До начала прошлого века всем вообще было плевать, есть ли у женщины волосы на теле или нет – одежда все равно скрывала и ноги, и подмышки, так что бриться никому и в голову не приходило. Так что все спокойно ходили мохнатыми и не парились вообще. А потом случилась Первая Мировая, кризис и нехватка всего, включая ткань и чулки. Подолы поползли вверх, а производителям бритв открылся дивный новый рынок. Правда, им пришлось объяснять в своей рекламе, зачем женщинам нужно брить ноги и подмышки и в чем тут красота.
Раз уж мы заговорили о волосах, нельзя не упомянуть и лобковые, которые всегда росли себе привольно, пока в моду не вошли купальники размером с носовой платок. Но настоящую революцию произвели не они, а формат VHS.
Видеомагнитофоны и кассеты стали доступны всем – и широкой публике открылся волшебный мир порнушки. А в порно без бритого лобка никуда, потому что иначе волосы загораживают обзор и ничего не видно толком. В эротических журналах 1970-80-х модели щеголяют нетронутой растительностью на лобке, но примерно с 90-х дикий буш постепенно начинает превращаться в аккуратный газон, а потом и в пустыню.
Будь ты хоть Меган Фокс, никто не посчитает тебя красивой, если ты пахнешь, как помойка в июльский день. Но мы перестали так вонять совсем недавно, лет 150 назад. В начале нашей эры вообще было как-то не до купаний – то варвары, то империя падает, ни минутки свободной. Потом пришло христианство и намекнуло, что негоже волноваться о чистоте телесной, вон лучше о душе подумайте. Чем вонючей, тем праведней.
Потом лекари решили, чистота – залог болезней, а грязь предохраняет от хворей. Только фабричное производство мыла и дешевой парфюмерии в середине XIX века открыло дорогу современным стандартам гигиены – да и то лишь среднему классу. Чистота стала нормой только в начале ХХ века, когда производители первых дезодорантов начали расписывать покупателям прелести приятного аромата и ужасы запаха пота.
Гуляешь по музею – и прям душа радуется. На картинах – ни одной девицы меньше честного 48 размера, а так все больше 50-54. На протяжении почти всей истории человечества тонкость и хрупкость означали бедность и хворость. Женщина же в теле, наоборот, была идеалом красоты – потому что раз есть жирок, стало быть, богатая, здоровая и счастливая.
Слово «диета» появилось только в начале 19 века, и сперва на диетах сидели только мужчины, да и то для поправки здоровья. Мода на стройность возникла примерно в 1860 году, когда главной светской львицей Европы стала императрица Евгения, супруга Наполеона III – девушка по меркам того времени весьма тощая (судя по портретам, примерно 46 размера). И с тех пор понеслось.
Что там сейчас с модой на прически? Неважно, это все равно ненадолго. Ничто не меняется так быстро, как представление о красоте волос. Во времена позднего средневековья девушки выбривали волосы надо лбом, чтобы визуально удлинить лицо. При Марии-Антуанетте волосы пудрили так, что они казались почти седыми. Японские гейши гордились залысинами, которые появлялись из-за постоянного ношения слишком тугих причесок – выпавшие волосы свидетельствовали о холености и знании модных тенденций.
В ХХ веке парикмахеры вообще пошли вразнос – кудряшки, косички, афро, мелирование, розовый цвет, волны или идеально прямые волосы, начесы, ирокезы, granny hair, manic panic, бритая голова, наконец. Не исключено, что через пару сезонов мы снова будем выбривать лоб, даже если сейчас это кажется диким.
Лет 200 назад женщина с накрашенными губами могла быть либо проституткой, либо актрисой – неизвестно еще, что более непристойно. Королева Виктория сурово порицала косметику, а раз уж королева сказала «фу» – значит, «фу», и никаких разговоров. На протяжении веков макияж то входил в моду, то выходил из нее, но в основном румяна, пудра и помада числились диавольскими ухищрениями.
Окончательно косметику вывел из сумрака синематограф – ярко накрашенные звезды кино стали иконами стиля, а ушлые гримеры вроде Макса Фактора начали продавать косметику простым женщинам, которым мечталось быть похожими на Клару Боу.
Бронзовая кожа – удел крестьянок, которые горбатятся на полях. На протяжении веков загар был серьезным изъяном, поэтому и мужчины, и женщины мазались белилами и втирали в кожу жуткие осветляющие снадобья из птичьего помета и прочей пакости. В Азии белая кожа до сих пор считается единственным приемлемым вариантом.
Принято считать, что моду на загар ввела Коко Шанель, но она одна бы не справилась – ей помогла экономическая обстановка начала ХХ века. Беднота кучно двинула с полей в города, на фабрики, где трудилась, света белого не видя. А люди побогаче открыли для себя прелести яхтенного спорта и поездок в кабриолетах – в том числе и девушки, которым мода ревущих двадцатых предписывала быть активными и спортивными. Так что золотистая кожа как-то сама собой начала ассоциироваться с достатком, а бледность – с фабричным рабством.
В 1991 журнал Allure провел опрос, чтобы выяснить, кто на свете всех милее – победительницей вышла модель Кристи Бринкли, светлокожая голубоглазая блондинка. Ровно через 20 лет точно такой же опрос показал, что теперь главной красавицей мира считается Анжелина Джоли – темноглазая шатенка. В последние десятилетия верхние строчки рейтингов все чаще занимают мулатки, темнокожие, латиноамериканки, девушки с азиатской или ближневосточной внешностью – короче, ну никак не златовласки. Социологи, которым до всего есть дело, полагают, что это результат активной миграции и смешения культур.
Во времена твоего детства клиентов пластических хирургов считали больными на всю кукушку. Кто добровольно ляжет под нож, чтобы исправить горбинку на носу или форму губ? Сейчас на такие операции тратится более 10 миллиардов долларов ежегодно – это, чтоб было понятно, военный бюджет страны вроде Турции. Чем больше людей записывается на такие операции, тем выше процент тех, кто в принципе одобряет такую практику. В некоторых странах новый нос или грудь уже стали вполне приличным и распространенным подарком дочке на совершеннолетие.
Здесь все меняется буквально на наших глазах. 15 лет назад таблоиды захлебывались от восторга: «Дэвид Бекхэм красит волосы!». 10 лет назад папарацци сообщали – «А у Дэниела Крейга в трейлере аж десяток тюбиков с кремом!». Сегодня, спорим, у твоего мужика их не меньше.
Недавно мужчине было зазорно пользоваться чем-то, кроме хозяйственного мыла, топора и одеколона, а теперь попробуй только сказать, что не рубишь в уходовых средствах – прослывешь деревней. В 2009 году мужчины потратили на косметику вдвое больше, чем в 1997. У каждого бьюти-бренда есть мужские линейки, и эти средства становятся все затейливее.
Текст: Ольга Лысенко
