Мне показалось, Дима, что тебе сегодня было не очень комфортно фотографироваться. Или по ту сторону баррикад всегда неуютно?
Мне очень удобно, когда я за кадром. Хотелось выйти и сказать, что я сейчас сам всё сниму. Мне было не очень, правда. Я не из тех, кто делает камео под себя. (Улыбается.)
А ведь режиссер — это самая главная профессия в кино.
Наверное. На нем больше всего ответственности, если мы не берем продюсеров.
И меньше всего известности.
Да. Это же классика: когда кино получается — счастливы все, а если не получается, то каждый говорит, что сделал всё, что мог. Ты должен быть готов к такому. Это нормальная ситуация. Ты можешь выиграть, можешь проиграть. Если ты честно вкладываешься, то, наверное, меньше шансов на проигрыш. Хотя у успеха нет просчета математического. Ты можешь снимать с классным кастом, с офигенным сценарием, но вот не сошлось. А бывает, что ты не очень уверен в сценарии, но вдруг всё получается. Как это работает? Наверное, если бы все знали, то снимали только хиты. Это необъяснимая вещь. Это магия, потому что должно сойтись всё: артисты, сценарий, группа.
Ювелир Пётр Аксёнов недавно давал лекцию о своей работе в кино. Привел такой пример: одна локация, бальный зал в одном из дворцов Петербурга. Американцы снимали сцену бала в «Войне и мире», и через несколько лет известный русский режиссер там же снимал одну из сцен для своего фильма. У наших съемочный процесс длился с утра до ночи и 15 дней, процесс по-голливудски занял всего семь часов одних суток. У них был план, ему четко следовали. Наш режиссер придумывал на ходу, всё менял и переделывал. Как работаешь ты? Одну сцену за 12 часов или за 12 дней?
У нас четкая анархия. Понятно, что есть график и определенное количество дней, за которое нам нужно снять, но внутри них мы существуем довольно свободно. Есть план, какие сцены мы должны снимать, но нет раскадровок. У нас интуитивная режиссура.
И это называется творчеством.
Для меня — да. Я всё время об этом говорю и пропагандирую этот стиль. Я не очень понимаю подготовку за столом. Как часто бывает: встречаются режиссер, артисты, оператор и начинают обсуждать, как будут снимать, как будут стоять объекты, как будут ходить артисты. У меня всё начинается, когда я захожу в сет...
Надо объяснить, что такое сет.
Например, мы снимаем в доме или в телестудии. Когда я прихожу и вижу артистов в костюмах, свет уже стоит — только тогда у меня начинается работа, я начинаю представлять: кого переодеть, что переставить, и вообще, может, начать снимать с другой сцены. Я очень люблю такой подход. Ты смотришь на артиста, он начинает приспосабливаться к обстоятельствам — всё начинает работать по-живому. Наверное, если бы у нас были репетиции, было бы правильно.
А репетиций нет?
Репетиций нет. Опять же, каких репетиций? За столом читать текст — это не репетиция. Мы просто пришли, познакомились, поговорили. Репетиции — это когда: вот тут стоит стол, тут реквизит, ты можешь взять всё, потрогать. Этого у нас пока нет. Это другое производство.
Ты снял много успешных клипов. Сейчас у аудитории, как нам говорят психологи, клиповое мышление. На съемках большого полотна, пусть даже сериала, ты пользуешься этими же инструментами, понимая, что нужно каждый кадр продумывать, чтобы цеплять внимание, чтобы его не терять?
