"Он со мной не здоровался или не узнавал меня". Странности характера хита "Радовать"
5 мая ушел из жизни Анатолий Днепров (1947-2008), композитор, певец, персональный хит которого «Радовать» до сих пор приводит в трепет незатейливые женские сердца.
Человеческий путь Днепрова был очень извилист. Он перепробовал несколько социальных ролей - советский композитор эпохи ВиА; эмигрант, выступающий по кабакам; российский исполнитель шансона.
И все время пытался совместить в сознании вещи несовместимые. Поклонникам Днепров хотел доказать, что его везде и всюду гнали, а это абсолютно не вязалось с официальным успехом. Себе пробовал объяснить, почему, несмотря на успех, остался по большому счету у разбитого корыта — без семейного тыла, средств, вынужденный загонять себя гастролями, пока на перегоне между городами, из одного концерта на другой, сердце не отказало прямо в машине.
В Москву выпускник днепропетровского музыкального училища прибыл в 1971. По словам композитора, у него уже был к тому времени написан хит «Радовать», который первым исполнил Иосиф Кобзон. Необъяснимо почему в подавляющем большинстве источников появление песни датируется годом 1974, а свое знакомство с Кобзоном Днепров объяснял так: «Я просто подошел к нему на каком-то концерте и сказал, что у меня есть для него песня». Диссонансом к этой его фразе звучат ностальгические воспоминания выходца из Днепропетровска Кобзона: «Я знал Толю совсем юным человеком. Он учился с моей сестрой в Днепропетровске в музыкальном училище».
Тамара Миансарова (СПЕТЬ "ЧЕРНОГО КОТА" И "РАСТВОРИТЬСЯ") причисляла перевоз Днепрова в Москву на свой счет. На гастролях в Днепропетровске она познакомилась с композитором, взяла у него в работу сразу три песни. По ее словам, в Москве Днепров первое время жил у нее, туда же привез маму и сестру. О Миансаровой, обладающий хорошей, хотя со своеобразными провалами, памятью, Днепров никогда не заикался. Более того, Миансарова жаловалась: «А потом стало так, что я проходила мимо, а он со мной не здоровался или не узнавал меня».
При этом, сам Днепров, не учитывающий принцип «Земля круглая», удивлялся: «Стучат колеса» исполнял Игорь Саруханов, с которым я лично эту песню разучивал. С нее он начался как певец. Спустя много лет я встретил его на концерте в «Олимпийском». Он прошел мимо меня, не поздоровавшись. А когда я его окликнул, растерянно пробормотал: «Да-да, что-то припоминаю из далекого детства». Я просто охренел».
Останавливаясь на трудностях московских широких просторов Днепров рассказывал, как ему ставил палки в колеса Никита Богословский, и тут же (ведь надо оправдать успех) следовал рассказ как за него заступился перед Богословским Леонид Утесов ("Милиция, протокол. И все это пришло к Лапину". За что выгнали руководителя оркестра Гостелерадио).
А успех был. Песни Днепрова вошли в репертуар ВиА «Веселые ребята», «Самоцветы», «Пламя», «Синяя птица».
Создается впечатление, что самым мощным двигателем молодого композитора стал поэт и концертный администратор, двоюродный дядя Владимира Высоцкого, Павел Леонидов (МГНОВЕННО ПОТЕРЯВШИЙ ПОПУЛЯРНОСТЬ ПЕВЕЦ), на дочери которого Днепров женился.
Тесть же и положил конец первому концертному отделению Анатолия Днепрова.
Не знаю, насколько для Днепрова явилось неожиданностью решение Павла Леонидова эмигрировать, но тот, сыграв свадьбу дочери, тут же уехал. Случилось это в 1973.
Также непонятно, насколько Днепрова после отъезда тестя начали зажимать. Заметим лишь, что сам он, любящий порассуждать о гонениях, свой отъезд связывал исключительно с интригами Леонидова: «Именно он (Леонидов, - прим. авт.) в конце 70-х подбил нас с Ольгой эмигрировать вместе с ним в Америку. Сказал, что меня там ждет контракт с «Коламбия рекордс». ...На самом деле никакого контракта не было. Леонидов его выдумал, чтобы уговорить дочку на отъезд из Союза».
