Гран-при получил прекрасный монгольский «Город ветра» Пурэв-Очирын Лхагвадулама. Гран-при неигрового конкурса ушел к иранской «Тайне имени» Наргес Кальхор. Лучшим национальным игровым дебютом признан «110» режиссера Ильи Михеева. Решение спорное, зато зритель сможет его оценить в ближайшее время: компания «Вольга» объявила, если один из ее фильмов (а был в конкурсе и «Лапин») получит приз, то он первым выйдет в прокат 12 сентября. Лучший национальный неигровой дебют — «Мой друг Сега». Картина получила приз и за операторскую работу. Лучший зарубежный игровой дебют — иранская лента «Я, Марьям, дети и еще 26 человек» режиссера Фаршада Хашеми. Лучший зарубежный неигровой дебют — у ленты «Реквием по племени». Лучшим актерским ансамблем абсолютно по заслугам названа команда сербских «78 дней». Лучший дебют фестиваля — режиссер Анна Веселова. Диплом «За эстетику» получила картина «Край ночи» Андрея Натоцинского. Диплом с формулировкой «Кино, которое делает нас добрее» ушел к израильской ленте «Мы втроем» Хени Бродбекер. Спецприза жюри за лучший актерский дебют удостоилась юная актриса из фильма «Элемент Ясмины» Эшал Фатима. Спецприз жюри за лучшую операторскую работу в игровом фильме достался якутской «Кукушке» режиссера Евгения Николаева. Еще один спецприз уехал в Китай — к авторам ленты «Один из четырех». Приз зрительских симпатий достался российскому фильму «Юди: Танец в темноте» режиссера Максима Башорина. Лучший фильм о фильме — «Слово пацана. Кровь на асфальте». А теперь к подробностям.
Кадр из фильма «Рыжий»
Фильмом закрытия фестиваля снова, как и на старте, стала лента, связанная с Екатеринбургом. Лента Семена Серзина «Рыжий» об уральском поэте Борисе Рыжем уже показывалась на киносмотре «Маяк», но это то кино, которое достойно многочисленных показов и самой широкой аудитории. Картина погружает в депрессивную атмосферу Свердловска конца 90-х. Выросший в интеллигентной семье (папа — профессор геофизики, директор института, мама — врач-эпидемиолог), но в рабочем районе Вторчермета, Борис мог стать кем угодно — бандитом, наркоманом, пропойцей. Но он стал поэтом, боксером и на одну четверть ставки научным сотрудником. Конечно, пил, а кто тогда не пил? Конечно, с полуоборота заводился и вписывался в драки. Но главное — без устали рифмовал. «Я бы и рад писать прозой, но трагедия поэта в том, что он может только рифмой». Его стихи нравились «земной швали» — поэтам и бандитам. А отцу — нет. «Живи без курева и денег в одетом наголо пальто», — папу-профессора смешили строки. «Это не по-русски, — говорил он. — Правильно — в на-де-том». И жена (Таисия Вилкова) к его пронзительной и надрывной поэзии была равнодушна, ей хотелось для мужа более понятной работы, не только картошку на ужин и «Лего» для сына Артема. Высокая поэзия так контрастировала с низостью бытия, с тем чумным, черным временем… А Рыжий так тонко чувствовал вибрации! У него совсем не было шансов прожить долгую жизнь, дождаться званий, почестей, наград. Он и на церемонии вручения ему «Антибукера» умудрился драку устроить, и Евгению Евтушенко нахамил — зачитав как свои стихи песню «Руки вверх» про девочку шестнадцати лет. Он пропадал, как они все — Высоцкий, Есенин, Пушкин — с гибельным восторгом, поэтому и остался в истории, вернее, как сам он написал: «Я ушел навсегда, но вернусь однозначно». Выбор Евгения Алехина, литератора и музыканта группы «Макулатура», на главную роль — лучшее, что могло произойти с этой картиной. Обаятельный, мужественный, застенчивый, ироничный… Под стать ему актеры, сыгравшие группировку поэтов (иначе и не скажешь) во главе с Евгением Ткачуком. У Серзина получилось романтическое высказывание о поэте и времени, в котором поэзия доживала свои последние дни, вытеснялась роком, рэпом, но главное — товарно-денежными отношениями. Все-таки «как хорошо мы плохо жили»...
А теперь немного о фильмах игровой программы, которые меня впечатлили и за судьбой которых рекомендую следить. Программный директор фестиваля Егор Москвитин, хоть и не Борис Рыжий, но тоже срифмовал — конкурс. Две темы ясно и громко звучали в нем — трудности взросления и нелегкий путь шаманов. Картины причудливо перекликались друг с другом, и каждая предыдущая как будто продолжала разговор с последующей.
