Out off business: почему за первые полгода в России закрылось более полумиллиона ИП

Индивидуальные частные предприятия закрывались в первые шесть месяцев 2021 года в два раза чаще, чем за аналогичный период прошлого года. Этот тренд затронул все без исключения российские регионы. Так резко количество ИП сокращалось восемь лет назад – в первом полугодии 2013 года.

Елена Иванова, Наталья Сейбиль С начала 2021 года в России закрылись 545,8 тысяч индивидуальных предприятий. Даже в 2020 году бизнесы сворачивались не так быстро. Скорость закрытия в разных регионах также сильно варьировалась. В Чечне число ИП сократилось в 3,5 раза больше, чем в прошлом году, примерно во столько же раз - в Дагестане. На Чукотке индивидуальные предприниматели закрывали свои бизнесы в 2,5 раза чаще, чем в 2020 году. Закрытие бизнесов – явление обыденное. Есть выгода для владельца, предприятие работает. Стал бизнес приносить убытки, предприниматели закрывают его. В прошлом году около 900 тысяч индивидуальных предприятий закрылись, около 600 тысяч новых – открылись. На 300 тысяч предприятий стало меньше. За этот год ликвидировано 135,5 тысяч ИП. Отрицательный баланс особенно заметен в столичных регионах. Москва потеряла 10 тысяч предприятий, Санкт-Петербург – 8 тысяч, Московская область – 7,7 тысяч. Экономист и предприниматель Дмитрий Потапенко предрекал волну банкротств и говорил, что волна придет в январе-феврале этого года, и оказался прав. Для того, чтобы узнать причины, он советует смотреть телевизор: - Я уверен, что сначала нужно внимательно посмотреть прямые линии с вождём. Когда его спросили, что произошло с морковкой, он очень долго распинался по поводу мировой конъюнктуры, фьючерсов, но Наиля Аскер-заде, которые многие почему-то не любят, по-женски спросила: это всё понятно, а морковка? И получила ответ, аналогичный тому, который был про лодку «Курск» - просто кончилась. Поэтому на вопрос о малых предприятиях можно ответить – они просто утонули. За полгода – 500 тысяч. Коронавирус влияет на все аспекты жизни. Академик Аганбегян говорит, что ликвидируются малые и индивидуальные предприятия на пике волн ковида. В декабре прошлого года было 750 тысяч заражённых, а в августе заразились 160 тысяч человек. - На декабрь 2020 года падает 250 тысяч ликвидированных предприятий декабрь. Это больше, чем за предыдущие шесть месяцев. В ноябре закрылось 180 тысяч. Обычно в месяц закрывается от 30 до 50 тысяч предприятий малого и индивидуального бизнеса. Примерно столько же создается. В ноябре 2020 года создано 50 тысяч, а ликвидировано 180 тысяч. В декабре создано 60 тысяч, а ликвидировано 250 тысяч. Представляете разницу? Российская экономика находится в кризисе не только финансовом, но и в структурном. По выручке две трети индивидуальных предприятий в России занимаются торговлей, говорит Абел Аганбегян. По численности занятых работников – около 40%. Из-за кризиса разные виды деятельности очень сильно меняются. Вместо того, чтобы пойти в магазинчик на углу, во время пандемии люди все чаще заказывали доставку продуктов на дом. - Кто сейчас заходит в магазины? В огромном количестве люди пользуются доставкой. И вы видите, что гораздо выгоднее, чем держать ларёк, в котором никто ничего не покупает, а с вас берут налоги, потому что у вас есть место, оно фиксировано, вы платите 40 тысяч в год страховку за пенсию, страховку по здоровью, - объясняет академик. Клиентами таких магазинов и кафе часто были также и мигранты. Но они уехали. По данным Росстата, страну покинули около миллиона гастарбайтеров – и не вернулись. Зато российское государство никуда не делось, и свое взаимодействие с бизнесменами изменять в лучшую сторону не собирается. Только в 2021 году изменились 18 условий для индивидуальных предпринимателей. Для многих из них стало легче закрыть свой бизнес, чем поспеть за «хотелками» чиновников. - Вот представьте: я – индивидуальный предприниматель. Мне нужно целый день сидеть, чтобы изучить, что изменилось. Мне предоставлено 4 вида разных налогов, то ли я так могу, то ли так. Страховка меняется, формы меняются. Зачем мне это? Я пошёл в магазин и занялся доставкой. Сел на велосипед и больше заработал.