Тетя Юля
Осень 1979-го. Поступил в кулинарное училище, в первый день все перезнакомились. Один вечером запоролся в женскую общагу. Был пойман и допрошен, назвался моим именем и фамилией. И я (естественно) был наказан — лишен общаги. Приютила меня тетя Юля — 52-летняя бывшая односельчанка. Сошедшая с ума от одиночества женского, проведшая полгода в психушке и, как признанная не опасной для социалистического общества, выпущенная и даже затем работающая на заводе Автоприбор (собирая тахометры). Начнем — квартира однокомнатная, ключ один. Она спала в комнате, поставив в ряд 4 стула. Мотивируя это тем, что соседи поставили под полом (в районе ее кровати) вентилятор и по ночам (вручную) его вертят. Уходя на работу, она вытаскивала из телика предохранитель (так как в ее отсутствие соседи перелазят через балкон и смотрят ее телевизор). Любая нитка на полу трактовалась как знак, что оставили соседи как угрозу ее удушения. Вставала она полшестого и в шесть мы уходили — видите ли, а вдруг ток отключат и троллейбусы встанут, а она успеет пешком (к восьми) на работу. Я заявлялся в 6. 30 в училище и ложился спать на парту (до начала занятий). Но песня была не в этом — я жил на кухне, на раскладушке. Из окна ****ски дуло, окна она не заклеивала (ну соседи же приходят днем, так пусть суки мерзнут). И ложился я, головой упираясь в холодильник (РАБОТАЮЩИЙ КАК ТРАКТОР). Утром башка раскалывалась. Продолжалась эта пытка 4 месяца. Позитивным было только одно событие, повторяющееся как день сурка — в доме напротив (на четвертом этаже, а я жил на пятом) в 22. 00 в одном окне раскрывались шторы, женщина лет тридцати снимала с себя халат, лифчик и наконец трусы (не трусишки, как сейчас, а добротные труселя), надевала ночнушку и закрывала шторы. Что это был за ****ский ритуал — не знаю. Посмотрев это единственное кино, доступное мне в тете Юлином жилище, я упирался башкой в холодильник и спал в перерывах между включениями. Так БЫЛО.
