Александр Изотович Адамский Сегодняшний новорожденный – Александр Изотович Адамский, мой коллега и друг, который еще в 1980-е создал образовательный мир, образовательное сообщество под названием «Эврика». Оно объединило ученых и практиков общей мечтой превратить школу из самого консервативного общественно-государственного в очаг социальных изменений. Тогда это представлялось немыслимым. Но, к удивлению многих, школа довольно быстро вырулила на социально-инновационный трек. А за школьной рутиной стоял обветшавший институт управления образованием. Он и сейчас критически сдерживает развитие образования, хотя, по идее, должен его обеспечивать. «Всплывающие грабли» прошлого (при весьма смутных представлениях о нем) дают о себе знать чувствительными ударами по школе, хотя все это может прикрываться прогрессистской риторикой и созданием современного антуража. Реформа образования начинается не со школы (а с нее, как известно начинается реформа общества), а со смены управленческой модели, в образе которой доживает образовательная политика, несовместимая с жизнью в 21 веке. Возможно, реформу достаточно ограничить изменением управленческой модели и системы профессиональной подготовки. И «первое слово» нашего новорожденного именно об этом. С удовольствием передаю его с подачи газеты «Вести образования» (тоже детище новорожденного) читателям нашего сайта. А Александра Изотовича от всей души поздравляю с предюбилеем! Владимир Кудрявцев Александр Адамский: «Образовательная стратегия – увидеть будущее» 28.11.2024 В августе премьер-министр РФ Михаил Мишустин поручил профильным ведомствам до 4 марта 2025 года сформировать Стратегию развития образования до 2030 года. В создании проекта принимают участие Минпросвещения, Минфин, Минобрнауки и Рособрнадзор. В настоящее время перечисленные ведомства формируют рабочие группы, проводят совещания, готовят необходимые материалы. О значении долгосрочных документов для развития образования и о том, какие факторы следует учитывать в процессе их создания, размышляет в своей статье научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский. «Кажинный раз на эфтом самом месте!» Создание стратегий развития образования – дело не новое, хорошо изучено в науке, накоплен огромный материал анализа разных методов и формирования стратегий (как бы они не назывались – реформа, модернизация, трансформация) образования. Более того, у России огромный уникальный опыт трансформаций образования – и в течении более чем 10 веков, начиная с возникновения книжной школы на Руси и за прошедшие 40 лет со времени последней советской реформы 1984 года. Со второй половины 80-х на моем веку прошло минимум пять попыток трансформации отечественной школы. И всякий раз, когда заходит речь о новой образовательной стратегии, я не могу избавиться от ощущения «каждый раз – как впервые!», как будто не было предшественников, опыта, уроков прошлого. У писателя И. Горбунова, подвижника русской культуры, близкого к славянофильству, есть рассказ о ямщике, и фраза – оправдание за то, что перевернулся тарантас: «Кажинный раз на эфтом самом месте!» – оправдывался он, вывалив барина». По крайней мере два фактора остаются неизменными. Первое: ведомственный характер подготовки изменений, что само по себе усиливает риски, потому что ведомство ограничено в своих стратегических фантазиях нормативно, отвечая за результаты прошедшего периода. А стратегия – это другая природа результатов, следовательно – другой способ их достижения, а не просто повышение прежних показателей. Действующая стратегия – «Стратегические приоритеты в сфере реализации государственной программы Российской Федерации «Развитие образования» до 2030 года, утверждена Постановлением Правительства РФ N 1642, скорректирована в редакции от 22.06.2024 «Об утверждении государственной программы Российской Федерации «Развитие образования». Новая стратегия появляется при необходимости резкого изменения курса. Но тогда результаты этого предшествующего курса должны быть признаны неудовлетворительными – хотя бы в каких-то сущностных показателях. Ну, какое министерство может признать показатели своей результативности устаревшими? Итоги программы «Земский учитель», борьба с отчетной перегрузкой учителей, неравенство в зарплате учителей разных регионов, эксперимент по новой системе оплаты труда, низкие результаты освоения физики и математики, дефицит учителей – «все хорошо, прекрасная маркиза!»? Не ведомственное это дело, затевать перемены в образовании Поэтому реформа 1984 года и готовилась не в ведомстве, а недрах партийного руководства, в Центральном комитете коммунистической партии Советского Союза. И многое указывает на то, что главным инициатором этой реформы был Ю.