La aventura de cómo el conocimiento ha sobrevivido una y otra vez a las catástrofes cíclicas que han asolado los tesoros bibliográficos en los que se albergaba la memoria colectiva de la Humanidad, su ciencia y su literatura, es un recurrente esquema, de tintes casi míticos, que conviene tener siempre presente. Es el eterno retorno de una humanidad condenada a empezar de nuevo en una cosmogonía periódica –como estudió Eliade y explotan las ficciones apocalípticas– una historia que nos conmueve hondamente. Pero de alguna manera el ser humano siempre ha vuelto a ponerse en pie y ha comenzado de nuevo su camino de progreso y conocimiento.
Un ejemplo clave es el recorrido de las disciplinas científicas desde la antigüedad hasta nuestros días, más allá de la crisis que supuso el declinar del mundo clásico y el estrechamiento de horizontes del Medievo. Tras la caída del Imperio Romano de Occidente, como mostró B. Ward-Perkins, el nivel de vida, la industrialización y los desarrollos culturales y artísticos retrocedieron de forma dramática. Ciertamente no es esta la única catástrofe del conocimiento: no otra cosa fue el fin de la Edad de Bronce, con el colapso del Próximo Oriente y de los palacios micénicos, cuando se perdió, por ejemplo, la escritura en Europa, que no volvería a aparecer hasta siglos más tarde. Son desastres y violencias recurrentes y, si hablamos de quemas de libros, no hay que ir muy lejos: tras Alejandría, Constantinopla, Córdoba o Bagdad, vino el Berlín de 1933.