Однажды меня занесло поработать в стартап. Дела шли довольно неплохо: прототип крепко встал на ноги и обрастал мясом, клиенты приходили один за другим, мы уже подбирались к самоокупаемости и примерно через год должны были отбить изначальные вложения и начать давать чистую прибыль, и тут, как оно водится, внезапно кончились деньги. Точнее - конкуренты организовали владельцу-инвестору большие проблемы в его основном бизнесе, и тот принял решение порезать в ноль все косты, которые только мог. Так перспективный стартап в одночасье съёжился до размеров сервера, стоящего в подвале другой конторы инвестора, обслуживающего прототипом текущих клиентов и таким макаром дающего какую-то прибыль. Присматривал за сервером сисадмин той конторы, а больше ему кроме электричества ничего и не требовалось.
Прошло сколько-то времени, и однажды мне позвонила незнакомая девочка. Девочка оказалась менеджером и по сути главным сотрудником стартапа; насколько я понял, она за двести баксов сидела на телефоне и общалась с оставшимися клиентами, а в свободное время пыталась искать новых. Чтобы всё было ясно - девочка по образованию филолог. И возникла у этого главного менеджера проблема под названием "законная проверка, осуществляемая уполномоченной комиссией ФСФР". Нынешние сотрудники стартапа пройти проверку были явно не в состоянии, а потому она просит меня как бывшего начальника отдела разработки приехать, притвориться действующим сотрудником и помочь эту самую проверку пройти? Деньги за это пообещали вполне приличные, так что я с готовностью согласился поучаствовать в цирке.
Думаю, все могут себе представить, как именно проходила проверку бравая команда, состоящая из хлопающей глазами филологини-менеджера и насквозь татуированного растамана-сисадмина с девизом по жизни "пофизигм и анаша". К моменту моего приезда комиссия скрипела всеми зубами, какими только могла. Со мной дело пошло куда лучше, но очень многое уже было упущено, к тому же в силу фактического положения дел (о котором комиссии, разумеется, никто не сообщал) на некоторые из их вопросов было непросто ответить, а некоторые требования - непросто выполнить. В результате где-то в середине второго дня моей деятельности председатель комиссии выкатила нам официальную бумагу, озаглавленную "акт о противодействии проверке", в ответ на которую нам требовалось срочно написать объяснительную. Выкатив бумагу, комиссия удалилась обедать, девочка уронила руки и заплакала на тему "всё, меня уволят", сисадмин ушёл заниматься своей основной работой, а меня охватил здоровый азарт и я сказал девочке: "Так, садись и пиши. Я диктую".
Когда комиссия вернулась с обеда, мы вручили им требуемую объяснительную, и я единственный раз в жизни наблюдал, как по мере чтения нескольких страниц текста лицо человека становится одновременно красного и зелёного цвета. Помните сцену в "Ходже Насреддине", как многомудрый чиновник составлял договор купли-продажи? Я воспользовался примерно аналогичным подходом. В объяснительной были занудно перечислены все факты - требования, выдвинутые комиссией, предпринятые меры, их результаты, сроки. В ней не было ни одного слова неправды. Но при этом подбор слов и оборотов к концу чтения создавал впечатление, что комиссия просто забросала компанию плотным потоком требований, невыполнимых в силу того, что принтер медленно печатает и просто не успевал выдавать затребованные ими бумаги в затребованных ими количествах!
Проверку в результате мы прошли, и стартап просуществовал ещё порядка десяти лет, ежегодно показывая по бумагам прибыль в размере порядка 1 млн. рублей в год. Потом его слили с другой компанией и дальнейшие следы потерялись. Но к этому я уже никакого отношения не имею.
