Пари на переплывание улицы после ливня, продажа спирта под видом чая, похождения курьера-мошенника – всё это происходило в Ростове и Нахичевани сто лет назад. Самые горячие новости попадали в газеты и становились историей двух больших городов. Спустя век, краеведы Оксана Ммордовина и Георгий Багдыков подняли пожелтевшие заметки и написали книгу о ростовско-нахичеванских происшествиях. Она называется «курьёзы местной жизни». О том, как собирался материал, корреспондент «АиФ-Ростов» поговорила с Оксаной Мордовиной.
Светлана Ломакина, «АиФ-Ростов»: Оксана, я прочла книжку и сделала банальный вывод: в Ростове за сто лет почти ничего не изменилось. Те же аферисты, прохиндеи и красивые женщины...
Оксана Мордовина: И все, кто читал эту книгу, говорят также. В одной из газет я нашла подборку современных для тех лет ростовских пословиц: не родись толков, не родись умён, будешь гласным в думе; не всё то золото, что в ростовских магазинах лежит; лучше мерить аршином прекрасно, чем писать статьи глупо и неясно...
– Камень в наш огород. Впрочем, заслуженно. Писали тогда лучше?
– Смешнее, больше внимания обращали на бытовые мелочи. Мы рассматривали газеты «Приазовский край» и «Донская пчела» с конца 1895-го до 1915 года. Я всегда с упоением читала заметки о происшествиях, когда искала большие новости города. Они показывали реальную жизнь маленького человека и часто были очаровательны в своей простоте. Я начала собирать их в отдельную папку. А потом предложила моему соавтору Георгию Багдыкову художественно обработать эти вырезки. Мы придумали образ городского гласного Алексея Михайловича Бобылёва, с чьих слов и ведётся повествование – он будто бы пересказывает курьёзы местной жизни. События, имена героев и места действий сохранены дословно, иногда даже полностью процитированы и сами заметки.
Родному городу на память
– Не каждому современному читателю понятно, что это за должность у вашего героя – гласный.
– Это депутат Городской думы. Изначально мы хотели сделать сборник рассказов старого извозчика, они же всё знали о городе. Но, во-первых, я поняла, что стилизовать язык извозчика будет сложно, во-вторых, потеряется фактура газетной заметки, а нам хотелось её сохранить. Ну, и потом, извозчик, как правило, человек малограмотный, а то и безграмотный. А вот бывший гласный думы – это уже другой уровень. Он хорошо образован, памятлив, умеет считать деньги и имеет своё мнение по многим вопросам. И к нему же как к депутату идут со своими проблемами люди, так что он всегда в курсе главных событий города.
– Оксана, за десять лет чтения газет прошлого у тебя должен был сформироваться образ ростовского купечества. Купцы того времени отличаются от предпринимателей настоящего?
– Если смотреть в общем, то нет. Также делали друг другу подлости, постоянно ругались между собой, делили территории. Но у них был один большой плюс: если сегодня показуха – это купить себе супермашину, яхту, недвижимость за рубежом, то тогда они хотели сделать что-то для развития города – оставить о себе память в зданиях, богоугодных учреждениях, благотворительных проектах. Тоже хвастовство, но другого уровня. Назови мне сегодня хотя бы одного бизнесмена, который бы в своём завещании прописал, что нужно построить в городе после его смерти? А тогда это был привычный опыт. Так делали купцы Поповы: Мариинская больница (сейчас там онкоинститут) была построена за их счёт. Купец Гогоев завещал жене организовать женское училище в Нахичевани, это был прорыв – женщины тогда не получали образования. Купец Шахов возвёл церковь на Темерницком поселении. И так далее.
Тургеневскую – переименовать!
– Судя по заметкам, самые интересные драмы разворачивались в питейных заведениях. Где они находились в то время?
– Так же, как и сегодня – в центре. Но популярным был и Богатяновский спуск – там было много таких заведений для небогатого люда. Рестораны, как правило, находились при гостиницах. Либо располагались в садах. Увеселительное заведение нахичеванца Карапета Чарахчиянца стояло в Александровском саду (сегодня это парк имени Вити Черевичкина). На месте нынешней филармонии находился его же кафе-шантан «Марс», на первом этаже была кондитерская и винный бутик – подавали изысканные угощения. А перекусить и выпить по-простому можно было возле Старого базара, там находилось немыслимое количество трактиров, где обедали извозчики, работяги, мелкие чиновники, кого только не было!
– Собственно, как и сегодня, таксисты, строители, мелкие чиновники. Только телеграфистов заменили системные администраторы. Кстати, у вас в книжке телеграфист застрелился в доме терпимости из-за неразделённой любви к даме, как сейчас говорят, «с низкой социальной ответственностью». Но у вас эти же женщины названы «жертвами общественного темперамента». Это цитата того времени?
