Денис Проценко поговорил с Тиной Канделаки об окончании пандемии, жалобах медиков и пятидневном отдыхе

<p> <b>Об окончании пандемии.</b> «Если взять анализ исторический тех пандемий вирусных, которые переносило человечество, то, <b>как правило, они продолжались два-три года</b>. Правда, надо оговориться, что тогда не было такого мощного инструмента у сообщества, как вакцинация. Очень надеемся, что рано или поздно это действительно превратится в некую сезонную историю, которую мы будем контролировать путем вакцинации, как мы контролируем тот же грипп, профилактику его тяжелых форм».</p><p> <b>Об «омикроне».</b> «С одной стороны, его быстрое течение и меньшее, <b>значительно меньшее количество поражения легочной ткани, меньше пневмоний в исходе</b>, — это хорошая новость. Но вот эта вспышка с двух-трехдневной температурой в 39 градусов со слабостью, те группы риска, пациенты старше 60 лет, пациенты с морбидным ожирением, пациенты с сопутствующей патологией, есть всегда риски, что вот этот пик лихорадки может сопровождаться и обострением, декомпенсацией, ухудшением по их сопутствующей патологии».</p><p> <b>О нагрузке на столичную систему здравоохранения. </b>«Несмотря на то, что эту неделю идет такой вот лавинообразный рост случаев, мы не видим лавинообразного роста госпитализаций, хотя, конечно, <b>нагрузка на систему здравоохранения, на ее амбулаторную часть, резко возросла</b>. &lt;…&gt; Несмотря на то, что есть понимание, что «омикрон» вытесняет «дельту», все равно «дельта» продолжает циркулировать, и все равно к нам приезжают пациенты с КТ 2, 3, 4 – большим объемом поражения. Поэтому, мне кажется, не время расслабляться точно».</p><p> <b>О росте заболеваемости COVID-19 среди детей и подростков.</b> «Это особенность ''омикрона'', которую мы действительно увидели в этот сезон. Из прорывных вещей — это то, что <b>разрешена вакцинация подростков. </b>Дети традиционно болели всегда менее тяжело. Как это будет протекать сейчас, не знаю. Наверное, все равно, как и весь мир, мы тоже будем смотреть в сторону вакцинации детей».</p><p> <b>О вакцинации.</b> «Мы с первого дня пытаемся объяснить, что вакцинация не предотвращает инфицирование. Профилактика инфицирования — это маска, а профилактика тяжелого течения — это вакцинация. Честно скажу, прямых объяснений [тому, что люди не прививаются] нет. Не хочется валить ни на кого, и всегда, когда что-то не получается, то всегда себе вопрос задаешь — что мы могли бы еще сделать, для того чтобы убедить, объяснить, разъяснить? &lt;…&gt; Наверное, тут нужно все-таки повернуться и посмотреть на весь мир. Если пациенты, наши сограждане считают, что вакцинация — это неправильный путь, который рекомендуют российские врачи, российские медики, российские специалисты, то не могут же врачи всего мира ошибаться и идти этим путем, убеждая вакцинироваться. &lt;…&gt; В основном к нам госпитализируются пациенты невакцинированные, в подавляющем своем числе. Есть единичные случаи, безусловно, пациентов, которые заболевают после вакцинации и попадают к нам, но, еще раз говорю, это в процентном соотношении единичные случаи».</p><p> <b>О постковиде.</b> «Мы провели исследование, опросник наших пациентов различного возраста, задавая им вопросы в период нахождения в стационаре, и по их разрешению потом обзванивали их спустя время. И мы видели, что да, действительно, <b>депрессия, быстрая утомляемость, нарушение короткой памяти,</b> они наблюдаются, причем у пациентов выписанных моложе 60 лет это в среднем разрешается за две-три недели, у пожилых пациентов 65+ это затягивалось до двух-трех месяцев».</p><p> <b>Об изменении срока карантина.</b> «Если раньше инкубационный период при «альфе», при «дельте» составлял семь-девять дней, то сейчас инкубационный период — это два-три дня. Если раньше само заболевание протекало в течение 14-18 дней, при этом мы помним, что 9-11-е дни были наиболее опасными в плане вовлечения легочной ткани &lt;…&gt;, то сейчас <b>инкубационный период, период болезни сократился в два раза</b>».</p><p> <b>О «белых пятнах» в лечении коронавируса.</b> «Есть <b>группа пациентов, которые не отвечают на стандартные протоколы лечения</b>, несмотря на подходы, противовирусные препараты, различные вируснейтрализующие антитела, если это первые 7 дней. Это блокада цитокинового шторма: несмотря на то, что мы их ведем по протоколу, они на эту терапию не отвечают и прогрессивно ухудшаются. &lt;…&gt; Вот это тоже ''белое пятно'', потому что не очень понятно. И, занимаясь научно-исследовательской работой в нашей команде, мы пока не смогли выявить те факторы риска, которые могли бы предсказывать, прогнозировать, что данный пациент на стандартный протокол не ответит».