В Иркутске, рассказывали, работал один весельчак — второй пилот местных авиалиний, который обожал дождаться, пока начнётся посадка на старенькие бипланы Ан-2, подходил к самолётам и, как бы не обращая внимания на толпящихся в ожидании погрузки бабушек c тюками из глухих сибирских местечек, хлопал аэроплан по крыльям, трогал тросы расчалок и прицокивал языком:
— Как же они вас повезут-то?
— А что, милок? — настораживались бабули.
— Так ведь гляньте, — показывал он на антенны и расчалки, — самолёт-то весь проволокой перевязан!
За эти шуточки его списали в бригадиры багажной службы. Но продержался он там недолго. Вылетел безвозвратно.
Произошло это так.
Однажды грузили багаж в самолёт, а вылет то дают, то нет, в общем, в ожидании наш мастер прикорнул прямо в грузовом отсеке. Бригада его не хватилась, думали — ушёл. Задраили люки. А тут взлет дали. Проснулся наш бригадир от тряски уже на взлетной. Сообразил, что случилось; замерзать под милый тенорок стюардессы: «Высота девять тысяч метров, температура за бортом минус пятьдесят…» y героя не было охоты вовсе, а самолёт уже оторвался от полосы. И тогда авиатор отвинтил люк в крыше грузового отсека — то бишь в полу пассажирского салона, и полез в тепло, к людям. Стюардессы в это время как раз конфетки «Взлетные» разносили, минералку…
Картинка: дорожка на полу зашевелилась, стюардесса c воплем водичку c подноса на ближайших пассажиров опрокинула, а из-под ковра вылезает мужик в летной форме, оглядывает обезумевший салон, вытирает пот со лба и говорит облегченно:
— Слава Богу, насилу догнал!…
