Однажды Георгий, вернувшись с Кавказа, встал на весы. Он закрыл глаза. Весы трагически трещали, предвещая нечто из фильма ужасов. "Давай, блядь", - бесцеремонно пихнул его в бок внутренний голос. - Перед смертью не надышишься". Георгий неохотно приоткрыл один глаз. Весы показывали + 2,5 кг к тому, что содержалось в Георгии перед отъездом. С одной стороны, это не так уж плохо: за 15 дней безлимитных хачапури могло быть и хуже. Полтора года назад Георгий съездил на неделю к одному виноделу в Кахетию. И что? + 4 кг за несчастных 7 дней. С другой стороны, Георгий старается держать себя в рамках, иначе это может закончиться плохо. Покойный батя, царство ему небесное, весил 170 кг, и Георгий как-то подражать ему не стремится: ибо батя ходил по улице, тяжко ступая и отфыркиваясь, как морж.
Утром Георгий сделал себе уже известный вам салат "Распад Югославии" - помидоры, огурцы, ялтинский лук и брынза + кахетинское масло. Это пиздец вкусно, но сие случилось в 9 утра. В час дня Георгию уже страшно хотелось поесть. Обедать он не обедает - если жрать 3 раза в день, Георгий не худеет - проверено. С завтраком-ужином ситуация проще, вес теряется. Георгий попробовал думать о голых женщинах, но ничего не помогало: мозг переключался на жратву. К щастью, Георгий обезопасил себя от рецидива, и в холодильнике мышь повесилась: никакой жратвы, кроме половинки ялтинской луковицы. К 16.00 Георгию надо было ехать в клинику на обследование глаз. Вне дома оказалось хуже.
Город превратился в пищевую шлюху. Отовсюду, даже из дешёвых харчевен, неслись умопомрачительные запахи. Георгий шёл мимо них, качаясь и стиснув зубы. Он уже был согласен на что угодно, хоть на "Бургер Кинг". Но это ж ещё хуже хачапури. "А чо плохого в хачапури?" - обволакивал его внутренний голос. - "Не мучай себя....закажииии". "Да пошёл ты к свиньям, - простонал Георгий, вваливаясь в клинику. - Ты чо, забыл, кто я? Я могу худеть только под пистолетом. Если дам себе волю, кабаны окрестных лесов при виде меня залезут на деревья. Мне стоит только начать, я начинаю хавать без остановки. Люблю пожрать потому что. С детства любил". "Как это грустно, чувак" - молвил внутренний голос, - Вот в детстве мечтаешь, как вырастешь и будешь лопать тоннами: и пирожные, и мороженое. А вырос - и пожалуйста, хуй тебе". Георгий молча сел на внутренний голос и задавил его.
Приехав домой, Георгий разогрел себе куриную грудку с брокколи, и взял к этой пищевой трагедии малосольные огурцы. Это хоть как-то скрашивало ужасы диеты. "Да что ты творишь с собой" - хрипел расплющенный внутренний голос. - Жизнь-то одна. Пожалей себя". "Я не только себя жалею, но и окружающих, - сказал Георгий. - Иначе я людей в соседних креслах стисну, как севрюгу, когда в самолёте лечу. Если не я позабочусь о народе нашем православном, то кто?". Далее, Георгий заварил себе цейлонского чаю, что привёз со Шри Ланки. Это отвлекало от желания пожрать, если выпить кружки три. Как назло, из Инета лезла сплошь реклама ресторанов. Подлое ЦРУ читало мысли Георгия, и желало сбить его с пути праведного, завербовав через говядину в бульоне по-сычуаньски и горячие хинкали.
"Суки. Верую в брокколи, и не отрекусь от него!" - дрожащим голосом крикнул Георгий в пустоту. Тьма сгустилась вокруг.
Георгий проснулся в 8 утра, и сразу же заказал еду.
Её везли сорок минут, за это время он уже проклял всё.
Блядь, как же тяжко, граждане, на этой вашей диете.
(с) Zотов