</p><p> <b>Об уроках пандемии.</b> «Это (коронавирус), во-первых, показало на возможности системы, возможности команды медиков и управленцев очень быстро меняться, очень быстро перестраиваться. Это показало, что мы способны строить быстро госпитали, и временные, и постоянные, построить госпиталь за два месяца — это же беспрецедентная история абсолютно. Она показала, конечно, свои проблемные зоны, и <b>проблемной зоной, в общем, является, наверное, в первую очередь сейчас первичная система здравоохранения, первичная помощь». </b></p><p> <b>О медицине в регионах.</b> «Россия очень разнообразна по своим регионам, и <b>не всегда успешные решения мегаполисов по первичной помощи можно экстраполировать и наложить на удаленные регионы</b> и реализовать, например, в Забайкальском крае. Нужны свои решения, эти решения есть, мы их обсуждаем, и мы к этому движемся. &lt;…&gt; У нас есть регионы, где медицинские решения на уровне столицы. Екатеринбург, детская хирургия в Иркутске, ну очень-очень много есть регионов, где есть достойные медицинские школы и достойные медицинские решения. Наверное, полностью переложить систему, построенную в Москве, на какие-то регионы сложно, но [можно] использовать какие-то удачные решения, в первую очередь, цифровые».</p><p> <b>О плюсах от пандемии в России.</b> «COVID очень сильно простимулировал и COVID очень сильно развил медицинские технологии, насытил и увеличил реанимационный коечный фонд глобально по стране, изменил парк аппаратов ИВЛ, абсолютно изменилась лабораторная история, и появление вот этого противоэпидемического щита, который строится за счет большого количества ПЦР-лабораторий. <b>Стимул для развития медицины, здравоохранения был колоссальный</b>. Отрадно видеть, что, наверное, сейчас по престижу для абитуриентов вновь медики вернулись в топ».</p><p> <b>О 40-й больнице. </b>«Коммунарка — это технологически абсолютно новая больница с правильной вентиляцией, с правильным шлюзированием, с маломестными палатами, априори построенными так. <b>Она одна из первых больниц, которая зашла в COVID.</b> Это сейчас 70 тысяч пролеченных больных, это сработанная и не сгоревшая, не выгоревшая команда. Входящих для того, чтобы мне гордиться нашей командой, нашей больницей, очень много. Но при этом есть команда 52-й больницы, команда Склифа. Есть регионы, которые я объездил летом инфекционные, где мы с коллегами говорим на одном языке и, что самое главное, в выстроенных этих новых госпиталях условия ничуть не хуже».</p><p> <b>О жалобах медиков.</b> «Жалуются о том, что мы устали от COVID не меньше наших граждан. Медицина настолько разнообразна, настолько интересна – я говорю про клиническую медицину – все то, чем мы занимались, различные области: и онкология, и травмы, и хирургия, офтальмология. <b>Когда ты сконцентрирован только на COVID, ты от него тоже устаешь профессионально</b>».</p><p> <b>О зарплатах.</b> «Зарплаты изменились, потому что есть дополнительные стимулирующие выплаты: федеральная, региональная, различные. И конечно, <b>средняя зарплата докторов, работающих в COVID, увеличилась.</b> В нековидных центрах, я думаю, она в рамках тех майских указов, которые были реализованы, поддерживается. И все разговоры в узком профессиональном сообществе за закрытыми дверями, они не отличаются ничем от разговоров в модных салонах».</p><p> <b>Об отдыхе.</b> «В октябре месяце было десять дней, когда был спад, еще не начался «дельта», <b>мне посчастливилось пять дней на байке по Кипру прокатиться. Мне этого для такой перезагрузки абсолютно хватило. </b>В летний предвыборный период достаточно много у меня было региональных выездов, которые тоже для меня меняли картинку: новые люди, новые лица. Пусть это одна и та же тема, COVID, проблемы здравоохранения, успехи здравоохранения, но все-таки новые города, новые больницы, новые лица коллег, коммуникация — для меня это тоже такой был очень мощный посыл».</p><p> <b>О выгорании.</b> «Я стараюсь не загружаться, а делать свою работу. Я по специальности анестезиолог-реаниматолог, для нас 24+8, 32-часовой рабочий день в мирной жизни, в доковидной, скажем так, это тоже не исключение. И не только для анестезиологов-реаниматологов, наверное, для всех докторов, которые работают в первую очередь в многопрофильных скоропомощных больницах, когда ты можешь прийти на дневную работу, потом остаться на 16 часов дежурства, а потом еще там отработать следующий день. Поэтому, я думаю, <b>во многом вот этот ритм, в котором мы, доктора, работали, он нам позволил этот первый удар выдержать.