Потрясающее место. Ожидать ли Приангарью новых подземных толчков?
10 декабря Елена Кобелева, директор Байкальского филиала Единой геофизической службы РАН, как и многие иркутяне, проснулась в 5:45 от подземного толчка. Как только колебания прекратились, женщина начала собираться на работу. По регламенту ведомства некоторые сотрудники, в том числе директор, должны быть на рабочем месте спустя 20-30 минут после сейсмособытия, если его интенсивность выше пяти баллов.
То, что нынешнее землетрясение как раз такое, Елена Кобелева определила сразу - буквально «на ощупь».
- Как только проснулась, подумала: «Между пятью и шестью баллами», - а приехав на работу и посмотрев записи с приборов, увидела, что инструментальная интенсивность в Иркутске 5,1 балла, - рассказывает директор Байкальского филиала службы.
Афтершок вызвал шок
Все эксперты сходятся во мнении, что ничего особенно примечательного в землетрясении 10 декабря с научной точки зрения не было. Некоторые СМИ написали, что оно, мол, было горизонтальным, но учёные это опровергли. Они говорят, что такого термина наука вообще не знает, единственное, можно было заметить горизонтальные колебания предметов на верхних этажах зданий.
Однако с точки зрения обы-вателя несколько интересных моментов о сейсмособытии отметить точно стоит. Во-первых, жители Иркутска и ближайших населённых пунктов почувствовали 10 декабря сразу два землетрясения: одно рано утром, а второе - вечером того же дня, в 22:20. Как говорит Елена Кобелева, это был афтершок. Так называют небольшие подземные толчки, которые возможны после более крупных. Это абсолютно стандартное явление. Например, после Култукского землетрясения, одного из самых серьёзных за последние пару десятков лет (его жители Прибайкалья почувствовали 27 августа 2008 года), крупные толчки фиксировали в течение недели, а мелкая афтершоковая активность сохранялась ещё три следующих месяца.
Интересно, если более сильные утренние колебания 10 декабря вызвали у населения скорее порцию шуток в соцсетях, то вечернее, как говорит Елена Кобелева, спровоцировали у людей панику.
Учёные института земной коры СО РАН говорят, что жители взволновались, потому что начали проводить аналогии со знаменитым Цаганским землетрясением, которое произошло на Байкале полтора века назад - 12 января 1862 года или 31 декабря 1861-го, если считать по старому стилю. Интенсивность подземных толчков в эпицентре тогда была очень высокой, по современным меркам её оценивают в 10 баллов (в этом году интенсивность в эпицентре оценили в 7.6 балла). Надо отметить, что сейсмическая активность, которую называют Цаганской, длилась несколько дней, однако она была форшоковой - то есть за чередой мелких толчков последовал разрушительный крупный. В декабре этого года было наоборот.
Гул и трещины
Впрочем, схожесть нынешнего сейсмособытия и Цаганского всё же есть - это эпицентр. Как говорит Елена Кобелева, центральной точкой нынешнего землетрясения стал Кабанский район Бурятии в дельте Селенги недалеко от залива Провал, который своим появлением обязан подземным толчкам полуторавековой давности.
«Наиболее разрушительное действие землетрясение 31 декабря 1861 года произвело в северо-восточной части дельты Селенги, на берегу Байкала, в Кударинском ведомстве, в селениях: Кудара, Шерашева, Инкина, Красникова, Дубинина, Оймурги и бурятских улусах. После сильного подземного гула, были такие колебания земли, что люди и скот не могли держаться на ногах, а 20-пудовые бочки с рыбою перекатывались во дворах с одного конца на другой. В земле образовались щели, из которых шла вода с илом, из колодцев выбрасывало илистую воду на сажень вышины», - такие воспоминания о Цаганском землетрясении сохранились в «Иркутской летописи».
Имя тому разгулу стихии дали по названию Цаганской степи, которая полностью ушла под воду. Тогда затопило пять населённых улусов, в которых было 310 домов и 357 деревянных юрт. Досталось тогда и Иркутску. В летописи сказано, что сильнейший удар землетрясения продолжался «минуты две».
«В городе закачались и затрещали все строения, колокола звонили во всех церквах сами собою, люди не могли держаться на ногах. На реках Ангаре и Ушаковке был сильный шум и треск от ломающегося льда, а в городе от растрескивания замёрзшей земли. В каменных строениях сделались значительные трещины, во многих деревянных домах растрескались или повалились трубы. В здании института благородных девиц сильно трещал третий этаж, с потолка валились куски штукатурки», - говорится в летописи.
