Раздражающий QR-код и бессмысленный минспорта – разбор недели от «ИрСити»
Главный событием этой недели стало одобрение региональным заксобранием законопроекта о QR-кодах для вакцинированных и переболевших. Редактор «ИрСити» Ксения Власова рассуждает о том, почему эта тема так бесит. Ещё Иркутскую область покинула титулованная спортсменка Ирина Долгова. Журналист Даниил Конин рассуждает, какие были варианты и почему минспорта, кажется, всё более бессмысленным. А редактор Зоя Кузнецова просто регистрируют печальную стабильность иркутских дорожных ремонтов.
Ксения Власова: О чём мечтает коробка молока
Регионы направили положительные отзывы на законопроект о QR-кодах в общественных местах. Власти Иркутской области не стали исключением – сначала губернатор Игорь Кобзев подписал положительный отзыв, затем – заксобрание. К своему решению парламент ещё приложил длинный список изменений, которые нужно учесть, чтобы закон стал хорошим и красивым, а не как сейчас – сырым месивом, которое никому жизнь не облегчит (почитайте, может, вы хотя бы на пару минут перестанете обливать депутатов грязью). С какими мощными речами это принималось – мы обсуждали в .
Можно ещё много говорить о том, почему региональные власти не смогли написать отрицательные отзывы на ставший скандальным законопроект. Но я хотела бы рассказать вам о другом. О коробках молока.
Если правительство России решит всё-таки прислушаться к мнению регионов, то QR-кодов, скорее всего, не будет. Эту раздражающую маркировку, которая раньше встречалась только на товарах (и она никого не бесила), сменят на нечто. На что – пока неясно. Есть много вариантов: «паспорт здоровья», «грин-пасс» или просто «медицинский сертификат». Решит ли это проблему с озлобленностью людей и их нежеланием вакцинироваться – вот главный вопрос.
У меня в принципе нет проблем с этими кодами. Я воспринимаю их как простую ссылку на номер медицинского сертификата о вакцинации. Более того, в жизни мы получаем много индивидуальных номеров. Вспомните, ИНН, СНИЛС, страховой полис, регистрационный знак автомобиля. Каждый наш документ имеет свой номер – свидетельство о рождении и смерти, о регистрации и расторжении брака, водительское удостоверение, сертификат профилактических прививок (помните, что такой есть?), медицинская карта, паспорт, в конце концов.
Мы живём в окружении цифр и их комбинаций. Мы привыкли быть посчитанными и встроенными в общую систему. Мы привыкли, что где-то хранятся данные о нас - и если мы физически исчезнем, то от нашего существования останутся хотя бы буквы и цифры.
Может, раздражение на QR-коды связано с тем, что власти не смогли придумать более изящный способ предъявить свой статус – вакцинированный или переболевший. И просто взяли первое, что попалось под руку – ажурный квадратик с коробки молока. И те, кто послушался и сделал прививку, вдруг почувствовали себя этой самой коробкой.
Может, раздражение связано с тем, что остался гигантский пласт граждан без этого ажурного квадратика. Страна и так живёт с вечной пропастью между людьми, которые по своей природе вечно стремятся друг к другу, потому что вместе проще, теплее, безопаснее.
QR-коды не просто подчеркнули эту пропасть, они создали новую – между вакцинированными и невакцинированными. А глобально – между имеющими право ходить в торговые центры, кино, театры, рестораны и бесправными, выключенными из жизни и лишёнными её маленьких радостей. А когда за окном кризис, работа без продыху, вечно растущие цены и зима, без маленьких радостей можно сойти с ума. Это хоть какой-то выход из круга повседневных задач.
А что делать тем, у кого медицинский отвод, у кого тяжёлое хроническое заболевание, и он просто боится делать прививку? Что делать тем, у кого высокий уровень антител и он просто не видит причин вакцинироваться, потому что организм сам способен справиться с инфекцией? При этом помня, что вакцинация добровольная. А она же добровольная? Получается, что часть граждан вообще не посчитали.
Абсурда ситуации добавляет то, что от этого «разделения потоков людей» нет никакого толку. Эти потоки потом сливаются в один – в продуктовых магазинах, аптеках, общественном транспорте и больницах. И люди — не глупые — это всё видят.
Тех, кто не согласился делать прививку, обозвали антиваксерами. Вы тоже сейчас сморщились от отвращения? Ничего другого это слово не вызывает – отвращение и желание врезать по морде тому, кто оскорбил. Думаю, что даже настоящие антипрививочники за такие слова могут полезть в драку. Потому что «антиваксер» - это какая-то серая клякса с восемью ногами и тремя хвостами, которая только и делает, что всем мешает.
Человек – думающее и чувствующее существо – не хочет быть коробкой молока и восьминогой кляксой. А его заставляют. И смысл тогда удивляться, что люди ненавидят государство, в котором живут. Ещё страшнее – начинают ненавидеть друг друга. Вдруг стало стыдно признаваться, что ты вакцинировался.
Я сделала прививку. Недавно ревакцинировалась. И у меня есть «ажурный квадратик с коробки молока». Некоторые меня обвиняют в конформизме, перестают разговаривать, смотрят исподлобья, пару раз слышала брошенные в спину оскорбления, после которых обычно хочется разбить лицо об асфальт тому, кто такое сказал, но я не стала. Я ушла. Всем сердцем желая просто обнять этого человека. Хотя объятия из-за коронавируса тоже стали вне закона.