Кадр из фильма «Элемент Ясмины»
Я уже писала о подростковых драмах «Лапин», «110» и «78 дней» (искренне рада призу последней из упомянутых — сербской картины о жизни трех сестер в условиях натовских бомбардировок). Добавим к этому соцветию удостоенный спецприза жюри за лучший актерский дебют Эшал Фатимы «Элемент Ясмины». По сути это американо-пакистанская версия «Колобка». 12-летняя девочка Ясмина учится в женской школе. Она очень прилежна и ответственна, в семье понимают важность образования, ведь отец не в состоянии разделить двузначные цифры, чтобы разобраться в счете. Ясмина получает от учителя естествознания задание сделать доклад про элемент таблицы Менделеева, название элемента профессор выдает на бумажке, но она вываливается из раскрытого рюкзака и девочке придется уйти из дома и долго-долго идти по пыльным дорогам под палящими лучами солнца, чтобы найти дом учителя. На этом пути Ясмина повстречается с самыми разными людьми, кто-то ей будет помогать, кто-то создаст трудности, она повстречается даже с Лисой — и та ее не съест. Кажется, за этот день девочка повзрослеет и навсегда усвоит: добиться цели трудно, но выполнимо, этот путь делает тебя сильнее и несгибаемее, на этом пути ты можешь обрести и друзей, и самоуважение. Кино, в котором ничего особенного не происходит, удерживает внимание и за счет обаятельной непосредственности девочки, и за счет поэзии экзотической нищеты. Ты все время ловишь себя на мысли: «Ну почему она никому не звонит, а идет-идет-идет», и осознаешь, что где-то в мире есть иная реальность, другие скорости, смыслы и цели.
Кадр из фильма «Город ветра»
Завоевавший Гран-при монгольский «Город ветра» вместил в канву повествования не только драму взросления, но и шаманскую историю. Видимо, за искусное соединение двух тем фестиваля фильм и удостоился главной награды. Действие происходит в современной Монголии. Юноша Зе — тоже прилежный ученик и послушный сын. Но в свободное от уроков время он занимается шаманством. Его вердикты, советы и предвидения безошибочны, хоть Зе всего 17 лет, с ним разговаривают духи. Но однажды парень влюбится во вполне себе земную, дерзкую, витальную девушку Маралау. Они выкрасят другу волосы «перьями», будут хулиганить в магазине и в конце концов переспят. В итоге у Зе отключится канал связи с духами. Шаманство, оно такое, — служение, требующее полного самоотречения. За возвращение дара Зе придется заплатить. Простая история не зря понравилась жюри: в ней много света.
Кадр из фильма «Кукушка»
Чего не скажешь о картине «Кукушка» Евгения Николаева. Фраза «якутский феномен» уже общее место, но действительно трудно понять, как местные кинематографисты делают такое стильное, фирменное кино в условиях вечной мерзлоты и отсутствия больших бюджетов. На этот раз нам представили хоррор, пересказать сюжет которого так же трудно, как и смотреть это кино. Но вот набросок: мужчина, переживший в детстве трагедию, женится на любимой девушке, она рожает мертвого ребенка, и, не в силах пережить это, совершает самоубийство. Не найдя упокоения, превращается в злого духа, борьба с которым лишит героя рассудка, будущего и самой жизни. На расшифровку этой ленты можно потратить не один час, и после показа профессиональные критики и зрители делились своими трактовками: это фильм о противостоянии мужского и женского, картина о пути шамана, лента о родовой травме… Для меня эта история о бесконечной и вечной борьбе добра со злом, где главное не итог, а процесс и то, насколько тебя хватит. Черно-белая эстетика лишь подчеркивает это непримиримое разделение. Фильм оставляет ощущение немного искусственного и холодного, хоть и очень страшного. По части художественных приемов режиссер не чурается цитат из «Вия» и даже из детского фольклора — в кадре то и дело появляется «черная рука». Возможно, это просто черный юмор. Но в любом случае для дебюта это завораживающее, поэтическое, международного уровня высказывание.
Кадр из фильма «Черный камень»
Поступь дебютанта чувствуется и в фильме «Черный камень». Тувинский режиссер Виталий Петров тоже снял историю шамана, но очень понятную, бесхитростную и умиротворяющую. К главному герою стекаются со своими проблемами люди: кто спрашивает благоприятный день для свадьбы, кто ищет пропавших людей, кто — угнанный табун лошадей. Правду о происшедшем герою рассказывают камни, которые он разбрасывает на скатерке. А еще нашептывает злой дух — в самых беспощадных выражениях. Но шаман по-своему интерпретирует слова беса, деликатно скрывая перед страждущими неприятное, советуя необходимое, не пугая, а вселяя надежду. Он мудр, добр и светел. Его стремление отвести беду любой ценой не все понимают, и однажды к нему придут с местью. В отличие от якутской мистики, тувинское кино в хорошем смысле «приземленное»: шаман тут ходит в джинсах и ездит на такси, у него есть семья. Героини, даже не очень молодые, тут красят ногти ярким лаком, а мобильники в этой истории совсем не роскошь, а средство связи. Но от этого картина не утрачивает ни глубины, ни мощи. И хоть в фильме и по картинке, и по звуку не все безупречно, но смысл послания прошибает: служение добру — оно круглосуточное. А еще жертвенное. Иначе это не служение.
Удивительно вот еще что: дебютант Виталий Петров не побоялся коснуться и темы ушедших воевать людей (невеста спрашивает у шамана о судьбе жениха). Какими они вернутся, как их встретят, хватит ли понимания и терпения у тех, кто их ждет, — вот какими вопросами в том числе задается режиссер, а мы помним, именно из них когда-то родились великие «Таксист» и «Охотник на оленей».
Фестиваль «Одна шестая» выгодно отличился поиском новых тем и смыслов, за это ему спасибо.