</b> Второй момент: все-таки <b>поддержка близких, поддержка семьи, поддержка сообщества, волонтеры, оценка сообщества и граждан, которая была дана, — мне кажется, это очень такие мощные факторы, которые позволяют тебе держаться</b>».</p><p> <b>О публичности и внимании к себе.</b> «Непривычно, некомфортно, безусловно, но живу. Мне понятно, чем я занимаюсь, мне нравится, чем я занимаюсь, мне нравится лечить людей, мне нравится организовывать клинику, мне нравится быть частью той команды московской, которой я являюсь, мне нравится то, чем я занимаюсь. Понятно, что есть издержки. <b>Непубличным быть проще, но менее эффективно</b>».</p><h2>Блиц</h2> <br><ul> <li> <p> <b>Лучший отдых после рабочего дня?</b> Мотоцикл </p> </li> <li> <p> <b>«Спутник» или Pfizer?</b> «Спутник». </p> </li> <li> <p> <b>Сериал «Эпидемия» или фильм «Заражение» Содерберга?</b> Я не смотрю телевизор. </p> </li> <li> <p> <b>Где медицина лучше, в России или в Соединенных Штатах?</b> Смотря какая. Ургентная медицина, уверен, лучше в России. Думаю, что первичная медицина, несмотря на то, что мы говорим, более доступна в России. Высокотехнологическая медицинская помощь, наверное, более доступна в Соединенных Штатах. Что нам мешает — это разное финансирование систем здравоохранения по объему своему. </p> </li> <li> <p> <b>Что надо изменить, чтобы у нас было так же, как там?</b> Увеличить финансирование. Это увеличит и мотивацию докторов, и возможности, и... </p> </li> <li> <p> <b>Когда медицина в России будет такой же, как в Москве?</b> Когда, наверное, в регионах опять будут те же возможности финансирования медицины как в Москве. </p> </li> <li> <p> <b>Кинчев или Кипелов?</b> Кипелов. </p> </li> <li> <p> <b>Через год мы будем с вами снова говорить о COVID или все-таки пандемия закончится?</b> Через год мне хотелось бы с вами поговорить о Netflix. </p> </li> <li> <p> <b>Отечественные ИВЛ или зарубежные?</b> Зарубежные. </p> </li></ul><div> <i>___________________________</i></div> <br> <i>Денис Проценко родился 18 сентября 1975 года в Ашхабаде в семье врачей. Обучался в Туркменском государственном медицинском институте (ТГМИ).</i><p> <i> </i></p> <i> </i><p> <i> В 1999 году окончил Московскую медицинскую академию им. И.М. Сеченова по специальности «лечебное дело». </i></p> <i> </i><p> <i> В 2000 году окончил интернатуру по специальности «анестезиология и реаниматология» в Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова. </i></p> <i> </i><p> <i> С 2000 по 2008 год работал врачом анестезиологом-реаниматологом в Городской клинической больнице №7, а с 2008 по 2014 год — заместителем главного врача по медицинской части по анестезиологии и реаниматологии в той же больнице. </i></p> <i> </i><p> <i> С 2014 по 2016 год работал заместителем главного врача по медицинской части по анестезиологии и реаниматологии ГКБ № 1 им. Н.И. Пирогова, затем до 2019 года занимал должность главного врача ГКБ им. С.С. Юдина. </i></p><p> <i>С 2019 года руководит ГКБ № 40. </i></p> <i> </i><p> <i> В 2003 году в Российском государственном медицинском университете Проценко защитил диссертацию на соискание научной степени кандидата медицинских наук. С 2003 по 2007 год — ассистент кафедры анестезиологии и реаниматологии ФУВ Российского государственного медицинского университета. С 2007 по 2019 год доцент кафедры анестезиологии и реаниматологии ФДПО Российского научно-исследовательского университета им. Н.И. Пирогова. С 2019 года занимает должность заведующего кафедрой анестезиологии и реаниматологии ФДПО РНИМУ им. Н.И. Пирогова. </i></p> <i> </i><p> <i> Кроме того, Денис Проценко является ответственным секретарем Российской Ассоциации Специалистов по Хирургической Инфекции (РАСХИ), членом Президиума Федерации Анестезиологов и Реаниматологов Российской Федерации (ФАР), Европейского Общества Интенсивной Терапии (ESICM), Московского Научного Общества Анестезиологов и Реаниматологов (МНОАР). </i></p> <i> </i><p> <i> Область его научных интересов – интенсивная терапия больных с тяжелой травмой, интенсивная терапия респираторных осложнений у больных в критических состояниях, а также интенсивная терапия у больных с нозокомиальной инфекцией и сепсисом.</i></p> <i> </i><p> <i> Денис Проценко – автор 242 печатных работ, а также соавтор национального руководства «Интенсивная терапия» и некоторых национальных методических рекомендаций.</i></p>