С выходом на пенсию, Денисом Сергеевичем овладели два чувства – с одной стороны было жаль уходить с родного завода, которому отдал почти сорок лет своей жизни, с которым пережил застой, перестройку, лихие девяностые, кризисы... Не придется теперь приветствовать друзей у старой проходной, перекидываться с ними шутками, вслушиваться в мерный рокот машин механического цеха. Жаль было прощаться с любимым своим токарным станком - заслуженным ветераном, с которым он общался как с живым существом, даже разговаривал с ним.
С другой стороны – пора насладиться отдыхом, не зря ведь выход на пенсию так и называют – заслуженный отдых. Хотя отдыхать так, как это представляет большинство ровесников, ему не хотелось. Руки, привыкшие делать что-то полезное, требовали работы, а ее в сельском доме и на приусадебном участке было предостаточно. Теперь – самое время взяться за обустройство в полную силу, не отвлекаясь на ежедневные поездки в город. Вот жена будет рада – она уже составила целый список неотложных дел!
Но домашние дела пришлось отставить на некоторое время. Не мог он отказать Николаю Кузьмичу – старому другу, переселившемуся из города в село, не без участия Дениса. Он с удовольствием помогал Федору – местному фермеру с ремонтом сельскохозяйственных машин и техники.
– Денис, выручай! – Просил он его. – Без тебя не справимся! Техника у Федора старая, советская еще, на ладан дышит. Не смогу я ее на ход поставить – точенка нужна, а ты ведь токарь – от Бога! У Федора в мастерской есть станочек, но надо его до ума довести, ты сможешь. До посевной времени остается – чуть, надо успевать!
Надо помочь Кузьмичу, да и Федор – хороший мужик. Единственный фермер в деревне. Худой, жилистый, подвижный, крутится как белка в колесе, а соберет урожай, выручит денег с продажи, тут же и тратит - на семена, на солярку да на ремонт техники. Сельчанам одиноким да немощным поможет – отсыплет им с урожая, дров привезет. Зимой – дорогу чистит – как не помочь такому человеку?
Мастерская, она – же кузня, похоже, давно не использовалась по назначению. Станок – старый, пыльный, не обслуживался лет двадцать. Пришлось повозиться, чтобы довести его до ума. Но великое дело – опыт! Запасными частями помогли старые заводские друзья. Денис убрал люфт, поменял ремни, залил свежего масла, отрегулировал. Запас резцов нашел в инструментальном шкафу, Федор обещал привезти еще – при необходимости.
Запел станок, соскучившись по работе! Завилась свежая стружка из-под резца, и на душе у Дениса стало легко и радостно, будто вернул он к жизни старого друга.
Повеселел Кузьмич, и у Федора на лице появилась улыбка.
– Повезло нам с вами, мужики! – Говорил он им в минуты отдыха. – Вот ведь – два нормальных, работящих человека в селе появились, а я уже верю, что не пропадем, что выживет наша деревня!
Коты – Мусик и Тимоха, с удовольствием охотились в поле, за кузницей. Вздремнуть от трудов не всегда праведных приходили к Денису, он для них даже телогрейку старую постелил, на которой они дремали под шум станка. Мусик иногда приносил хозяину мышку, Тимоха свою нес Олегу Изотовичу.
- Хулиганьте, безобразники, до поры. – Посмеивался Федор. - Закончит моя дочка ветеринарный, приедет в село, да чикнет вам бубенцы. Хватит уже беспризорщину плодить.
– Скажи, Федор, – поинтересовался однажды Денис. – Зачем тебе это надо? У тебя ж минутки свободной нет, забот - полон рот, трудишься от зари до темна, а теремов каменных не нажил, по заграницам не мотаешься, да вообще – отдыхал ли когда?
– Это ты верно заметил, – вздохнул Федор. Подумал, покусывая травинку, взглянул на Дениса испытующе, будто решил поделиться с ним сокровенной тайной. – Ты же знаешь, как наше село называется? Правильно – Снегири. Так вот, моя фамилия – Снегирь, нас таких сто лет назад, рассказывали, полсела было. Предок мой далекий - первым здесь избу срубил, потом и другие люди подтянулись. Не держались тут люди злые да ленивые, не приживались, а кто с чистой душой здесь дом ставил, тот не жалел об этом. Дружно жили, весело и богато, на зависть другим. Только после Гражданской – вымели отсюда Снегирей, всех подчистую, ни одного не осталось. После большой войны вернулся сюда мой дед, он хоть и в детдоме вырос, но фамилию свою сохранил. От него и бати – мне она досталась, вместе с памятью о селе.
Федор тяжело вздохнул, словно давила его эта память, не давала жить спокойно.
– Когда умирал дед в девяностых, отцу моему, тогда еще живому, говорил: - «Надо держаться, держаться, что есть мочи. Пережить это лихолетье, а село возрождать, видно, Федору придется». Тем и живу, Денис, надеждой, что вновь в Снегирях жизнь закипит, придут сюда добрые люди и воскреснет село. Вот только без молодежи – ничего не получится. Ведь даже детей тут нет – только на лето к одной, другой бабушке кто приедет, и то – на недельку. До чего дошло – дорожники с трассы указатель убрали, будто уже нет нашего села!
