Могильник «русской весны»

В середине апреля в ДНР произошло событие, практически незамеченное российской аудиторией. Как, впрочем, остается незамеченной и подавляющая часть повседневности непризнанных республик, включая каждодневные обстрелы ВСУ. В передаче официозного телеканала «ЮНИОН» вышел эфир с участием бывшей работницы Министерства информации Майи Пироговой, депутата фракции Народного совета «Свободный Донбасс» Владислава Бердичевского, мэра Горловки Ивана Приходько и журналистки Александры Лазаревой. Участники эти устроили настоящий шабаш, который заключался в призывах к власти репрессировать последних независимых журналистов и блогеров, мешающих «умиротворять народ», а по сути рассказывать про благотворность и чудодейственность Минских соглашений и возвращение в состав Украины.

Звучали заявления, потрясающие откровенностью и цинизмом. Так, депутат Бердичевский сообщил: «Нам нужно брать пример с партнеров из-за океана. Если ты несистемный блогер, несистемный журналист, то у тебя будут большие проблемы, у любого. Ты попадаешь в черный список спецслужб, все твои потомки тоже попадают в него. Они никогда не смогут занимать никакие серьезные должности, что бы они там ни окончили, каких бы семи пядей во лбу ни были. Ты делаешься маргиналом, как Ассанж, на тебя вешают преступления и все, тебя потом закрывают. У меня есть сотрудники в соцсетях, они сейчас всех отслеживают и всех знают». Еще дальше пошла Лазарева, сказавшая: «Плюрализм толпы, площадная демократия заканчиваются смутой. Это доказывает восстание Донбасса в 2014 году. Поэтому государство имеет право на насилие». Интересно, она сама поняла, что ляпнула? Борьба Донбасса – это смута, и государство – по всей видимости, украинское – имело полное право ее подавить. Боюсь, что поняла. И данное мнение можно считать позицией власти, на канале которой оно было озвучено.

Зеленский, спасай!

Давно нет никаких сомнений в абсолютном отсутствии у этой власти как в ДНР, так и в ЛНР каких-либо точек совпадения с реальным волеизъявлением граждан и теми целями, которые ставила перед собой «русская весна». И сами жители, и активные наблюдатели за донбасской повесткой в РФ, относительно немногочисленные, но еще остающиеся, почти ежедневно получают массу подтверждений этого грустного факта.

“Кремль использовал русских националистов как один из элементов своей геополитической игры, но их повестку, разумеется, осуществлять не стал”

Можно вспомнить хотя бы прошлогодний якобы народный флешмоб «Зеленский, признай выбор Донбасса», упрашивавший нового украинского президента принять обратно блудный регион на правах широкой автономии. На сайте флешмоба, где собирались подписи в его поддержку, данные подавляющего большинства людей были использованы без их разрешения, во многих случаях вообще речь шла о случайных фотографиях из Интернета со столь же случайными именами и фамилиями. Апофеозом стало появление фотографий персонажей популярного сериала «Игра престолов» с их русифицированными или украинизированными именами – Арина Старкина, Севиля Ланистерова, Диана Таргариенко.

На этом власти не остановились, устроив митинги с тем же грозным коленопреклоненным требованием к Зеленскому. Немногие сотни согнанных на них людей старались прятать перед камерами лица за всученными им плакатами и баннерами. Настоящее же отношение граждан к этому гнусному спектаклю можно было отследить по донбасским группам в соцсетях. И по уже реально народному флешмобу «Путин, признай выбор Донбасса» (то есть независимость республик). Когда уличную акцию решили провести уже его сторонники, чиновниками и жандармами она была встречена крайне неласково, а официозными СМИ ожидаемо проигнорирована.

Конечно, не следует думать, что целование подошв хрипловатого киевского лицедея было придумано самими республиканскими старостами. Такие вопросы не решаются без кураторов и «методичек» из РФ.

Вспомним Галичину

Что ж, похвалим эффективность российской властвующей системы. Из своих узкоклассовых интересов она сделала то, что ее предшественники не додумались сделать с противоположной в идейном и географическом смысле территорией Украины – Галицией.