- говорит Аганбегян. Если торговец закрыл свое предприятие, это не означает, что он сидит дома и ничего не делает. Как говорят ученые, они перешли в формальную занятость, проще говоря – стали работать в черную, без налогов и страховок, только на себя. При этом нельзя сказать, что государство ничего не делало для индивидуальных предпринимателей. В два раза оно сократило социальный взнос. Если раньше платили 30%, теперь отчисления составили 15%. Власти освободили бизнесменов от некоторых налогов до 2023 года. Но очевидно, что дела идут плохо. - Бизнесу это, как мёртвому припарка. Дело в том, что они отсрАчивали… такого слова в русском языке нет, но корень вызывает ассоциации. Двенадцать тысяч, которые выплачивались, конечно, людей не спасали. «ОтсрАчивание» налогов… расплатиться же всё равно надо. Что за ерунда! Я понимаю, если бы их отменили. А тут – заплатите, но позже. Сейчас будут отдавать эти налоги те, кто почил в бозе, те же самые малые предприятия, - говорит Дмитрий Потапенко. Раньше люди платили страховки, налоги, вели бухгалтерию. Сейчас никто не будет, например, оформлять доставщика в магазин, платить за него 30% социального взноса и снимать с него подоходный налог. В лучшем случае заключат липовый договор на случай проверки и отдадут деньги в конверте. Схожая ситуация с такси. В пандемию люди меньше стали ездить, поэтому таксисты зарабатывают значительно меньше, чем до пандемии. Зато увеличились доставки товаров. Такие перевозки увеличились в 10 раз. Поэтому все переходит в нелегальную сферу. Есть такой показатель – потребление домашних хозяйств, объясняет Абел Аганбегян. Официальная статистика – это статистика по документам. А система национальных счетов – это не по документам, а по расчётам, поэтому она более полная. Если смотреть на потребление с этой точки зрения, становится понятно, сколько теряет государство: - Путём баланса соотношений пытаются учесть и теневые доходы. Скажем, розница в магазинах считается по тому, какой объём магазин продал. А доходы оказываются много ниже, чем люди купили в магазинах. Так же не может быть? Не может. Потому что я плачу домработнице, она идёт в магазин и совершает покупки. Но это же не проходит в документах. Поэтому официальные доходы меньше, чем расходы. Я корректирую в статистике эту величину. И это уже триллионы рублей в масштабе страны. Не миллиарды, а триллионы. Это теневые доходы. Академик Аганбегян не видит в происходящем трагедии. Это не драма, а большие изменения. Сейчас большая часть людей опять вышла на работу, поэтому экономика растет. За первые шесть месяцев промышленность выросла на 7%. Это столько же, сколько за последние 7 лет, вместе взятые. Чего пока нет, так это роста общей выручки. Но это взгляд с макроэкономической колокольни. Если спустится на землю, то рост теневого рынка неизбежен. Именно он будет расти, и теневая безработица будет также очень высока, уверен Дмитрий Потапенко. Такое в нашей стране уже было, говорит он: - Мы приближаемся к тому времени, условно говоря, когда СССР разбирали генеральные секретари, и каждый брал себе по его партийной ячейке, называя это страной, тогда произошёл перелом. Многие стали челноками. Я в 1993 году должен был стать инженером-конструктором, я им стал по диплому, но поступал я при СССР, а заканчивал вуз уже в России. Когда я поступал в 1987, у меня было место работы. Ближе к 1989 я уже понял, что места работы у меня не будет. Судя по исследованиям РАНХиГС, 28%, или почти каждый третий, в 2020 году был занят в России в теневом секторе. Для 11% «серый» заработок стал основным. Больше половины – 57% - наемные работники. Но и доля самозанятых тоже велика – их 41%. Если предприятия закрываются, это означает, что его владельцы пополнят ряды получателей «серого» или «черного» дохода. Каждый третий из опрошенных, кто работает в обход налоговой, сказал, что не хочет платить налоги. Больше половины говорят о том, что предприятий с полностью «белой» зарплатой мало. Поэтому предположение профессора Аганбегяна о триллионных потерях в российской экономике – это не страшилка, а реальность.