Музей истории иконного оклада «Раритет» работал в Костроме с 2014 года. Его создал антиквар Сергей Варенцов. Он рассказал «Культуромании» об иконных окладах, иконах и непростой истории музея
-- Как возник музей?
-- У меня был антикварный магазин в Костроме, в нем были представлены иконы. Их приносили в магазин с окладами, а оклады любят не все покупатели. Некоторые собирают только живопись. Когда отечественные коллекционеры открыли для себя иконы, в шестидесятые-семидесятые годы прошлого века, к окладам относились с пренебрежением. Считалось, что даже в серебряных окладах иконы теряют художественную ценность. Часто оклады просто отрывали.
Это, отчасти, сохранилось и сейчас. Не все собиратели любят и ценят оклады. А в мой антикварный магазин их приносили часто. И у меня собралось много окладов: маленьких больше четырехсот, и десятка полтора с больших икон – от XYII до ХХ века. Так появилась коллекция, а затем и музей истории иконного оклада. Там были оклады и несколько сот документов из канцелярии костромского генерал-губернатора.
-- Оклады представляют художественную ценность? Это произведение искусства или просто футляр для иконы, продукт поточного производства?
-- С моей точки зрения иконный оклад — максимально значимый вид русского декоративно-прикладного искусства. Еще у них было важное сакральное значение: оклады икон понимались именно как символическое раскрытие образа спасения души, сияющей чистотой, серебром, и божественной благодатью -- золотом. Украшение окладов самоцветами, жемчугом, цветными эмалями являлось символом богатства души.
Оклад удорожал иконы. Были и исключения. Выполненный из жести басменный оклад ее выделял. В русском иконописном искусстве создание окладов сразу выделилось в отдельную ветвь в декоративно-прикладном искусстве. Но с начала XX века традиция изготовления иконных риз начала приходить в упадок.
Из окладов полностью исчезает рукотворность, используются вальцовка и штамповка. Уже в XIX веке большинство иконных окладов изготавливалось из тонких листов серебра — отсюда и их жаргонное прозвище — «фольгушка». В процессе изготовления по тонкому металлу штамповали рисунок (узорная рамка, орнаментальный фон). Одежду и венцы уже могли гравировать вручную, или, что было чаще, они могли быть накладными и припаиваться к основному полю. Порой этот серебряный оклад покрывали позолотой. «Фольговые» оклады считаются на антикварном рынке самыми дешевыми. Более ценными являются литые оклады с тщательной проработкой путём чеканки.
В ХХ веке подлинными произведениями искусства стали оклады, сделанные в технике скани. Оклады из скани — это накладные украшения иконы, сделанные из скрученных по две, по три металлических нити.
Благодаря окладам до наших дней дошли многие древнейшие иконы, -- их не стерли руки молящихся. Наиболее ценные, драгоценные оклады, как правило, не пережили начавшейся в 1922 году кампании по изъятию церковных ценностей и антирелигиозной кампании, продолжавшейся до конца двадцатых годов.
Я считаю, что церковные оклады, в целом, недооцененный вид искусства. Какие-то замечательные мастера, работавшие в былые времена, как правило, в XIX веке, на слуху, но в наши дни преемников у них нет.
-- Отечественное прикладное творчество развивалось по географическим областям, за примерами далеко ходить не надо – возьмем хоть лаковую миниатюру в Палекхе и Мстере, хоть дымковскую игрушку. А изготовление окладов было явлением общероссийским? Возможно. где-то его удалось возродить?
-- Оклады для икон изготавливались по всей России. Это мастерство осталось в Ярославле: там его действительно возродили, и до сих пор изготавливают оклады. Я пытался добиться этого же в Костроме, но у нас напрочь потеряно искусство чеканки. Надо специальные курсы организовывать, чтобы его возродить. Нужно производство инструментов налаживать, а это сложно и дорого. Для каждого нового удара нужен другой инструмент, чекан. Нет мастеров, нет инструментов. Что тут можно сделать?
-- До революции в Палехе писали иконы, после нее Палех переориентировался на сказки, былины, революционные сюжеты, лаковые шкатулки. Искусство изготовления окладов для икон в новой реальности, очевидно, было совершенно неприменимо.
– Искусство держится на заказах. Если заказов нет, оно умирает. После революции и гражданской войны заказчиков у мастеров, делавших оклады, не стало.
-- Если к вам в антикварный магазин приносили оклады икон, то, наверное, был и покупатель?
-- Только на высокохудожественные, ценные оклады. На слабую работу спроса нет. И есть спрос на оклады большого размера
-- Если люди покупают оклады, то, соответственно, они их коллекционируют, где-то выставляют. Иконы индивидуальны, покупать оклады для своих икон едва ли возможно…
-- Да, они не подойдут по размеру. А выставляют оклады по-разному. Я знал художника, который обил комнату коричневой кожей и развесил иконные оклады во много рядов. Очень красиво получилось.
-- Мне кажется, впечатление должно было быть жутковатым.
-- Я видел, мне понравилось, как это выглядит.
-- Сколько же это денег стоит? Получается, все стены покрыты серебром.