Беда не в QR-кодах. Беда в том, что власть пропустила вспышку и долгое время не объясняла людям, что происходит, путалась в показаниях, меняла мнение, держала людей за лохов и дебилов, а главное – обвинила во всём и не стала поддерживать. Ни пенсионеров, ни бюджетников, ни бизнес, ни тех, кто вдруг засомневался.
Вы что творите-то?
Я знаю, что люди, которые живут в России, - мудрые, красивые и терпеливые. И, в конце концов, и эта волна напряжения уляжется. Но надо, чтобы верхушка перестала сидеть на коробках молока, а повернулась к людям – открыла глаза и вгляделась в их лица. Только и всего.
Редколлегия: Как одобряли законопроект о QR-кодах
Зоя Кузнецова: Иркутская дорожная стабильность
В Иркутске начали проводить первые торги на работы по ремонту дорог. Первым победителем уже стала компания «СПБ «СоюзСтрой». Та самая, которую в 2020-м и 2021-м критиковал мэр Руслан Болотов, иронично называя «любимым подрядчиком».
Список дорог, которые будут ремонтировать в 2022 году, смотрите в этом тексте.
«СоюзСтрой» аукцион на капитальный ремонт путепровода над железнодорожными путями на станции Батарейная. Объект хотели начать ещё в этом году, но перенесли из-за согласований с железной дорогой. Стоимость работ составила 360 миллионов рублей, это на 4,5% ниже начальной цены аукциона.
В 2020 году «СоюзСтрой» был среди иркутских подрядчиков по суммам контракта на ремонт дорог, в 2021-м – на третьем месте. При этом Болотов критиковал его за ремонт улиц и . Последнюю не ввели в эксплуатацию до сих пор, в арбитражном суде иск мэрии к «СоюзСтрою» по этому объекту.
В 2021-м Болотов разносил «СоюзСтрой» и одного из его учредителей уже на камеру.
И кажется, что в такой стабильности — ответ на риторический вопрос, почему в Иркутске такие дороги. Потому что если их ремонтирует один и тот же подрядчик из года в года, а мэр из года в год его критикует за одно и то же, то с чего ситуация будет меняться.
Даниил Конин: Все уйдут, а минспорта останется
Иркутская область осталась без ещё одного титулованного спортсмена — чемпионка Европы и двукратная участница олимпийских игр Ирина Долгова из Братска переехала в Тюмень. Такое решение она приняла из-за того, что регион никак не поддерживает её вид спорта.
«По новостям Братска пишут о моём переезде в Тюмень и с чем это связано. Да, действительно, есть и раньше была такая проблема в нашем регионе. Я давно подумывала о двойном зачёте, ждала и верила, что всё изменится в лучшую сторону в Иркутской области. Но никаких изменений не произошло, а стало ещё хуже», — так Долгова объяснила свой переезд в другой регион.
Долгова в свои 26 лет — для дзюдо не самый большой возраст — уже дважды ездила на Олимпиаду, побеждала на континентальных турнирах, сейчас она стабильно входит в число участников международного турнира по дзюдо «Большой шлем», этапы которого проводятся в течение года в разных странах мира.
В Братске спортсменка была локальной звездой. Насколько мне известно, она никогда не отказывала в общении болельщикам и периодически участвовала в разных городских мероприятий. Долгова — большой ориентир для местных спортсменов, показатель того, что любой человек может выбиться в люди, если он обладает трудолюбием и усердием. Казалось бы, за таких людей нужно держаться. Но, видимо, всё перечисленное выше не является для региональных властей (и министерства спорта? в частности) чем-то важным и нужным.
«Двойной зачёт», о котором говорила Долгова в своём объяснении, подразумевает «софинансирование» подготовки спортсменов из нескольких регионов. Практика не бесспорная, но имеющая право на существование и широко распространённая в нашей стране. К ней прибегают в том случае, когда в домашнем регионе нет достаточных условий (в первую очередь, финансовых) для развития, и когда другой регион может их дать в обмен на «присоединение» атлета.
На примере Долговой это могло бы выглядеть так: она продолжила бы тренироваться в Братске, а получала бы деньги и от Приангарья, и от Тюменской области. Но из её слов можно понять, что схема по каким-то причинам не сработала. Может быть, она получила отказ от нашего минспорта — и это вполне вероятно, потому что не все регионы готовы «делить» спортсменов с другими.
Ирина — не первая спортсменка, выбравшая другой субъект РФ из-за того, что дома ей не создали все необходимые условия. Когда-то давно нас покинули борцы Наталья Воробьёва и Ирина Букина (последняя как раз числится в двойном зачёте с Иркутской областью, но по факту тренируется в Москве). Гимнастка из Иркутска Екатерина Веденеева вообще уехала в Словению, а легкоатлет Матвей Волков — в Белоруссию, хотя отъезд последнего всё-таки лежит в плоскости системного кризиса, в котором оказалась российская лёгкая атлетика.
Люди уезжают из Иркутской области не от хорошей жизни. Спорт высших достижений требует колоссальных затрат на подготовку и восстановление. По-хорошему, у них не должна болеть голова о том, где найти деньги, чтобы провести какой-нибудь тренировочный лагерь или оплатить восстановление или лечение в хорошем медицинском центре. Но в нашем регионе это большая проблема даже для высокоуровневых спортсменов. Что уж говорить про ситуацию на местах, где тренеры из детско-юношеских школ вынуждены искать деньги и унижаться перед родителями, чтобы те дали им какую-нибудь копейку.
Скоро в Иркутской области не останется большого спорта. Уедут спортсмены из индивидуальных видов спорта, развалятся все клубные команды. Зато останется министерство спорта, в котором уже более полутора лет нет полноценного руководителя.