– Да, из газетной заметки. Мне кажется, это определение лучше – в нём есть сострадание. А трагедия произошла на улице Тургеневской. Позже жители попросили переименовать её в Восточную: местных оскорблял тот факт, что улица имени великого писателя Тургенева наполнена проститутками и ворами. Сегодня эта улица жива и называется она также, а Восточная, находится за кинотеатром «Большой».
– В книжке у вас мало криминальных сюжетов. Таких заметок, действительно, не было в газетах?
– Были, много. Но я не брала уголовные дела, поножовщину, жестокое обращение с детьми – не хотела делать книгу мрачной. В газетах встречается много упоминаний о ДТП на санях – зимой они гоняли по Садовой на очень большой скорости, не успевали притормозить, и пешеходы попадали под сани. Читать такое было бы больно.
– Ну, всё-таки проскочил у вас случай про казино – мужчина заложил бороду. Помнится, ты в юности тоже работала в казино. Это были 90-е годы прошлого столетия. Что оригинальное тогда закладывали?
– На моих глазах мужчина закладывал машину и квартиру, пригласили нотариуса. Мне хотелось это остановить, но я не имела права, потому что работала официанткой. Надо видеть, что такое болезненный азарт – это приступ, человек меняется до неузнаваемости. Подозреваю, что и сто лет назад у купца, о котором мы говорили, был такой же приступ. Вот он и проиграл собственную бороду.
– Нахичеванские купцы отличались чем-то от ростовских?
– Ничем особенно. Ну, может чуть больше любили свой город, больше вкладывали в него, хотя тут могли сыграть роль армянские корни, желание обустроить мир вокруг себя для своих потомков. Этими традициями опылялся и Ростов, и напитывались приезжие. Тот же Байков – он не ростовец, но сколько сделал для донской столицы! А отличались города только укладом жизни. О том, что Ростов и Нахичевань сближало и что разделяло, мы поговорим в новой книге.
Заметки, которые читали в газетах наши земляки сто лет назад
Неуловимый
В последнее время в Ростове появился загадочный извозчик – драгиль по-нашему, который умудряется получать товар неведомо для кого и неведомо куда пропадает.
На днях на макаронную фабрику Чурилина этот неуловимый явился с запиской от имени бакалейного торговца Рецкера. В записке просили об отпуске макарон. Товар уже был погружён на дроги, но в конторе фабрики обратили внимание, что на записке вместо «И. Рецкер» стояла подпись «Х. Рецкер». Это показалось подозрительным, и товар отпущен не был. Драгиль уехал ни с чем. Впоследствии выяснилось, что Рецкер ни за какими макаронами не посылал!
А вчера в контору сахарного завода «Гнивань» по телефону было сообщено, что через полчаса из магазина Рецкера будет прислан с запиской драгиль, которому просили отпустить две бочки сахара. Но наслышанные о проделках неуловимого, на складе решили сначала уточнить в магазине Рецкера, и оказалось, что сахар вовсе не нужен!
Загадочный извозчик этот, думаю, теперь также где-то в Ростове получает товар от наивных торговцев. Да вот только, господа, не извозчик это. А настоящий вор и хитрец!
Лисья кража
Запирать двери у нас в Ростове и Нахичевани так и не научились. А фасонничать господа наши, ой, как любят! Вещички там всякие модные из заграниц да из столиц везут.
Двери в доме Ивана Деменина, что на Дмитриевской улице, номер 29, не запирались по привычке. Всегда кто-то выскакивал во двор: то гостей встречать, то в ледник вниз спускались за продуктами.
Сам хозяин недавно вернулся из Москвы и привёз всей семье подарки. Жене тёплую, на лисьем меху, шубку с бобровым воротником, сыну драповое пальто на вате (ходить зимой в гимназию) и себе крытую шубу на лисьем меху.
Иван Тимофеевич не скупился и за каждую шубу отдал дорого. По всем приметам, зима в Ростове обещала быть суровой, как в прошлом году. А холода тут как тут! И шубы уже висели в коридоре после прогулки по городу.
А ростовские воры быстро глазом подмечают, на ком шубы мелькают. Вот и «проводили» хозяев до самого дома. Да шубки сразу через незапертую дверь-то и сняли.
Помню, и в Нахичевани похожий случай был. У известного купца в доме кутили друзья. Так господа весело гуляли, что дверь в парадной забыли закрыть. Всю их обувь и украли. А зима тогда была лютая. Вот кто в тапочках, кто в калошах, так домой потом и добирались. А я не раз вам про незакрытые двери напоминал.