Интересно, что нынче от землетрясения пострадали (конечно, не так сильно) в основном иркутские учреждения образования. Как рассказал председатель комитета по соцполитике и культуре администрации областного центра Виталий Барышников, в 18 школах города зафиксировали небольшие трещины, осыпалась штукатурка. Трещины выявили и в нескольких садиках, объектах спорта и культуры. Например, в актовом зале КДЦ «Россия» частично повредился подвесной потолок. На время обследования и ремонта досуговый центр закрыли.
Кто может заглянуть в землю?
По словам Елены Кобелевой, каждый год в Бурятии, Приангарье и Забайкалье регистрируют 10-12 тыс. подземных толчков. Ощущаем мы только пару десятков из них, но учёные исследуют все землетрясения, даже самые мелкие, которые можно почувствовать только приборами, чтобы в том числе посчитать выделившуюся сейсмическую энергию. По её суммарному количеству специалисты могут сказать, ожидается ли новое землетрясение в какой-то точке в будущем. Однако даже примерный период, когда оно может случиться, мировая наука предсказывать ещё не умеет.
- Сейчас достоверно предсказать землетрясение не может никто. Учёные дискутируют, спорят, обсуждают разные методы, но я ещё ни разу не встречала точного конкретного прогноза. Это же не погода, когда мы знаем, как движутся воздушные потоки. Например, синоптики видят, что тучу из Красноярска гонит в Братск, и могут, рассчитав скорость ветра, спрогнозировать, будет ли в Братске дождь. К сожалению, заглянуть под землю, чтобы увидеть, что там внутри, мы пока не можем. Землетрясения могут происходить на глубине десятков, а то и сотен километров, - комментирует Елена Кобелева.
Между тем в истории Прибайкалья были случаи, когда, несмотря на протест официальной науки, разносились слухи о грядущих сейсмических катастрофах. Один из них описан в книге С.И. Голенецкого «Землетрясения в Иркутске». Автор рассказывает, что в конце 1989-го - начале 1990 года разошлись «прогнозы» о предстоящем катастрофическом землетрясении на Читинском участке трассы БАМ. Несмотря на разъяснения учёных о лженаучности таких предсказаний, среди населения началась паника, дошло до того, что люди распродавали имущество и уезжали из «опасного региона» насовсем, некоторые ограничились отпуском и покинули дом на время. Возник ажиотаж с билетами на поезда и самолёты. Стоит ли говорить, что никаких землетрясений в предсказанные сроки не случилось.
Хотя предсказать подземные толчки нельзя, жителей нашего сейсмоопасного региона призывают не поддаваться панике. Учёные говорят: то, что в этом году мы почувствовали сразу несколько ощутимых землетрясений (сейсмособытие 22 сентября этого года и вовсе стало самым сильным за последние 10 лет), ничего не значит. Это просто совпадение, а не тенденция.
Комментарий
Директор Института земной коры СО РАН, член-корреспондент РАН Дмитрий Гладкочуб
- Подземные толчки 10 декабря этого года в очередной раз напомнили, что мы живём в сейсмически активном районе и всегда должны быть готовы к таким событиям.
Жилые и нежилые здания в Иркутске проектируют и строят с расчётом на землетрясение в восемь баллов, однако отдельные территории Иркутска в связи с характером грунтов имеют повышенную сейсмическую опасность, поэтому строительство на этих участках нужно вести с учётом современных данных микросейсморайонирования. При этом карты микросейсмического районирования в регионе не актуализировали с 1980-х годов. Правительство области должно начать эту работу, чтобы, когда произойдёт землетрясение, никто не переживал, что может разрушиться какой-то жилой или нежилой объект.
Важно понимать, что сейсмоусиление приводит к удорожанию строительства как минимум на 25-30%. Конечно, строителям выгоднее показывать, что балльность на их участке меньше (например, не девять, а восемь), для того чтобы жильё не было катастрофически дорогим. Но кто будет нести ответственность в случае катастрофы?
Ещё один момент: несколько лет назад в Приангарье прекратила работу программа по сейсмобезопасности. Прошедшие землетрясения также указывают на то, что финансирование программы необходимо возобновить в полном объёме.
Личный опыт
Иркутянка Олеся Т.
- С Култукским землетрясением у меня связана личная история. Оно произошло утром 27 августа 2008 года. Это дата рождения моего сына. Помню, муж на работе, я сплю дома и просыпаюсь от сильных подземных толчков. Чувствую, а у меня воды отошли! Куда бежать? Что делать? Тогда были перебои с сотовой связью, я даже скорую вызвать не могла. Вышла в одном халате из подъезда, просила соседей вызвать бригаду медиков, но никто так и не смог помочь - телефоны отказывались работать. На моё счастье приехал муж, который волновался, что не может до меня дозвониться, и увёз меня в роддом.
В тот день, кстати, было так много рожениц, что на всех не хватило палат, лежали даже в коридоре. Видимо, на многих так повлияло землетрясение, сказался испуг.