Классный вопрос. Я сейчас начал об этом задумываться. Пожалуй, это кардинально разные подходы: снял сериал — это одно, снял полный метр — другое. В кино ты еще примерно держишь всю конструкцию, так как у тебя меньше хрон, но в сериале этого хрона гораздо больше, много линий, — это уже два разных подхода. А клипы — это не про работу с артистом, а в кино у тебя артисты на первом плане. В клипах я часто прошу операторов что-то придумать необычное, а в кино, наоборот, отказываюсь от вычурных решений. Я хочу, чтобы в кадре не было видно нашей с оператором работы. Как еще Георгий Данелия гениально подметил, что режиссера не должно быть видно. Потому что когда ты видишь, какой классный кадр, тебя выбрасывает из кино, ты начинаешь смотреть глазами профессионала. А зритель должен видеть историю. Поэтому я стараюсь сделать так, чтобы рассказывать историю через артистов. Когда задача — подключиться к персонажу, это должно быть проще снято. Но что-то я взял из клипов. Уже на этапе сценария и съемки я примерно знаю, как это будет звучать музыкально, знаю музыку, какую я хочу. Я очень люблю музыкальный монтаж, чтобы в доли, в склейки всё слилось.
После показа на «Пилоте» к тебе подходили, говорили что-то? И вообще, что принято говорить режиссеру, чтобы он понял, что всё сложилось?
Тут еще непонятно, сложилось или нет, — это во-первых.
А когда будет понятно?
Когда выйдет сериал полностью. Во-вторых, это был мой первый фестиваль, я не особо ездок по таким мероприятиям. Мне было там очень некомфортно, особенно после показа. Да и на показе.
Почему?
Ты смотришь, и тебе кажется, что здесь недоделано, здесь не так, здесь надо перемонтировать. Мы приехали после «Пилота» — и всё переделали. (Смеется.) Это было классно — посмотреть на свой материал с точки зрения зрителя. Я сел на какой-то ступеньке в уголке, чтобы меня не было видно. Я словил реакцию зала в самом финале первой серии, когда он затих. Это мне показалось классным, потому что до этого стоял хохот, а потом так резко затихли все. Мы так и задумывали, что первая серия будет комедийной и закончится гвоздем. Много было профессиональных оценок. Особенно много теплых слов было от Джаника Файзиева. И мне скидывали очень много постов из Telegram-каналов, которые очень тепло приняли нашу работу. С одной стороны, это тепло и классно, но с другой, надо дождаться выхода всего сериала. Была показана всего одна серия, а как дальше повернется? Жанр сложный и непредсказуемый.
Но ты же уже видел сериал целиком и понимаешь, получился он или нет.
Я не знаю, какой будет именно зрительская реакция, потому что это неоднозначный жанр: это и не комедия, и не драма. Мы это называли «между смешным и страшным». Мы себе ставили задачу писать так, как могло бы быть в этом мире. Почему здесь возникло ток-шоу? Я всегда поражался, что там всего час эфирного времени, за который люди пытаются решить свою проблему или получить помощь, но при этом реакция, которая возникает на эту ситуацию, может быть парадоксальная. Героев уничтожают, над ними смеются, при этом люди терпят. И вот это сочетание смешного на фоне страшного мне показалось очень мощным. И мы на этом и строили нашу конструкцию.
У вас это вышло. Иногда я встаю и ухожу с показа, если мне не зашло. «Дайте шоу» я смотрела, стоя в проходе.
А почему тебя не посадили?
На фестивале привилегии только у жюри — у остальных свободная рассадка. Не успел — стоишь или сидишь на ступеньках. Сейчас выйдет первая серия. Если тебя пригласят на ток-шоу, пойдешь?
Я фотосессию-то еле выдержал, какое токшоу. Я занятой человек, мне еще фильм сдавать следующий. (Смеется.)
Как ты вообще стал режиссером клипов и потом пришел в кино?
Я журналист по образованию, поэтому мне вся эта тема очень близка. Лет до 25 я работал в печатном издании, потом в глянце, но не в Москве, был главным редактором. С одной стороны, мне очень это всё нравилось, но с другой — мне всё время не хватало в профессии сторителлинга: хотелось истории рассказывать, додумывать, а здесь ты всё равно находишься в определенных рамках. Не знаю, почему я начал снимать именно клипы, мне просто нравилось.
