вы кто?! Что вы мне тут рот затыкаете?! - рявкнул мне в запале родитель.
Представляюсь. Прошу успокоиться и сменить тон. Напоминаю о том, что идут уроки, этот громкий разговор всем мешает. Класс и, возможно, их собственные дети лишены возможности обучаться на этом уроке, а вынуждены слушать беседу, которая для их ушей не предназначена.
- Мы от своих детей ничего не скрываем, и ничего запрещенного не произносим.
- Это прекрасно. Но есть другие дети. Ваша акция протеста согласована с их родителями? Они считают, что беседа с их учителем в подобном тоне - это правильно? И она должна происходить на глазах у их детей и обязательно вместо урока?
Вопрос, кажется, застал врасплох всех троих участников дискуссии.
Наталья Сергеевна встрепенулась: почему такой очевидный аргумент не пришел ей самой?
Мужчина застыл с открытым ртом и выпученными глазами на несколько секунд, но быстро нашёлся:
- Вы мне ещё указывать будете! Я достаточно сделал для этой школы, чтобы позволить себе высказываться, где хочу, и когда хочу! Ну короче я всё сказал. Никаких переходов!
И дальше в адрес учителя, снова погрозив пальчиком буквально в 5 сантиметрах от ее лица:
- И учить вы их будете, как надо! Как я сказал! До свидания!
Он схватил за рукав куртки свою спутницу и стремительно удалился к выходу.
Наталья Сергеевна как-то подавленно всхлипнула и прислонилась к стене. Я подхватила ее, усадила тут же на лавку.
Вызвала медсестру с тонометром и, честно, вот только в этот момент додумалась позвонить завучу.
Наконец-то раздался звонок с урока. Наталья Сергеевна улыбнулась ученикам, которые окружили ее и пытались как-то утешить - принесли водички попить, мандаринку протянули. Девочки пытались обнять.
Она попросила класс переодеваться на физкультуру.
Пришла медсестра, измерили давление: 190/100!
Накормили таблетками. Рассказали обо всём завучу. Она задала тот же вопрос, который всё это время вертелся и зудел у меня в голове:
- Почему вообще вы с ними разговаривали, да ещё в таком тоне, да ещё во время урока?
Наталья Сергеевна, спасибо таблеткам, начала приходить в себя. Растерянно развела руками:
- Они пришли на перемене ещё. И так резко начали нападать и обвинять, что я опешила просто. И как-то уже не смогла остановить.
Она обвела потерянным взглядом всех нас, зацепилась за меня:
- Спасибо! 27 лет в школе, и ни разу ещё такого не было. Я просто не ожидала такого. Они же сами ко мне в класс просились, а теперь...
- Чего они хотят? Кто они вообще такие, почему они себе это позволяют?
Наталья Сергеевна передернула плечами, скривилась:
- Эти двое – брат и сестра. У них девочки-погодки – двоюродные сестры. Это папа одной и мама другой. Мне их директор рекомендовала - как очень хороших друзей школы. Я не стала выяснять, чем они так хороши. Дали понять: с простыми смертными это не обсуждают.
- Так, а хотели-то чего? Что ты им такого сделала?
- Да ничего, кроме как учила. Учила, как всех. Но им "как всех" мало. Им нужно в три раза больше. Буквально. Девочки слабые, домашние задания не выполняют. Даже тетради приносят через раз. Ничего не учат. Вообще - ни стихи, ни правила, ни словарь, ни таблицу умножения. Я долго терпела, ждала эти выполнения, объясняла, просила, в итоге, как обещала – выставила двойки за некоторые работы. Ну вот и...
Она устало поднялась.
- Девочки, спасибо вам. Пока мой класс на физкультуре, хочу успеть к директору. Так просто это оставить нельзя. Я в этот класс теперь и войти-то не знаю, как! Всё на глазах детей происходило. Они же всё слышали! Как учить их теперь после такого унижения?
Двое коллег вызвались ее проводить. Каждая из нас, провожая ее глазами, примеряла ситуацию на себя. И ни одна из нас, при всём относительном благополучии в отношениях с родителями, не поручилась бы, что подобное кого-то минует. И только самые неопытные и наивные надеялись, что поход к директору поможет что-то решить.
Все имена изменены, совпадения случайны.
А в вашей школе есть родители, которые криком и скандалом стараются добиться от учителя нужных оценок и любви к их детям?
Спасибо всем, кто дочитал до конца, буду признательна за лайк и ваши мнения в комментариях, они помогают каналу развиваться.
