В Санкт-Петербурге на пересечении улиц Пестеля и Короленко и Литейного проспекта возвышается бывший доходный дом Мурузи. Его фасад примечателен неомавританским стилем. Дом был построен почти 150 лет назад по инициативе князя Александра Мурузи, а потому и назван в его честь. Стены этого здания хранят следы эпох: здесь с середины XX века и вплоть до своей эмиграции жил поэт Иосиф Бродский. В наши дни история получила новый виток благодаря Максиму Левченко, управляющему партнеру компании Fort Group. Три года назад он отреставрировал часть второго этажа дома Мурузи и открыл музей «Полторы комнаты» в честь Иосифа Бродского (команда музея в этом году стала героем проекта «РБК Визионеры»). На первом этаже дома Мурузи открылся книжный магазин «Конец прекрасной эпохи», а позже проект обрел гастрономическую компоненту: сначала появился бар от команды El Copitas, а летом 2024 года — китайская закусочная и еще один бар. Название выбрали с душой, в честь стихотворения Бродского «Письма династии Минь» (1977 г.).
Мы узнали у одного из сооснователей, предпринимателя и бартендера Артема Перука, как родился проект, как получилось привлечь к работе архитектора-однофамильца Бродского и как в интерьерах удалось воссоздать убранство комнаты великого поэта.
Не так давно вы вместе с командой музея «Полторы комнаты» Иосифа Бродского открыли китайскую закусочную и бар «Пища династии Минь». Расскажите, пожалуйста, поподробнее о проектах. Как зародилась идея? Почему вы решили объединиться?
Три года назад мы назад познакомились с Максимом Борисовичем Левченко и его творческой группой — командой музея «Полторы комнаты». Левченко несколько лет назад выкупил этот музей и планомерно пытается его облагородить, что у него великолепно получается. Вокруг проекта образовалось комьюнити настоящих интеллектуалов, в музее работают талантливые люди. Примечательно, что главным архитектором проекта стал тоже Бродский, только Александр. Он не родственник, просто однофамилец, но интересно, что все так неожиданно совпало. Александр — яркий представитель советской диссидентской архитектуры, которая называется бумажной. Он настоящий гений, последние 20 лет его работы выставляются во многих известных музеях современного искусства — таких как Немецкий музей архитектуры во Франкфурте (DAM) и Нью-Йоркский музей современного искусства (MoMA). У них с Левченко получился замечательный творческий тандем: один — предприниматель-бизнесмен и уже визионер-идеолог, а второй — творец. Все это принесло свои плоды, и музей стал точкой притяжения для творческих людей.
Как Александр Бродский присоединился к проекту? Насколько я знаю, он очень занятой человек, много путешествует и надолго не задерживается в России.
Во время поездки в США Максим Левченко встретился со знаменитым другом Иосифа Бродского — балетмейстером Михаилом Барышниковым. Он спросил у Михаила, кто, по его мнению, мог бы стать архитектором музея, чтобы в полной мере воссоздать тот флер, атмосферу и настрой, характерный для творчества Иосифа Бродского. Барышников, не раздумывая, сказал, что на это способен только Александр Бродский. Так все и закрутилось. Лично я познакомился с Александром Бродским на одной из наших коктейльных вечеринок в 2021 году.
У вас получился довольно сложносочиненный проект. Что в него вошло? Как вы собирали команду? Как бар «Конец прекрасной эпохи» перекликается с личностью Иосифа Бродского?
Да, проект действительно многоплановый. На первом этаже здания есть общий бар «Конец прекрасной эпохи», там же книжный и букинистический магазины. Бар «Конец прекрасной эпохи» — такой своеобразный оммаж на творчество Бродского. К выбору сотрудников мы подошли не по стандартной схеме. Когда ты открываешь обычный тематический бар, то набираешь команду бартендеров, и они начинают худо-бедно почитывать какие-то книги, чтобы связать хоть пару слов в разговоре с гостями. Тут же мы пошли от обратного: собрали сотрудников, фанатично преданных своему делу, — книгам, культуре, истории, — и научили их делать коктейли. Это крохотный бар, в котором по старинным фотографиям мы воссоздали убранство комнаты Иосифа Бродского и тот ассортимент алкоголя, который был у него.
Представляю, как сложно было найти старые бутылки советского образца. Как вам это удалось?
Вы правы, это было непросто. Мы искали их на eBay и на различных барахолках. Примерно половина напитков уже давно не выпускается, но мы смогли отыскать эти бутылки, чем очень гордимся. Сделали коктейльную карту и дали возможность гостям наслаждаться не только книгами, но коктейлями. Это был второй этап нашей работы с музеем «Полторы комнаты» и совместный проект, который мы курировали. Третий — это китайская закусочная и бар «Пища династий Минь». «Почему китайская?», — спросите вы. Потому что в эмиграции Иосиф Бродский больше всего любил китайскую еду. Место получилось похожим на нью-йоркские заведения с китайской кухней, в которых часто бывали Иосиф Бродский и Михаил Барышников.
