Иосиф Кобзон, который скончался 30 августа 2018 года, не дожив 12 дней до 81-го дня рождения, рос в большой семье. И все тяготы и радости делил с отцом и матерью, братьями и младшей сестренкой. С годами его род разрастался: двое детей, множество внуков… Сегодня некоторые семейные тайны нам раскрыла сестра народного артиста СССР Гелена Кандель.
- Как Иосиф Давыдович поздравлял женщин в семье с 8 Марта?
- Мы особо этот праздник не отмечали. Но, когда жили на Украине, в марте как раз появлялись подснежники и их традиционно маме приносили. Иосиф был младшим, третьим сыном в мамином первом браке (отец братьев Давид Кобзон перед войной заведовал отделом кадров на конфетной фабрики во Львове. Потом ушел на фронт политруком, но к семье не вернулся. Встретив другую женщину, навсегда остался с ней в Москве. - Я. Г.). А я появилась на свет во втором браке мамы (с Моисеем Раппопортом. - Я. Г.). Наша мама была героическая женщина, с переездом в Днепропетровск ее статус изменился. Она стала народным судьей. И вот возвращаясь однажды домой после заседания, познакомилась с моим будущим папой, начальником снабжения всей области. Случилась любовь с первого взгляда. Мама поехала в командировку, а Моисей остался с ее тремя сыновьями, моими старшими братьями. Этим и покорил. Буквально через несколько дней после знакомства мой папа сделал маме предложение.
- У вас было тяжелое детство?
- Когда я появилась на свет, мы с родителями жили в двух комнатах коммуналки. В одной - мальчики, а я с папой и мамой - в другой. Причем я родилась дома. Папа на это уговорил лучшую подругу мамы - главврача: «Я точно знаю, что у нас будет девочка. Пацанов и так полно. Вдруг дочку подменят и подсунут нам парня». Со мной всегда возился Иосиф: в сад водил и забирал, я была под его заботой. Все детство тяжело болела, и маме пришлось уйти с работы. Она вставала ранним утром, топила печку, стирала белье, которое прежде кипятила в баке на улице. За тем, чтобы семья была ухожена и вкусно накормлена, стоял ее тяжелый труд. А еще у нас был патефон и пластинки Лемешева, Шульженко, Лещенко, Козина, Утесова, главным по использованию которых был Иосиф. Песни он знал наизусть, вот и решил стать артистом. Хотя до армии окончил Днепропетровский горный техникум.
- Переехав в Москву, Иосиф Давыдович стал общаться с родным отцом?
- Нет, ни Иосиф, ни его братья не простили отца за то, что оставил их. Все они жили в столице, но с ним не общались. Отец поселился на Павелецкой с новой женой Тамарой и завел еще двух сыновей. При этом он всегда говорил, что у него двое детей, забывая, что есть еще трое от первого брака. Наша мама старалась поддерживать с бывшим мужем нормальные отношения, хлопотала за него, уговорила Иосифа помочь отцу провести телефон. Приглашала Давида с семей на первую свадьбу Иосифа с певицей Вероникой Кругловой. А когда бывший муж умер, построила нас всех, в том числе зачем-то меня, и велела идти на похороны. Кстати, один из сыновей Давида сейчас живет в Израиле, и я с ним общаюсь.
Относись как к царю- Как вы поняли, что брат стал знаменитым?
- Мне было 11, когда голос Иосифа впервые по радио прозвучал, а следом его и по телевизору показали. Я была так горда за него, да и за себя тоже, как будто сама вместо Гагарина космос покорила. Ведь в Иосифа, кроме мамы, никто почти и не верил. Многие брату завидовали: еврей, а так высоко взлетел.
- Многолетняя вражда была у народного артиста с коллегой - исполнителем «Хмуриться не надо, Лада» и «Трус не играет в хоккей» Вадимом Мулерманом. Как известно, певцов связывала одна женщина - Вероника Круглова, которая сначала была супругой Иосифа Давыдовича, а потом - Вадима Иосифовича.