Сейчас любой человек с телефоном снимает контент. Надо сказать, многие блогеры делают это очень неплохо, но далеко не все. Никогда не думал, почему они так популярны, хотя часто с точки зрения профессионального подхода это кринж в чистом виде — когда что-то смотришь и тебе за это стыдно?
Может быть, именно в этом и есть их обаяние. Они делают это как могут и умеют.
Трушно. Как бы так кино снимать, чтобы миллионные просмотры были?
На кино нужно потратить время. А что такое Reels? 15 секунд. Мы все перешли в эпоху этого Reels. У меня весь Direct завален этими короткими видео, переписки из этого состоят — ты кидаешь смешное, тебе кидают в ответ. Сейчас такое общение стало, что вместо «Привет! Как дела?» ты отправляешь Reels c намеком-напоминанием о себе. Говорят, простота — это залог успеха. Плохо это или хорошо? Не знаю.
Твоим коллегам я задала несколько вопросов из разряда «говорят о кино». Ходят слухи, что режиссеру иногда рекомендуют взять кого-то на главную роль. Потому что это принесет кассу. Ты сталкивался с таким?
Ни разу. Это невозможно. Другое дело, если я смотрю одного артиста, а четыре продюсера мне предлагают посмотреть на другого, потому что я могу кого-то не знать или о ком-то не подумать. Ты можешь как минимум пригласить человека на пробы, посмотреть и дальше уже принять решение — да или нет. А вот чтобы кто-то пришел и сказал, что будет так?.. Не знаю, наверное, в этот момент ты перестаешь хотеть снимать это кино.
А ты сам никогда не думаешь о необходимости привлечь того или иного артиста (или блогера), чтобы на проект обратили внимание?
Нет, не было такого. Есть кейсы, где приглашали блогеров и делали целые фильмы с ними, и это не очень работает, потому что блогер хорош для своей аудитории, причем не обязательно для зрителей, которые ходят в кино. Если говорить на примере «Дайте шоу», у нас очень много камео, потому что фильм как раз про это. Это аттракцион, и одной из его задач было сделать так, чтобы главный герой находился среди реальных звезд, а в мире ток-шоу реальные постоянные эксперты — Никита Джигурда, Отар Кушанашвили, Анна Калашникова. Они у нас играют самих себя. Но это именно потому, что нужно было окружать героя реальными персонажами, а не ради хайпа или славы. И дуэты Кирилла, которого играет Милош Бикович, родились от сценарных задач.
Судя по первой серии, вы вскрываете довольно неприглядную изнанку шоу-бизнеса. Не боитесь негативной реакции от людей непосредственно из индустрии?
Невозможно вскрыть то, что и без того известно. Мы не открыли сейчас ящик Пандоры. Кроме того, я вообще не считаю, что в сериале есть какая-то грязь. Мы рассказываем историю конкретного персонажа. Вот он такой. Он сложный. Он находится в жизненном раздрае. Могла быть эта история не в шоу-бизнесе? Могла. Почему разборка происходит на ток-шоу? Потому что это острее. Я работаю с артистами десять лет, я с ними дружу, у нас снимаются наши друзья, они знают эту историю, они знают, о чем этот сериал. Мы же не сказали артистам приходить на камео, не предупредив, о чем мы снимаем. У нас есть сцена, где Алсу и Дима Билан снимаются вместе с главным героем, когда он в очень неприглядном виде. Мы говорим в открытую. Мы могли бы снять эту историю про футболиста, они тоже бывают разными. Есть прекрасные люди, а есть не очень — есть всё, как и в любом мире.
Но мы же понимаем, что люди воспринимают всё в лоб.
Наверное. Но я бы подчеркнул, что «Дайте шоу» не сатира. Она по-другому работает. Мы же рассказываем нашу историю так, как это есть в жизни. Нам интересно поймать героев в точках падения и посмотреть, что с ними будет. Мне, как автору, не очень интересно рассказывать о человеке, у которого сейчас всё стабильно в жизни. Мы показываем драму, причем с обеих сторон, и героев, которые вынуждены сражаться за справедливость.