Сын мой – сюда вернется, сейчас на агронома учится. Твердо сказал – «Помогу, батя!» Дочь – тоже сюда, как закончит ветеринарный. Надеюсь, что семьями обзаведутся, да поселятся здесь. А там и снегирята появятся, но только мало этого. Земля необработанная стоит, где ж мне одному, а сезонники - те воруют больше. Были бы еще люди, да мы б тогда… А главное – село оживет. Может есть у тебя в городе знакомые, которые согласятся на переезд? Такие, чтоб вроде тебя с Кузьмичем, а то и помоложе? Мы б им дом выделили, помогли отремонтировать. Ты подумай, Денис...
***
– ...Подумать надо. - Сомневался Рашид, работавший дворником во дворе дома, где оставалась городская квартира Дениса. – С женой посоветоваться, отца спросить. Скотину там можно будет развести?
– Можно. – Улыбался Денис. - Луга выпасные – сразу за селом. На всю деревню – две козы. Зови отца – поедем, посмотрим, и жену зови. Детей взять не смогу, места не хватит – в следующий раз...
***
Начало жатвы Федор решил обустроить по-праздничному. У края поля собрались сельчане, в стороне – на опушке леса жена Азата готовила угощение - плов в большом казане. Сделать зачин доверили старейшине села – Олегу Изотовичу и старейшине новоселов – деду Ахмету - отцу Рашида.
Одетые в свободные белые рубахи с засученными рукавами, они с литовками на плечах подошли к краю поля.
– Господи, благослови! – Перекрестился Олег Изотович.
– Бисмилляхи рахмани рахим! – Умыл лицо сухими ладонями дед Ахмет. Он первым взмахнул литовкой и пошел вдоль края поля. За ним на некотором отдалении двигался Олег Изотович.
Люди замерли, глядя на эту картину: будто былинные хлеборобы два старика шли по пшеничному полю, мерно помахивая литовками и с каждым шагом у них будто прибывало сил, расправлялись плечи, выпрямлялся стан:
– Эй, Ахмет! – Кричал Олег Изотович. – Поспешай, не то пятки обрежу!
– Давай догоняй, Изотыч! – Смеялся дед Ахмет. - Я в колхозе – всегда первый был, никто меня догнать не мог!
А следом уже вязали снопы помолодевшие на глазах бабушки, смеясь, вспоминали былые годы и шальную свою молодость.
На свежие снопы забрались Мусик с Тимохой и улеглись с таким видом, будто работа делалась для них и под их личным присмотром. Перед ними, распушив хвост прохаживалась Мурка – кошка Марии Ивановны. Но коты посматривали на нее с искренним равнодушием – выполнила – таки свое обещание дочь Федора. Да и Мурка была уже стерилизована, а дразнила котов так, вследствие врожденного женского желания – обратить на себя внимание.
– Дядя Федор. – Подошли к нему два молодых парня – друзья его сына, приехавшие помочь с уборкой урожая. – Мы бы хотели остаться тут насовсем. Мы в детдоме росли, из общежития нас уже выселили, надо где-то устраиваться. Найдется нам работа?
– Найдется, ребята, работа тут всем найдется – завтра технику на поля выгоняем. Только живем мы небогато, но это пока...
– Зато по - человечески! – Серьезно ответили парни.
– Где ж вас селить-то? – Задумался Федор. Годные дома уже все заняты.
– У меня будут жить! – Бабушка Фая, услышав беседу, встряла в разговор. – Мне уж тяжело одной с домом управляться, а ребятам – ничего не стоит. Будут мне как внучата. Только что б! – Она погрозила им сухоньким кулачком.
– Не, баба Фая, мы не из таких. – Заулыбались ребята, которых впервые назвали внучатами.
***
- Не пожалел, что сюда перебрались? – Поинтересовалась как-то супруга у Дениса. – И у Федора крутишься, и дома забот полон рот. Отдыхал бы сейчас на диване в городе, рядом с телевизором.
- Нет, - покрутил головой Денис. – Там бы я запил со скуки. А ты сама не пожалела?
- Да что ты! – Замахала та руками. – Где ты еще людей таких видел? Я будто всегда их знала, будто родилась и всю жизнь тут прожила. Как родные они мне, даже ближе. А лес, а речка! Прям чувствую, как молодею с каждым днем! – Засмеялась она. – Вот только, не затесалась бы сюда подлая душонка…
- Не будет такого. – С уверенностью в голосе ответил Денис. – Федор сказывал – не приживаются такие на здешней земле. Не терпит она их, выдавливает. Смотри-ка, что ребята удумали! – Он взглянул на улицу - парни в сопровождении Федора тащили огромный указатель, на котором большими буквами было написано «СНЕГИРИ».
- Пойду помогу вкопать. – Засуетился Денис. – Где лопата?
Тагир Нурмухаметов
