Денежный дождь в Москве оголил бюджеты регионов: Мазур о причинах массовых протестов в России
До недавнего времени на общероссийских акциях протеста работало правило — число вышедших на акцию в каждом городе было примерно пропорционально численности его населения. Но в мегаполисах все же процент протестующих был повыше, а самый высокий — в Москве.
В 2011-2012 годах на Болотную площадь в Москве и на проспект Сахарова выходило 100−120 тыс., а в Новосибирске только первый митинг собрал от 4 до 6 тыс. человек, следующий уже был в два раза малочисленнее. В других крупных городах протестующих оказалось еще меньше.
23 января в Новосибирске в двадцатиградусный мороз на акцию в поддержку политика Алексея Навального вышло 3−4 тыс. человек. А в Москве до 40 тысяч. То есть соотношение поменялось от 1/20 до 1/10.
Но и Новосибирск в этот раз оказался не самым «массовым» (относительно численности населения). Иркутск, Барнаул, Екатеринбург, Владивосток — там вышло примерно столько же (в Екатеринбурге даже больше), при меньшей численности населения. Я не следил за протестами по ту сторону Урала (кроме Москвы и Питера), но и там были примеры массового выхода в городах, от которых подобного не ожидали. Саратов, Ульяновск, Пенза.
То есть, провинция (включая Санкт-Петербург) протестовала активнее, чем Москва.
И тому есть объяснение. Сменился социальный состав протестующих.
В 2011 году это был протест «креативного класса». Он жил неплохо и обустроился, в основном, в бурно растущей столице. К протесту его привела «рокировка» Путина и Медведева. Этот политический маневр не привел мгновенно к ухудшению жизни «креативного класса», но поставил под вопрос его дальнейшие перспективы. Добавился и моральный аспект — фальсификации на выборах в Госдуму, которые именно в Москве были особенно вопиющими.
В этом протест 2011 похож на протест 2021 года. Фальсификации на выборах в Москве были обычным делом, Лужков их поставил на поток. На выборах в Мосгордуму в 2009 году они приняли такой масштаб, что представители оппозиционных партий (КПРФ, ЛДПР и «СР») в знак протеста даже покинули заседание Госдумы (сегодня такое представить даже трудно). Но сытые и довольные москвичи не обратили на это никакого внимания. Они тогда еще не занимались политикой. А вот в 2011 году их глаза вдруг открылись.
Вот и дворец под Геленджиком стоит уже десять лет, но только сейчас он вызвал массовое возмущение. Событие в России становится событием не тогда, когда оно произошло, а тогда, когда вышло в тренды Youtube.
Как и сегодня, у протестующих в 2011 году не было определенного плана. Потом было много разговоров о том, что вместо Болотной надо было собираться на площади Революции и идти сразу на Кремль. Одним из наиболее ярых сторонников этой идеи был Захар Прилепин, который теперь занимает противоположную позицию и готов выходить против протестующих. Протест затухал, в провинции быстрее, в столице дольше. Власть, пойдя сначала на уступки, быстро перешла в режим репрессий и закручивания гаек, который с тех пор и не прекращался.
Креативный класс сдался. Уехать за рубеж или приспособиться к новым обстоятельствам для большинства оказалось проще, чем изменить страну и власть.
В 2021 году на протест вышли другие социальные группы. Основу составляют убежденные сторонники Навального, среди которых много молодежи. Для них все просто — власть коррумпирована, она фальсифицирует выборы, травит оппозицию «Новичком» (или убивает другими способами), она арестовала Навального по надуманным уголовным делам. Власть Путина в их глазах — абсолютное зло. Поэтому выход на улицу для них — это борьба с абсолютным злом.
Но многие, а может даже и большинство, вышли по другим причинам. Мне не раз в ходе самого митинга и в обсуждениях его довелось услышать такие фразы: «Я не сторонник Навального, но я вышел за свободу, против произвола. У молодежи нет перспектив, пенсионеры живут на нищенскую пенсию. Я против этой власти». Конечно, фильм про дворец добавил и эмоционального накала.
Любопытно, что и те, кто осуждает митинг, начинают с оговорок, что «у меня у самого много претензий к власти», «я против президента, но Навальный еще хуже». Лучше всех, на мой взгляд, позицию против протеста высказал Михаил Мезенцев — реальный новосибирский общественный активист. После автобиографического описания ужасов 90-х он объясняет свое негативное отношение к протесту:
«Сегодня мне 45 лет. У меня красавица супруга и двое замечательных детей. Так вот. За 45 лет своей жизни, местами достаточно никчемной, я не жил лучше, чем сейчас. Никогда. Я сразу прошу заметить, что это не значит, что меня абсолютно все устраивает и мне все нравится. Нет конечно. Я же не идиот. Но сегодня я знаю точно, что если хочешь жить лучше — просто бери и живи. Все зависит только от тебя и ни от кого больше… Короче, я убедительно прошу вас всех, всех, кто пытается втирать мне какую-то дичь про освободителя от тирании, про то, что необходимы кардинальные перемены, про то, что живем мы все в разрухе и нищете, а единственно возможный вариант изменить что-то в лучшую сторону, это разгромить то, что есть сегодня — идите … пожалуйста. Вот прям все дружно. Постройтесь в колонны по трое или четверо, привяжите трусы на палку, взамен объединяющего вас идеей знамени, и шагайте на… Можно даже не в ногу»
Как легко заметить, здесь нет ответа на вопрос — можно ли травить оппозиционеров в России, а если это не удалось — сажать их за выдуманные преступления. А если нельзя, то каким способом несогласные могут высказать свой протест.
В других постах Мезенцев высказывает предположение, что Навальный «продюсируется с Лубянки» и требует от неких подонков «не трогать детей». Речь разумеется, не об омоновцах, а о мифических оппозиционерах, вербующих на свои акции детей. Ни одна цитата реальных оппозиционеров не была представлена.
Людям свойственно верить в то, во что им хочется верить. Так в голове возникают химеры, что одна и та же власть и сажает, и раскручивает Навального. Видимо для того, чтобы вызвать против себя несанкционированные митинги.
Позиция «Пусть нами правит дракон, зато мы живем хорошо» честная, но не очень дальновидная. Если сегодня прощать власти сворачивание свободы и запрет всех форм протеста, то завтра она отберет у тебя твою хорошую жизнь, введя еще десяток налогов и повысив тарифы. Что ее сможет остановить?
Но огромное число людей сегодня, если не большинство, не может сказать, что никогда не жили так хорошо. Многие жили лучше пять или десять лет назад. А некоторые — даже в 1990-е годы. Среди этих людей большинство предпринимателей, которые понимают, что они сейчас владеют своим бизнесом постольку, поскольку он не приглянулся кому-то из силовиков. Или пока президент не сказал о введении нерабочих дней, как это было в ходе карантина, которые оплатить должен был работодатель.
После пенсионной реформы, чудес «недокарантина», многочисленных концессий люди чувствуют — государству до них нет дела. Оно готово их стричь все больше, а кормить все меньше.
После 2011−2012 годов федеральный центр залил Москву деньгами. На благоустройство в Москве тратится денег больше, чем во всей остальной России. Впрочем, как и на строительство метро. В Москве станции сдаются ежегодно. А в Новосибирске строят единственную станцию метро за десять лет. И ту — между двумя уже существующими.
Ничего в природе не берется ниоткуда. Золотой дождь, пролившийся на Москву, оголил бюджеты регионов. Сытость москвичей привела лишь к тому, что они в меньшем количестве вышли на уличные протесты, но так и не полюбили Путина и «Единую Россию». А вот недокорм регионов может привести к реальной ненависти.