В. Андропов, который умер 9 февраля 1984 года. А 5 января 1984 года в «Учительской газете» был опубликован Проект ЦК КПСС «Основные направления реформы общеобразовательной и профессиональной школы», и было дано указание провести широкое общественной обсуждение, и хотя само постановление Верховного Совета (не правительства!) было опубликовано 12 апреля 1984 года, учительское участие в реформе образования нарастало, родилось общественно-профессиональное движение за обновление школы, дискуссия переросла в широкую общественную, что и было задачей стратегии. В 1986 году была опубликована «Педагогика сотрудничества» – манифест новой школы. Возник альтернативный Академии педагогических наук научно-исследовательских коллектив «Школа», под руководством будущего министра образования Э. Днепрова, тематика образования стала ведущей на страницах газеты «Правда», на Центральном телевидении, ожесточенные споры велись и в педколлективах, и в обществе. Через 4 года после начала общественного обсуждения, 20-23 декабря 1988 года состоялся Всесоюзный съезд работников народного образования, на котором в результате бурной дискуссии была принята «Концепция общего среднего образования». Трансформация школы стала частью народного образования – в самом широком смысле этого слова, как повышение уровня вовлеченности граждан в одну из самых сложных и болезненных сфер жизни. «Если у них нет денег – пусть они не строят социализм!» Советский анекдот в тему: К Рабиновичу приходят революционные солдаты и матросы и с порога: – Советской Республике не хватает денег на строительство социализма. Нужно сдавать, короче. Рабинович радостно отвечает: – Конечно, конечно, если нужно, то нужно. Но сначала мне нужно спросить Сару – я ничего не делаю без ее согласия. Уходит, через 5 минут возвращается и говорит огорченно: – Вы знаете, я объяснил вашу ситуацию Саре, она сказала: «Если у них нет денег – пусть они не строят социализм!» Применительно к образованию: если на реализацию стратегических задач не выделяется бюджетных средств, то замыслы могут быть реализованы только за счет бесплатного труда учителей и взносов родителей. Поэтому, второй фактор риска создания образовательной стратегии: игнорирование основного вопроса реализации – цена вопроса. Образовательная стратегия стоит немалых средств. Обратное верно: если ставятся задачи, на которые средства не нужны и поэтому не выделяются, это не стратегия, а оптимизация внутренних ресурсов и попытка повысить качество системы без системных изменений самого способа получения результатов. Рассмотрим примеры Для меня показательной моделью образовательной стратегии является ликвидация неграмотности в Российской Империи. За нулевую точку можно взять данные переписи населения Российской империи, 1897 год. Без населения Финляндии, уровень грамотности, составлял 21,1%. Россия сильно отставала от т.н. развитых стран. И за следующие двадцать лет были предприняты гигантские усилия, по введению обязательного начального образования, строительству сотен тысяч школ, подготовке учителей. При том, что ход реализации стратегии был замедлен русской-японской войной, в 1907 году к замыслу всеобщего начального образования вернулись вновь. По данным графа Игнатьева, выдающегося и последнего министра просвещения Российской Империи, число грамотных на 1916 год составляло 56% Из казны были выделены огромные суммы: по разным источникам расходы на школы возросли с 70 млн рублей в 1894 году до 300 млн рублей в 1913-м. А общий бюджет народного просвещения в России в начале 1913 года достиг по тому времени колоссальной цифры, а именно 1/2 миллиарда рублей золотом. При этом реформа российского образования продолжалась вплоть до революции, во многом благодаря подвижническим усилия графа П. Игнатьева. Более свежие примеры стратегических решений, которые принимались с учетом цены вопроса, Национальный приоритетный проект «Образование», и трансформация московской системы образования. 5 марта 2005 года президент РФ В. Путин выступил с программной речью о начале реализации стратегических планов в социальной сфере, включая образования. Основываясь на оценке средств бюджета, направленных на эту стратегию, президент перечислил какие в рамках этих ресурсов будут сделаны шаги по повышению качества образования, в частности: «как минимум 20 тысяч школ должны получить доступ к интернету. К 2008 году количество таких школ должно составить более 30 тысяч – более половины всех школ Российской Федерации. При этом должны активно внедряться современные образовательные технологии, включая дистанционные программы обучения». Уже в 2006 году на реализацию национального проекта «Образование» было выделено 29 млрд рублей. При этом принцип, по которому регионам выделялись деньги был такой: «Деньги в обмен на обязательства». Москва. 