Роттердамский кинофестиваль первым увидел новый фильм Алексея Федорченко «Война Анны». Увидел – и замер. Окаменел. Потом, разумеется, зал взорвался аплодисментами, но это было уже потом.
«Война Анны» - история шестилетней еврейской девочки, чудом выжившей во время расстрела жителей ее местечка. Очнувшись под завалом земли и того, что еще недавно было ее мамой (судя по всему, женщина заслонила собою дочку), Анна пробирается в здание школы, где теперь немецкая комендатура, и прячется в неработающем камине. Два года она проживет в этом здании, в дымоходе, по ночам выбираясь, чтобы найти что-то съестное. Сначала, до комендатуры, Анна прибьется к деревенской семье, которая, накормив ее, и отведет к полицаям. Так начнется хождение Анны по кругам ада. Чем оно кончится – мы не узнаем. Авторы не дают нам надежды, кроме одной: даже гибель станет для девочки избавлением.
Чтобы показать ужас и противоестественность войны, настоящему художнику не надо прибегать к спецэффектам, разметающим человеческие тела в куски и взрывающим целые города. Достаточно показать, как маленькая девочка выбирается из кучи земли – черной, жирной земли, плодородного чернозема, который в нормальные времена кормит и дает жизнь. Этого чернозема достаточно, чтобы раз и навсегда возненавидеть этот наглый и кровавый противовес жизни – любую войну. И – торчащая из-под земли человеческая нога, к которой припадает измазанная черноземом девочка, чтобы через секунду навсегда раствориться в черное тумане войны.
Война Анны – это не только ее личная война против смерти. Война Анны – это огромная Вторая мировая, самое страшное потрясение ХХ века, как видит ее перемазанная черноземом, напуганная, затаившаяся маленькая девочка. Мы видим эту войну ее глазами и слышим ее ушами. Маленький мир Анны наполнен звуками. В комнате с камином все время кто-то ходит, кто-то говорит, занимается любовью, избивает подозреваемого в связях с партизанами. Здесь говорят на разных языках – украинском, русском, немецком, и все они сливаются в один страшный язык войны. Одна из самых сильных сцен фильма – встреча двух пар глаз, когда юноша, которого в комнате с камином избивает гестаповец, падает спиной в камин и видит снизу глаза Анны, притаившейся наверху, а Анна видит его широко раскрытые глаза. Сцена, которая должна войти в энциклопедии мирового кино. Два взгляда, устремившихся друг навстречу другу. Два страха, два ужаса, две разных грани одной войны.
Большая война, которую видит в маленькую щелочку девочка, многогранна. Анна видит предательство, подвиг, рабочие будни гестаповцев, романтические игры работников комендатуры, встречу Рождества с головой Гитлера на елке. И чем глубже окунаешься в эту военную повседневность, тем явственнее понимаешь: война – это не только противостояние правых и неправых, оккупантов и оккупированных, жизни и смерти. Война – это ежедневный, ежеминутный, ежесекундный выбор. Ты можешь залезть в камин по приказу немецкого начальства, увидеть там маленькую еврейскую девочку, сдать ее немцам, благополучно починить камин, как и предполагалось, и заработать похвалу новой власти. А можно залезть в камин, увидеть девочку, провести с ней долгий разговор глазами и крикнуть вниз, что камин уже невозможно починить. Жизни спасают не только на поле боя, под пулями и снарядами – всякая война страшна тем, что забирается во все клеточки, заставляет воевать с собственным страхом, с собственными прежними устоями и представлениями о добре и зле.