Если в рассказах о советском периоде Днепров повествовал о терниях, через которые прорывался к звездам, то про эмиграцию была заготовлена линейка о привольной житухе.
«Я был одним из самых высокооплачиваемых наших музыкантов. Бывало, что три дня работал в ресторане на одной стороне улицы и три дня у их конкурентов на другой стороне».
У Днепрова была своя музыкальная группа, он работал с ведущей звукозаписывающей компанией «Медиа-Макс студия», о нем писал «Bill Board», голливудский режиссер ждал от композитора музыку к фильму.
Но если в рассказах о гонениях на Родине Днепрову нужно было оправдывать свой успех, то рассказы о закордонном успехе вызывали другое недоумение: «Зачем ты вернулся? Причем, в первых рядах?»
В 1986, когда перестройка только началась, советское телевидение взорвала обычно малосмотрибельная передача «Камера смотрит в мир», в рамках которой показали американскую документалку о жизни в США наших соотечественников культурного толка. После фильма ведущий Генрих Боровик продолжил передачу, показывая фигурантов, которых интервьюировали за рубежом уже советские корреспонденты. В передаче мелькнули Довлатов, Вайль с Генисом, Лев Халиф… Кстати, последний прояснил прямым текстом кредо всех этих подпрыгивающих с криками «Я-а-а!» поборников свободы. Разговорившийся поэт наехал на американскую демократию, назвав ее цирком. Халиф не понимал сам принцип демократии, задавая вопрос: «Почему демократия для львов должна распространяться и на москитов?». Вот он, вот он русский либерализм, заключающийся в твердом убеждении, что демократия должна быть для избранных львов.
В этой передаче Днепрова не было, зато были режиссер целого одного азербайджанского фильма «Мезозойская история» (не путать с «Парком Юрского периода») Рашид Атамалибеков и рок-музыкант Тарас с говорящей фамилией Кордонский. Вот в компанию с ними, а также артистом Аркадием Беркутом и художником Юрием Галецким Днепров попал на пресс-конференцию возвратившихся в Советский Союз эмигрантов, где поведал, что в Нью-Йорке работал таксистом, и это гораздо больше похоже на правду, нежели рассказ об успехах, поскольку и цифры говорят сами за себя: записанные на музыку Днепрова альбомы Анатолия Могилевского и Михаила Грушко ожидала свалка.
Вернулся Днепров уже не просто композитором, а исполнителем эмигрантского шансона. Поскольку этот жанр никогда меня не интересовал оценить популярность Днепрова не берусь. Скажу только, что Вилли Токарева и Михаила Шуфутинского я знал, а Днепрова нет. Однако, когда Днепров вещает: «Как потом мне рассказывал конферансье Эдик Смольный, по «Москонцерту» тогда был отдан негласный приказ: «Днепрова в концертах не занимать» это, опять же вступает в противоречие с реальностью, где певец стал лауреатом «Песни года-89» и гастролировал с успехом по стране.
Но интерес к шансону эмигрантов сменился интересом к шансону тюремному. В еще один жизненный поворот Днепров просто не вписался по возрасту.
В 2007 он задумал дать грандиозный концерт к своему юбилею, выбрав для этого Государственный Кремлевский дворец. Но туда его не пустили, равно как и отказали в телетрансляции мероприятия. Анатолий видел в этом интриги Кобзона, не приводя никаких доказательств.
Вообще его поступки последних лет носили флер черного пиара. Он вдруг развелся с женой, с которой прожил тридцать с лишним лет и объявил себя влюбленным в ту еще Беатриче Елену Беркову.
При этом, у Днепрова были проблемы с сердцем и давлением. На каждом его концерте дежурил врач.
Скончался он, как было сказано выше, в машине, при перегоне с одной концертной площадки на другую.
Похороны его были оплачены «интриганом» Кобзоном ("Не надо так делать, Ал! Ты себя погубишь". Иосиф Кобзон VS. Алла Пугачева).