22 марта 2011 года было опубликовано постановление N 86-ПП «О проведении пилотного проекта по развитию общего образования в городе Москве». Большая часть этого постановления содержит в себе организационно-финансовые нормы – механизмы и источники расходов средств. Пункт 6: «установить базовый размер норматива финансового обеспечения содержания одного обучающегося 10–11 классов в указанных образовательных учреждениях 120 000 рублей» и другие механизмы. Но перед этим – пункт 4: «Для финансового обеспечения реализации пилотного проекта в 2011 году выделить Департаменту образования города Москвы из резервного фонда, предусмотренного в бюджете города Москвы на 2011 год, средства в размере 758 705 400 руб.». Мой тезис простой: стратегия стоит дорого. Но издержки на имитацию, на фальстарты, на реагирование на неоправдавшиеся надежды, НЕреагирование на реальную проблематику в угоду конъюнктурной риторике – эти издержки гораздо бОльшие. Мы это проходили на этапе полного игнорирования федеральным правительством задач и механизмов федеральной образовательной политики с 1990 по 1997 год. Принцип «поднимем экономику, потом решим задачи социалки» и «сбросим образование на регионы» – сначала привел к ситуации «спасение утопающих – дело рук самих утопающих», а потом – апатии, разочарованию и почти полной потере мотивации образовательного сообщества. Мы проходили это на экономии средств на введении ЕГЭ. Не позаботились о глубокой подготовке общественного мнения к введению самой системной и радикальной трансформации образования за столетие – получили всенародное непринятие и долгоиграющую спекуляцию «верните советский экзамен – самый гуманный экзамен в мире!». Что сделали В. Матвиенко и В. Филлипов в конце 90-х, будучи вице-премьером и министром образования? Они предложили правительству, прежде всего А. Кудрину, тогда еще первому заместителю министра финансов РФ, выделить из федерального бюджета средства на Федеральную программу развития образования. Все помнят какая была финансовая ситуация? Тем не менее они пробивали этот стратегический документ и в результате он был принят Государственной Думой 15 марта 2000 года и подписан исполняющим обязанности Президента В.В. Путиным 10 апреля 2000 г., через две недели после выборов. «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» …Сегодня наиболее непроработанной, с моей точки зрения, является онтологическая проблематика. При стремительных изменениях нашей жизни и непредсказуемости будущего, невозможно точно определить условия позитивной социализации учащихся через 7 – 10 – 15 лет. А образовательные стратегии, тем не менее, обязаны планировать образовательные результаты будущего, на какой-то максимально реалистичный срок. Стратеги берут на себя огромную ответственность определять ориентиры образовательной политики, гарантирующие нынешним подросткам образовательные ресурсы их самореализации. А семьям, обществу, стране – потенциал, с помощью которого у нас будет гарантированное будущее. Мы обязаны дать детям образовательные результаты, при которых их развитые способности окажутся востребованными и станут основой жизни. Но в отличии от недавнего прошлого, когда экономические, социальные и другие условия оставались незыблемыми десятилетиями, задача «подготовки к жизни» требует колоссального исследования онтологии и визионерского видения условий НЕближайшего будущего. И уж тем более банальная установка «отвечать на сегодняшние вызовы» – не спасет. Это иллюзия, что наши сегодняшние ощущения вызовов пригодятся выпускникам 2035 года, сегодняшним первоклассникам, самоопределиться в их будущей жизни. Какие условия социализации ждут их и нас? Это ключевой вопрос образовательной стратегии. И на какой срок ее можно рассчитать? Меньше чем на 10 лет – бессмысленно, механизмы системы образовательной системы имеют объективные срок реализации: подготовка программ, стандартов, учебных материалов, нормативных актов, наконец – подготовка кадров. При самом большом напряжении сил и средств – это минимум 7 лет. А при скудном финансировании и дефиците квалифицированных кадров – растянется на все 10 лет. С другой стороны – если брать за ориентир больше, чем 10 лет, жизнь изменится так, что тогда нужно брать заоблачные ориентиры и