Одним из вероятных итогов победы Антанты в назревающей Первой мировой войне считалось присоединение Галиции к Российской империи, и весьма неглупые люди предостерегали от этого шага. Мол, да – земля исконно русская, с сильным русофильским движением, но уж очень сильно искалеченная за несколько веков разнообразными подавлениями и перепрошивкой сознания.

Царский сановник Петр Дурново в своей знаменитой пророческой записке, предостерегая от войны, размышлял: «Избытка населения, требующего расширения территории, у нас не ощущается, но даже с точки зрения новых завоеваний что может дать нам победа над Германией? Познань, Восточную Пруссию? Но зачем нам эти области, густо населенные поляками, когда и с русскими поляками нам не так легко управляться. Зачем оживлять центробежные стремления, не заглохшие по сию пору в Привислинском крае, привлечением в состав Российского государства беспокойных познанских и восточно-прусских поляков, национальные требования которых не в силах заглушить и более твердая, нежели русская, германская власть? Совершенно то же и в отношении Галиции. Нам явно невыгодно лишь во имя идеи национального сентиментализма присоединять к нашему отечеству область, потерявшую с ним всякую живую связь. Ведь на ничтожную горсть русских по духу галичан сколько мы получим поляков, евреев, украинизированных униатов? Так называемое украинское или мазепинское движение сейчас у нас нестрашно, но не следует давать ему разрастаться, увеличивая число беспокойных украинских элементов, так как в этом движении несомненный зародыш крайне опасного малороссийского сепаратизма, при благоприятных условиях могущего достигнуть совершенно неожиданных размеров».

На самом деле русских галичан была вовсе не горсть. Но в ходе все-таки случившейся войны самая активная их часть была уничтожена в австро-венгерских лагерях смерти Талергоф и Терезин. Галиция оказалась, правда, в составе не России, теперь большевистской, а Польши. Там ее еще двадцать лет калечили и перепрошивали. И когда успешный освободительный поход нашей армии все же состоялся, был смысл из элементарных карантинно-гигиенических соображений не присоединять выжженную с точки зрения русскости землю, а оставить хотя бы на время псевдонезависимой республикой типа Тувы на азиатских рубежах или присоединить, но как отдельную от УССР единицу.

Никто об этом не подумал, и яды русофобского сепаратизма влились в Украину, и без того крайне лоскутную, с искусственно засунутым в ее состав для «повышения числа пролетариев» Донбассом. Провидцы типа Дурново или просто умные люди продолжали называть это решение пагубным. Поэт и публицист Сергей Рафальский, родившийся на Волыни, учившийся в Киеве и после Гражданской войны уехавший в Европу, предупреждал в 1977 году на страницах эмигрантского журнала «Континент»: «Возвращаясь к галичанам, приходится сказать, что если они имеют полное право делать со своей страной и ее людьми все, что им вздумается, то огромной ошибкой «отца народов» было их включение в Советскую Украину. Если бы в свое время это сделал подавлявший неизвестно для чего венгерское восстание Николай I, за столетие успели бы притереться шероховатости двух разных по корням культур: одна – с исходной точкой в Византии, другая – все-таки в Риме. И это тем более что при австрийцах в Галиции существовало весьма активное «Русское Общество», отстаивающее принцип единства Руси и ее трех народов-племен. После объявления Первой мировой члены этого общества – не без участия мазепинцев – заполнили первый в истории современной Европы настоящий концентрационный лагерь Талергоф. В нашем веке кровь и происхождение имеют значение только для оставивших после себя надолго кровавый след «избранных» народов. Остальных объединяют, формируют, оличивают история и культура. И та, и другая у советских «хохлов» и галичан разные, и чем скорее галицкому народу предоставится возможность самоопределения, тем лучше для народа украинского».

Донбасс на карантине

Когда в 1991-м мрачные прогнозы сбылись, в 2004 году еще раз подтвердились, а в 2014-м реальной стала угроза превращения всей Украины в громадный Талергоф, русские земли решили, что их это не устраивает. Крым с Севастополем российская власть, скрепя сердце, приняла. Из соображений, надо полагать, в основном финансово-экономических, да и минутно обидевшись на майдан и его западных опекунов. Те слишком нагло и демонстративно попрали подписанные мирные договоренности с Януковичем, которому Москва к тому же чуть ранее дала солидный кредит.