- Когда в 60-е годы Мулерман приехал в Москву из Харькова и жить ему было негде, Иосиф и дал ему ключи от квартиры Вероники Круговой, которую сам ей и купил. Брат искренне пожелал счастья Веронике и Вадиму, без всяких обид. Но брак-то у них вышел боком: потом всю жизнь ненавидели друг друга. Тех, кто брату лишь кроху добра сделал, он помнил всю жизнь и отвечал взаимностью. Чего нельзя сказать о Мулермане - с его стороны была одна лишь зависть. Да и Круглова всегда оставалась холодной и надменной. Посмотрите на ее глаза - настоящая Снежная королева. Когда Иосиф с ней жил, мы с мамой к врачу в Москву приехали и у них остановились. Холодильник пустой, в доме не убрано, рубашки грязные. Мама тут же принялась все стирать и драить, а вечером сказала невестке: «Ты же хозяйка! Если нет времени, пригласи помощницу, пусть готовит и убирает». Но Вероника даже этого не захотела сделать.
- Чем запомнился второй семейный союз брата с Людмилой Гурченко?
- Я к Люсе не очень хорошо относилась, пусть земля ей будет пухом. Она талантливая, но сложная для жизни. Хотя на 17-летие мне бриллиантовые сережки-винтики подарила. Я была такая упитанная девочка со щеками и старалась поменьше есть. А она мне советовала: «Кушай, только позлись немного». Иосиф женился на Гурченко, будучи на гастролях, после того как их не поселили в один номер гостиницы. Вот и сказал администратору: «Хорошо, мы зарегистрируемся». Пианист брата Юра Гуревич был свидетелем на их свадьбе. А наша мама даже и не знала о регистрации. А когда узнала, быстро поняла, что это не брак и не семья - каждый своей карьерой занимался. Хотя Иосиф ради Люси старался. Вкусные дефицитные продукты ей сумками приносил. Он хорошо знал директора крупного гастронома. И пока Люся сидела в машине, брат с торца заходил и закупался.
- Какое впечатление на вас произвела при знакомстве Нелли - последняя супруга Иосифа Давыдовича, с которой он прожил большую часть жизни?
- Иосиф - ему 33 было - тогда как раз вернулся из Болгарии и привез мне замшевое пальто. А к его приезду к нам в гости пришла его новая возлюбленная - 20-летняя Нелли. Мама ее сразу полюбила, в отличие от предыдущих пассий Иосифа, и сказала: «Сынок, у Гелены и так все есть, подарим это пальто Неллечке». А потом брат засобирался в Венгрию и мама велела: «Иосиф, привези Нелли дубленку». Стояло лето и их там не продавали, но он все же достал. Мама невестку как дочь приняла, они все вместе стали жить. Я приходила к ним заниматься на пианино, я тогда в Гнесинке училась. Мама все по дому с удовольствием делала - готовила, убирала, освободив Нелли. Главное для мамы, чтобы жена все время рядом с Иосифом находилась, что спасало их брак. У нашей мамы был меткий глаз и жизненный опыт. Она сразу поняла: Нелли будет очень хорошей супругой. У евреев есть заповедь жены: «Люби друзей его, относись к нему, как к царю, и он будет относиться к тебе, как к царице»». Нелли стала не просто спутницей жизни и другом Иосифа, ведущей его концертов. С ним она росла как личность, воспитала их детей, выглядела всегда достойно. Много читала, посещала театры, музеи, подружилась с женами композиторов старшего поколения. Вот такая школа жизни.
Кстати, они поженились в ноябре 1971 года. С разницей в несколько дней с моей первой свадьбой. Правда, я со своим мужем, от которого в 1972-м родила Марианну, развелась. Слишком разными были.