У Бродского много стихотворений, воспоминаний и впечатлений о китайской культуре. Название бара «Пища династии Минь» — отсылка к творчеству Бродского?
Так и есть. Одно из стихотворений называется «Письма династии Минь». Используя игру слов, мы придумали созвучное название для бара. Александр Бродский превратил это пространство в аутентичную улочку чайна-тауна. Получилось шумное, пестрое место, разделенное на определенные зоны, примерно как различные регионы Китая. И эта «улочка» заканчивается особым пространством — самым маленьким баром из всех, что вообще существуют на свете. Суперкрохотный бар! Потом есть «зона столовки» со странной геометрией и необычным расположением посадочных мест. И есть еще один бар, который поделен на два полупроекта — контактная барная стойка и огромный аквариум с лягушками-альбиносами, вокруг которого сидят гости. А между столиками курсируют наши маленькие барные тележки с импровизированными барными станциями, где смешиваются коктейли.
Это красивая и яркая история. Лично я подобный сервис с барными тележками встречал только в американских заведениях. Если не ошибаюсь, то именно они придумали такую подачу коктейлей во времена «сухого закона».
Верно. И коктейли — это чуть ли единственный подарок, который американцы сделали этому миру. Они уверены, что придумали все, но фактически создали только коктейли и... джаз. (Смеется.) Но такие тележки — это действительно круто. Наша команда создала 12 миксов, которые вдохновлены животными китайского календаря. Плюс удалось собрать много традиционного алкоголя — например, ликер умешу и байцзю (наиболее близкий к водке). Мы также сделали различные дегустационные сеты.
Но самое интересное то, что у нас действительно получилось продолжение музея. В нашей команде есть экскурсовод: у каждого, кто к нам приходит, появилась возможность насладиться иногда короткой, иногда более продолжительной экскурсией. Мы находимся в красивом историческом здании, наши гости жаждут эмоций и получают их в полной мере. И потом не могут не вернуться к нам снова. В интерьерах Александра Бродского, в его странной геометрии есть элементы, похожие на El Copitas — с прибаутками, историографией и подлинной глубиной. Все это создает интересный проект, который никого не оставляет равнодушным.
Кстати, среди наших гостей много китайцев: если они приходят к нам, то, видимо, это можно считать знаком качества. (Смеется.) Мы стараемся играть на факторе сочетания несочетаемого. С одной стороны, Китай — это что-то очень древнее, минималистичное и крутое. С другой стороны — яркое, светящееся и чересчур броское. Мы же постарались интеллигентно выстроить свою картинку. Гостям это нравится.
А как вы находите баланс между определенной аутентичностью и современными трендами, которым всегда следуете?
Признаюсь, это наш самый нестандартный проект. И мы не смогли бы сделать его таким крутым и самобытным, если бы не было поддержки нашего визионера, Максима Борисовича Левченко. Благодаря ему удалось привлечь к работе Александра Бродского, который смог сделать невероятное пространство. Мы предоставили ему полный карт-бланш и старались никак не мешать. (Смеется.) Он очень открытый и гибкий человек. Всегда говорил: «Если вам что-то хочется поменять, то говорите...». А я отвечал: «Александр, делайте, как вы считаете нужным. А мы потом немножечко припорошим ваш шедевр в своем стиле...». В результате мы чуть-чуть украсили его дизайн, чтобы добавить свой вайб, который близок нашим сотрудникам и гостям. Я очень переживал, что Александру что-то не понравится, но, как оказалось, практически все наши «украшательства» его устроили. В любом проекте есть три стадии. За полгода до открытия, когда ты что-то фантазируешь и представляешь, как оно будет. Потом собственно само открытие, результат которого обычно отличается от фантазий. И потом через полгода выход проекта в нормальный рабочий режим. Мы в него сейчас постепенно вливаемся.
Наши гости жаждут эмоций и получают их в полной мере.
Все ваши проекты достаточно динамичные и небанальные, каждый со своим характером. Как вы видите дальнейшее развитие «Пищи династии Минь»?
Мы обязательно должны стать местом притяжения для любителей чего-то глубокого, необычного и, как ни странно, петербургского. Потому что Иосиф Бродский — наш главный фронтмен. Я вижу, как к нам приходят люди, которым небезразличны культурология, историография, творчество... Мы хотим стать крутым интерактивным гастрококтейльным музеем. Чтобы это место стало неким энергетическим вихрем для азиатских туристов, и не только для китайских. Чтобы у нас было комфортно всем. Сейчас завозим много эксклюзивного алкоголя из Китая. Также начали работать с экспертами, которые занимаются чаем премиум-уровня: уже проходят чайные церемонии в отдельном кабинете несколько раз в неделю. В общем, получается такой многоуровневый проект с массой смыслов. Все как мы любим.