рассчитывать стоимость решения задач исходя из сказочных условий: «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что». В этом и проблематика образовательного стратегирования сегодня: период изменений в мире – условий социализации выпускников в будущем – стал меньше, чем образовательный цикл. Учатся – 15 лет (детский сад + школа), а мир меняется уже каждые 7 лет, и будет меняться еще быстрее. Это условия задачи образовательного стратегирования. Значит нужна стратегия, которая запускает процессы на будущее, «на вырост», ставит преадаптивные задачи и ориентиры. И это не такая фантастика как кажется. Преодоление неграмотности растянулось на 40 лет, при всех нелепостях большевистской «стратегии» ликвидации безграмотности, но было инициировано в конце 19 века. Массовая компьютеризация школ была запущена как раз реформой 1984 года и благодаря этому состоялась в 2010 году. Преодоление неравенства доступа к качественному образования и достижение образовательного лидерства было заложено еще при Лужкове и Кезиной, а рывок состоялся уже при Собянине, сам по себе занял по нашей оценке 8 лет. Стратегия Емели: «Ступайте вёдра сами домой!» И вёдра сами пошли в гору» И решение каждой из этих задач имеет свою цену и определенные показатели, при этом стратегические задачи – импульсные, запускающие длительные процессы, а не сиюминутные. И конечно, повторюсь, для стратегических задач нужно выходить за границы ведомственных решений. Например, можно сколько угодно ратовать за профориентацию и пополнять ряды студентов СПО, но если застройщику или руководителю коммунальных служб выгоднее взять на работу неквалифицированного мигранта за 30 тысяч рублей в месяц, то какой смысл планировать СТРАТЕГИЧЕСКИЕ расширение и улучшение качества подготовки специалиста этого профиля в СПО? Основной вопрос экономики, как и 40 лет назад накануне реформы 1984 г. – повышение производительности труда. Только теперь на основе автоматизированных систем, промышленных роботов, искусственного интеллекта, новых, пока даже не созданных, материалов. Как выпускнику 2035 года вписаться в эти производственные отношения? Через какие компетентности – образовательные результаты и как их достичь? Другой пример: учительские зарплаты. На мой взгляд, сегодня уже очевидно, что без введения федерального оклада, минимум в 75 тысяч рублей в месяц за ставку, например за 20 часов, ни о каком качестве преподавания физики, математики, иностранного языка и других предметов – речи быть не может. Но это не вопрос ведомства! Кстати, при расходе на ученика 127 тысяч в городах, зарплата учителей при эффективном управлении должна быть 77 тысяч. Но при использования новых эффективных организационных и финансовых механизмов. При неэффективных – большая часть средств уходит на поддержку штанов административного аппарата, включая якобы контроль и надзор, а также на лишние транзакции и потери на них. А так это всё – стратегия Емели: «Ступайте вёдра сами домой!» И вёдра сами пошли в гору». «Я видел прошлое. И оно не работает» …Иногда честнее отказаться от действия, чем его совершить. Решения о стратегических мероприятиях так или иначе будут «трясти» систему. Отвлекать от прямых задач обучения учащихся. При большой вероятности, что пар уйдет в свисток. Может лучше тонкая настройка слабых механизмов? Очевидно, что нужна экспериментальная деятельность при обучении физике, полилингвальное обучение для освоения родного и государственных языков и для включения мигрантов, незнающих русского в учебный процесс. Понятно, что без тотальной цифровизации управления образованием бюрократическую отчетность на снизить. Ясно, что без сетевого образования (нормативно, методически и организационно-финансово) поднять качество образования малокомплектных и отдалённых школах – невозможно. Безнадежно устарела система аттестации, особенно руководителей образования, нет кадрового резерва, нужно вздохнуть жизнь в исследовательские проекты. Можно без труда перечислить десяток задач по пересборке системы, повышении ее эффективности, устранения явной разбалансировки. Это не стратегия, это рутина – «проветривание и уборка помещения». И уж точно стратегией не назовешь плановое перемещение в советскую школу и введение архаичных норм подготовки к прошлой, уже никогда не могущей вернуться жизни. Перефразируя «до наоборот» известное выражение Линкольна Стеффенса, приведенное в книге Д. Аджемоглу и Д. Робинсона «Почему одни страны богатые, а другие бедные» могу сказать: «Я видел прошлое. И оно не работает». Вести образования Читаете на сайте: Владимир Кудрявцев. Архимед образования