«Выбираю не ребенка, а тебя»- Ваш второй брак со знаменитым нейрохирургом Эдуардом Канделем, которому Высоцкий посвятил шуточную песню «Хирург-еврей», оказался более удачным?
- Этот уникальный человек, который на четверть века меня старше, покорил эрудицией, легким характером, спортивностью. Он и в теннис играл, и верхом ездил. Два года за мной ухаживал, а после свадьбы мы прожили, увы, не так долго. Эдуард скончался от рака легкого в 1990 году. А познакомились мы в гостях у доктора Цукерберга, с чьей женой я дружила. Честно говоря, на Эдуарда поначалу не обратила внимания. Видимо, его это задело, и он стал ухаживать. До меня у него была другая жена. Осталась взрослая дочка. Но с той семьей он не общался, а вот мою Марианну удочерил. Общего ребенка мы не родили. У меня больная почка, и муж сказал: «Я выбираю не ребенка, а тебя!» А когда у него нашли тяжелый недуг, признался: «Как я виноват перед тобой, что не бросил вовремя курить».
- Знаменитый брат долгие годы сражался с онкологией…
- 15 лет… Его спасала иммунная терапия. Может, еще подольше бы прожил. Ему вводили новый препарат, прием которого нельзя было прерывать. А Иосиф в Испании заболел, сепсис начался, и он приостановил лечение этим препаратом… В начале 90-х во время круиза астролог Павел Глоба предсказал брату точную дату его ухода. Заявил: «Похороните всех друзей, справите 80-летие и уйдете сами». Я сзади на диване сидела и все слышала. И поняла: эмоциональный брат стал ждать этого момента. Так сильно на него слова Глобы повлияли. В последние дни, находясь в клинике, Иосиф не хотел кушать, хандрил. Нелли подняла на ноги всех врачей, но они развели руками: «Не старайтесь, ничего уже сделаешь: он перестал бороться и уже приготовился уйти».
- Нелли рассматривает возможность нового замужества?
- После полувека жизни с таким человеком, как мой брат, сложно найти достойного спутника. Да и нужно ли? Друга - одно дело, но не мужа! Она окружена детьми и внуками, материально брат ее очень хорошо обеспечил, друзья всегда рядом. Я вижу, что ей тяжело - до сих пор депрессия. Но в любом случае выбор остается за Нелли. Мне-то 45 лет было, когда я в третий раз вышла замуж за своего Александра. Мы в офисе у Володи Мигули познакомились. Его композитор Марина обратилась ко мне с просьбой устроить своего знакомого - отца Саши - в глазную клинику Федорова. Я поехала с ними, и Петр Давидович, мой будущий тесть, взял меня под руку и сказал: «Ох, Гелена, был бы я помоложе, приударил бы за вами». Ну а вскоре его сын Саша пришел ко мне домой с цветами и конфетами поблагодарить… С тех пор уже 27 лет мы вместе.
Тайна вдовы«Не парик, а накладка»- Недавно все стали муссировать информацию, что сын Иосифа и Нелли Андрей будет выпускать игристое под брендом «Вдова Кобзон» (отсыл к знаменитому французскому «Вдова Клико». - Я. Г.), - удивляется Гелена Кандель. - Но это не так! Андрей просто к юбилею мамы, который отмечался в декабре, выпустил 300 бутылок шампанского, на которых с юмором написал по-французски «Вдова Кобзон», а почему-то начали говорить, что он создает новый бренд.
Только факт Курить Кобзон начал в 14 лет, а бросил - в 66, узнав, что заболел раком.- Иосиф многие годы носил накладки, а не парики, - поделилась сестра народного артиста. - В молодости у него были роскошные кудрявые волосы. Мы его даже называли «Наш Пушкин». А он комплексовал, что волосы волнистые. Мочил их, подтягивал и выходил на мороз без головного убора. Вот височные части головы и стали лысеть. Сначала он их начесывал, а потом появилась накладка, которую изготовили в Большом театре.
