Открыто критикующий руководство и уровень подготовки кадров Большого театра Николай Цискаридзе, тем не менее, выковал для этого заведения несколько ведущих танцовщиков и балерин. Среди бывших учеников Цискаридзе, ставших премьерами Большого - Денис Родькин и Артём Овчаренко.
Однако никакой гордости за их успехи Николай не испытывает, высказываясь об их работе и характерах весьма критично и резко. В интервью спортивному комментатору и журналисту Василию Конову Цискаридзе дал яркие характеристики своим ученикам, а также поставил диагноз уровню подготовки балетной труппы Большого театра в целом.
О Денисе Родькине
«Я когда смотрю многих нынешних артистов Большого театра, я не понимаю, как это можно показывать за деньги. Я был последний раз в Большом на Щелкунчике - до карантина. Танцевали Севенард и Родькин, я пошёл только из-за них. Я сидел весь спектакль и у меня сердце кровью обливалось из-за того, что обманывают всех. Зрителей обманывают - это не стоит столько! Во-вторых, я был поражён, что 30 декабря полупустой зал в самом начале. Генеральный директор постоянно рассказывает, как он борется со спекулянтами. Но выработана система, и он прекрасно знает, куда уходят билеты. На всём его лапа - все прекрасно всё знают.
Я сидел в зале. Да, танцует моя Эля, танцует мой Денис. С ними плохо приготовлен спектакль. Мало того, он с ними не выучен правильно. Я им это говорю, и они очень сильно обижаются. Если вы думаете, что мои ученики меня слушают и исправляют - нет. Они боятся, потому что им руководитель труппы [Махар Вазиев] запрещает меня слушать.
Я регулярно спорю с Денисом. Он повзрослел. Он совершенно не хочет слушать. Он вообще не хочет подчиняться ничьему мнению. Каждый раз я ему говорю: «Деня, ты не имеешь права так танцевать, если ты называешься премьером и хочешь им быть - так нельзя». Первый раз я сильно поругался с Денисом очень давно, когда мы с ним приготовили роль Вишенки в «Чиполлино». И вдруг, когда я ушёл из театра, он перестал надевать очки в своей партии. А он в очках должен быть, он такой всезнайка по роли. Я спросил: «Почему?» «Ой, они мешают». На этом всё заканчивается. «Денис, почему ты вышел без шлема в Раймонде?» «Ну, Николай Максимович, ну прическа же портится».
Об Артёме Овчаренко
«Этот мальчик оказался на удивление серым внутри. На удивление. Когда мне стали говорить, что он озлобленный, я не верил. Вообще, я очень поздно стал понимать, что генетика вещь безумно правдивая. Из некоторых котят вырастают тигры, а из некоторых - шакалы. Если я кого-то полюбил - это навсегда. Я Тёму люблю точно так же, как Дениса [Родькина] и Анжелину [Воронцову], несмотря на то, что он, мне не стыдно это сказать, подонок. Но я во многом его оправдываю. Человек алчный очень, хочет любыми путями пролезть, он наступит на кого угодно и продаст кого угодно. Но его можно оправдать если встать на его место.
Ещё тогда были живы мои педагоги Пётр Антонович Пестов и Николай Борисович Фадеечев, к которому Артём в итоге ушёл. Пётр Антонович Пестов, посмотрев этого мальчика, мне сказал: «Тупые ноги, тупая морда». Я с ним спорил, я за своих сразу бросаюсь на амбразуру. Через год я пришёл к Пётру Антоновичу и сказал: «По-моему, вы правы». Он сказал: «Коленька, я тоже не сразу начал понимать. Всё приходит с опытом». Артём очень амбициозно считал, что он непревзойденный. И это, к сожалению, большой грех для всех артистов - когда у них исчезает самокритика».
О Егоре Геращенко 
«Мне его очень жаль. Ему понадобится всё. Он совершил такие омерзительные поступки, которые меня от него отшатнули. Когда вас отбрасывает ударной волной от такого количества лжи. Он феноменально озлобленный ребёнок. Я оправдываю его, я понимаю все его комплексы, я понимаю наинижайший социальный статус происхождения. И могу оправдать. Но…Ты получил такое количество любви и доверия…Мне всё время казалось, что должно что-то прорасти. Но там нечему. Его падение только началось. У него колоссальная беда будет в жизни, это всё ещё только начало. К сожалению Егору ничего не стоит так соврать, что вы заплачете и будете его жалеть. И моя ошибка в том, что я пожалел этого мальчика. Потому что он вытворял несусветные вещи, вызывая жалость к себе. Это хладнокровный убийца, чтобы предать и продать, у него даже люфта нет подумать. Он очень тяжелый и очень глупый мальчик ещё. Глуп просто до невозможности. Я спросил у него в отчаянии: «Зачем ты пришёл в балет? Ты учишься восемь лет. Цель какая?». Он ответил: «Прыгать». Вот в тот момент мне надо было сказать: «Прости, это не со мной…». А прошло сколько времени, и он всё продолжает прыгать».