Но вот Донбасс и Новороссия, поднявшиеся сами, без помощи «вежливых людей», с десятками тысяч граждан на площадях вызвали у быстро одумавшихся после Крыма московских тузов оторопь и испуг. Люди, отбрасывающие законную власть, готовые не за деньги малые бубнить «Мы русские, с нами Бог», а биться и умирать за русский язык и образ мыслей – чему они научат многонациональный российский народ? По этой причине, кстати, освободившийся тоже без «вежливых людей» и нагло сохраняющий свое собственное мнение Севастополь до сих пор у Москвы как кость в горле. И по этой же причине крымчанина Валерия Подъячего, которого еще при украинской юрисдикции судили за «пророссийский сепаратизм», уже в российском Крыму отказывались брать на работу за украинскую судимость, хотя она и была погашена в 2013-м.

Вот и приняла российская система решение, во всех смыслах обратное галицийскому. Новороссия была брошена в беде. Неотмщенным и непрощаемым последствием стала одесская Хатынь, чье шестилетие мы горько встретили в начале мая. Та же часть Донбасса, которая в авральном режиме по ряду причин оказалась под протекторатом РФ, была превращена, по меткому выражению воронежского политолога Вячеслава Сальникова, «в чернобыльский саркофаг над очагом опасной для российской «элиты» идеи Новороссии». Очередным, мелким, но знаковым этапом этой утилизации и «саркофагизации» и стали публичные призывы к расправе над неугодными журналистами и ораторами. Над теми, кто не хочет Минских соглашений и возвращения в состав Украины пусть даже на правах широкой автономии. Тем более никакой автономии все равно не будет – лозунг украинского нациста Бориса Филатова «Обещайте что угодно, вешать будем потом» никто не отменял.

Промежуточный итог выходит чудовищным для Донбасса, Новороссии, русских Украины, национально-геополитических интересов и перспектив России, наконец, для вроде бы «вытянувшего счастливый билет» Крыма, без адекватной сухопутной связи с материком являющегося лишенным ручки чемоданом. Но исходя из классовых интересов верхушки это блестящая спецоперация.

Россия не Италия

Приходится с горечью признать правоту историка Сергея Сергеева, которого часто критикуют за скепсис в отношении русского народа и национального движения, его прошлого, настоящего и будущего. В промежутке между первыми Минскими соглашениями в сентябре 2014-го и вторыми в феврале 2015-го, когда в умах и душах многих еще теп-

лились надежды и чаяния, он написал: «Я изначально был скептически настроен по поводу этой эйфории – трудно было поверить, что принципиально антинациональная РФ сможет кардинально измениться под влиянием внешних вызовов. Национальную ирреденту может осуществлять только национальное государство, как некогда Пруссия или Пьемонт. Невозможно делать вовне то, что не делается внутри. Как историк я помнил, что подобные надежды русские националисты питали еще в XIX веке, но каждый раз дело заканчивалось разбитыми иллюзиями. Мысль о том, что политически бессильная группа граждан может использовать могущественное государство в своих интересах, изначально выглядела нереалистично, гораздо легче представить обратное. Так оно и произошло. Кремль использовал русских националистов как один из элементов своей геополитической игры, но их повестку, разумеется, осуществлять не стал. Тем не менее нельзя не уважать идеалистический, жертвенный порыв тех, кто дерзнул ухватиться за практически несбыточный шанс и отправился в Донбасс, чтобы рискуя жизнью, доказать верность своим убеждениям. Еще весной идеологически заряженным и жаждущим дела, а не слов националистам трудно было иначе оценивать ситуацию. Но сегодня она уже выглядит предельно ясно. Мы имеем два марионеточных по отношению к ни на йоту не поменявшей своей антинациональной сущности РФ псевдогосударственных образования – ДНР и ЛНР, видеть в которых центры русской ирреденты может только очень наивный или очень недобросовестный человек».