-- Не обязательно серебром, были и латунные посеребренные оклады. В том случае казалось, что за окладами темные доски. Старые, неотреставрированные иконы выглядят именно так. На иконе, которой лет двести, уже ничего не видно, она запекшаяся, полностью черная. Но в окладе она все равно смотрится. Кажется, как будто на тебя глядит, -- к примеру, -- Богоматерь. Ты ее чувствуешь.
-- Были латунные посеребренные оклады или же оклады, подделанные под серебро?
-- Мастера часто пытались экономить. Было время, когда платина стоила дешевле серебра – и платиновые оклады выдавали за серебряные. То же было и с латунными посеребренными окладами, -- на них ставили клейма, как на серебро. Это же порой происходило и при написании икон.
-- А что именно происходило при написании икон?
-- Лист сусального золота весил меньше полуграмма. Сейчас еще можно найти книжки дореволюционного сусального золота, листов на пятнадцать. Вместо золота могли использовать серебро, под лаком оно смотрелось, как золото. За сусальное золото выдавали листы материала поталь или краску поталь.
-- Как это сказывалось на долговечности, качестве иконы?
-- На долговечности – никак, икона с подлинным золотым фоном также темнела. Такие свойства имеет олифа, которой покрывали – и покрывают – иконы. А на нынешнем антикварном рынке икона с золотым фоном стоит в разы дороже, чем с серебряным под золото.
-- Это связано с эстетическим качеством, ценностью иконы?
-- Считалось, что на золоте писали мастера из школы высокого уровня. А на серебре более мелкие мастера.
-- Как появлялись школы иконописи?
-- Был хороший мастер-иконописец, его слава росла, росли и заказы, в том числе и крупные. Вокруг него собирались подмастерья, которых он отбирал, чтобы быстрее выполнять заказы. Ученики передавали традицию. Часто эти мастера жили в монастырях. Монастыри старались воспитать или пригласить к себе хороших художников-иконописцев. Были великие мастера, в том числе и светские, Врубель и Серов писали иконы
-- А монастыри , очевидно, становились центрами торговли икон, монополистами в своей местности?
-- Конечно. Богатые люди могли заказать икону знаменитому светскому мастеру, но в целом, по России, монастыри были центрами иконописи. Был и низовой уровень иконописи – так называемое «деревенское письмо». Зимой, когда крестьянину, в общем, было нечего делать, он возьмет, да и нарисует что-то божественное на доске. Эти художники ничему не обучались, работы у них были простыми.
-- Деревенские мастера продавали свои иконы, они этим жили?
-- Нет, они только зимой этим занимались. Для себя, для соседа… Школы вокруг деревенских умельцев, конечно, не складывались, хотя какие-то последователи порой и были.
-- Работы деревенских мастеров востребованы на сегодняшнем антикварном рынке? Представляют ли они художественную ценность -- возможно, как наивное искусство?
-- У коллекционеров они малого востребованы. Тех, кто интересуется такими вещами и собирает их, немного.
-- Каков порядок цен на такие работы и на иконы высокого качества и хороших школ?
-- Иконы деревенских мастеров стоят 20-30 тысяч рублей. 50 тысяч, -- если это что-то уж совсем необычное. А на иконы, вышедшие из хороших, известных школ, верхнего ценника в принципе нет. Здесь цена безразмерна.
-- Как жила ваша коллекция окладов, ваш музей окладов «Раритет»? Где вы ее выставляли? Каков был интерес?
-- Интерес был небольшим. В основном в мой музей окладов коллекционеры приходили, чтобы что-нибудь выкупить. Музей перестал существовать, потому что в 2020 году у меня был инсульт. Он находился в арендованном помещении, и пока я болел, мой помощник все украл.
-- Возбудили уголовное дело?
-- Нет. Я до сих пор не могу этого добиться. Коллекцию я оценил в 7,5 млн рублей. Подавал заявления, но этого человека не могут найти. Просто пишут отказы – и все. Я уже до Генеральной прокуратуры дошел. Она все спускает в Кострому, и все остается по-прежнему.
Последний вызов к следователю был полгода назад. Она обещала возбудить дело, но ничего не произошло.
-- Хочу вас спросить об антикварном рынке в Костроме, о провинциальном, но туристическом городе. Это проблемный, тяжелый бизнес? Прибыль приносили туристы, фонд магазина пополняли горожане?
-- Антикварный рынок существует за счет приноса от населения. Люди несут вещи, твое дело найти в этом хламе то, что можно продать. Примерно так во всех городах происходит. Средний покупатель – турист, причем многие целенаправленно ищут какие-то вещи. Кто-то, например, самовары. А на многие вещи у каждого антикварного магазина есть свой покупатель.
-- Так и при СССР было. Некоторые вещи в антикварных комиссионных даже не выставлялись, уходили сразу, до открытия. Но мне казалось, что весь хранившийся по домам антиквариат в средней полосе России давным-давно распродан.
-- Появляются новые объекты коллекционирования. Это еще не так широко распространено, но, тем не менее, развивается. Жетоны всякие, карты начали спрашивать…
-- Географические карты?
-- Географические карты всегда спрашивали. Теперь спрашивают и банковские карты. Даже телефоны некоторые собирают. И не домашние: кое-кто телефоны-автоматы спрашивает. Те, которые раньше в будках стояли. Есть и такие любители.
Алексей Филиппов
Фото: предоставлено для публикации Сергеем Варенцовым