Да, для того, что свершилось объединение земель в одно Отечество, нужно, чтобы были плацдарм и объединяющий центр, осознающий эту свою роль и не чурающийся ее. В приведенных Сергеевым итальянском и германском примерах такие центры были. И в обоих случаях, особенно в итальянском, закономерность и справедливость объединения признавали даже крайне левые интернационалисты вроде российских большевиков. Небезызвестный Григорий Зиновьев в своей работе «Австрия и мировая война» писал: «Итальянская война 1859 года. Это классический пример национальной войны. Это типичная «справедливая» оборонительная в историческом смысле слова война. В дипломатическом отношении она была наступательная со стороны противников Австрии. Но в более глубоком, единственно важном, историческом смысле это была война оборонительная для Италии, в которой создавалось исторически-прогрессивное итальянское единство, война, в которой уничтожалось полуфеодальная национально-государственная раздробленность». За Россией право на справедливые освободительные войны наступательного и оборонительного характера большевики признали, лишь когда сами пришли к власти.

Не саркофаг – очаг

Вывод прост в отличие от его реализации на практике. Для воссоединения русских земель необходима национальная Россия – фокус с перестановкой местами лошади и телеги не удался. Разумеется, это не значит какого-либо пренебрежения интересами и чаяниями других народов России, хотя злопыхатели хотят представить дело именно так. Воссоединившаяся сильная Россия – благо для всех ее обитателей.

Нет речи и о том, что такая Россия замкнется в своих новых границах, ведь национальный, дескать, означает национально ограниченный. Возможно, вызовы времени потребуют на какое-то время известной степени замкнутости и актуальное слово – «самоизоляции». Но одно вовсе не предрешает другого. Национальное государство может, образовавшись, не иметь имперских великодержавных амбиций. Оно может быть осколком рассыпавшейся империи или империей, сжавшейся до пределов национального государства. Однако и наоборот – из здорового национального государства может вырасти империя. Американский военный историк Дуглас Порч писал: «Империализм был не высшей стадией капитализма, как писал Ленин, а высшей стадией национализма» (спасибо за цитату Вадиму Трещеву, российскому коллеге Порча). На самом деле по-своему правы и американец, и Ленин. И кстати, одно и то же государство может не раз совершить путь туда и обратно. Доказано как раз Турцией, спустя сто лет после краха Османской империи всерьез претендующей на ее хотя бы частичное восстановление.

Как национального воссоединения земель и людей не может быть без национального центра, так и реальной содержательной внешнеполитической имперскости не может быть без реального вменяемого национального государства. Сейчас РФ на мировой арене опять же пытается поставить лошадь вперед телеги и доказать, что так и должно быть. Все громкие кампании и проекты на Ближнем Востоке, в Африке и Латинской Америке осуществляются обычно в интересах очень узкого круга кланов, корпораций, сословных групп и конкретных персоналий с соответствующими целями и весьма часто сомнительными средствами. По принципу приватизации прибыли и национализации убытков – и это единственная национализация, приемлемая для нашей верхушки.

Возвращения статуса мировой или для начала хотя бы не дутой региональной державы мы сможем добиться, лишь правильно расставив приоритеты, верно определив очередность процессов и ступеней. Дамаск, Триполи и Каракас лишь блеф без Мариуполя и Харькова. Будет первая ступень – можно замахиваться на следующие. Кстати, сторонникам левых взглядов, сочувствующим идее сильной внешней политики, но не любящим слово «империя», хотелось бы напомнить, что СССР был во многом не совсем стандартной, но империей. Помимо многоэтничности, не делающей автоматом государство имперским, у него были признаки, рассматриваемые как имперские большинством наблюдателей. Это мессианская идея планетарного масштаба и, собственно, такого же масштаба внешняя политика, далеко не всегда имевшая целью осуществление указанной мессианской идеи – часто направленная на обеспечение интересов страны в текущих пределах.

В любом случае на сегодня рано рассуждать не то что о Триполи, но и о Харькове. На повестке даже не первый этап, то есть национализация РФ, а нулевой – спасение целостности страны и базовых основ государственности в условиях нарастающего кризиса и распада всех управляющих стран. Правильнее сказать, нулевой примерно совпадает с первым, ибо выполнить задачу спасения государственности и сыграть роль подушки безопасности во время предстоящей аварии может только новая национальная элита.

Озвученное – возвращаясь к изначальной теме – ни в коей мере не равно оставлению ДНР и ЛНР в беде. Они накрепко вплетены в российскую повестку. И лишь одновременно, дай-то бог, с ее положительным преобразованием смогут из саркофага «русской весны» вновь превратиться в ее очаг, подталкивающий фактор этого преобразования и, наконец, законную часть России.