Отведав прелестей капитализма, наша страна под воздействием санкций взяла курс на традиционные ценности. Слово «традиционный» вернулось в русский разговорный язык с подачи молодёжи. Когда юнцы обвиняли старшее поколение в дремучести, их как раз и корректировали:
«Не старый, а традиционный»
А традиции это геном народа, культурный код, идеология, основы общества. У нас всегда общественное сознание было в фундаменте устройства государственности. Социалистическая революция не могла произойти ни в каком другом обществе, например частнособственническом. Вот плоды идей «Всё вокруг народное, всё вокруг ничьё» и взросли на благодатной почве традиций России и Китая. Ни в Германии, откуда был родом Карл Маркс, ни в Англии, где закончил свой жизненный путь его соратник Фридрих Энгельс, такое не могло произойти из-за укоренившейся культуры частной собственности.
Давайте не будем рассуждать о тонкостях и разнице подхода к частной собственности в России и в Европейских княжествах. Там есть много различий, в первую очередь традиционных. Например, Россия никогда не пленила чужестранцев для работы в огороде или на сенокосе. Все приглашённые специалисты всегда нанимались и с уважением и почётом трудоустраивались. А эксплуатация шла своего народа. Крепостные и помещики общались в одной культурной среде, потому и понимали друг друга. Освобождение крестьян от крепостного права в моменте ничего хорошего не принесло – случилась революция. Это вкратце, потому что статья сейчас будет о других аспектах традиций.
Житель Европы, объединённый романской группой языков, рос и воспитывался в жёсткой среде конкуренции и грабежа. Право сильного на всё, что под копьё попадет, мог оспорить только ещё более сильный. В тот же время в славянской культуре у сильного была ответственность за тех, кто к нему за помощью обратился. У нас за сильными шли, у них сильным платили дань. Именно поэтому европейские границы так часто перекраивались, коалиции легко создавались и ещё проще рассыпались. В то время как славяне всегда шли до победного конца одним общим скопом.
У европейца во главе благополучия всегда была личная выгода. Частная собственность именно об этом – о прибыли для себя любимого в первую очередь. Вариантов немного – быть сильнее соседа или откупаться от власть имущих. У славян благо общины было на первом месте – будет в деревне достаток, будут и сильные воины для защиты. Попытки примерять на себя европейские ценности ни к чему хорошему не приводили. Зато общая угроза объединяла славян и границы только расширялись, а не перекраивались.
А если мы настолько разные, то имеет ли смысл вообще вести борьбу за свою правоту. Это как прийти в гости к соседям и раскритиковать их быт, навязывая собственные методы ведения хозяйства. Не в том смысле, что это неправильно, а потому что это не возымеет должного эффекта. Человек, живущий по другим ценностям, не поймет, за что его критикуют.
Хозяин дома, которому пытаются навязать свои правила жизни, в первой, самой естественной реакции, выставит «умника» за дверь и прекратит все с ним контакты. Ещё и домашним запретит общение в любом виде. Потому что всё, что ему навязывают – неправильно! Естественная реакция на вторжение. Что мы и делаем, очнувшись от смены курса, развернув государственную идеологию от развитого социализма назад к отъявленному капитализму. Попробовали жить по рваческим законам частной собственности и поняли, что не наше это.
Вслед за идеологией единоличного счастья к нам потянулись дикости всего радужного спектра с мошенниками и обманщиками всех мастей. Врать и изворачиваться стало модно. А ведь европейские ценности и те, кто нам их завозил необлагаемым пошлинами багажом, были уверены, что несут прогрессивные, истинно правильные установки, как должен враждовать сосед с соседом, как признавать силу, как откупаться и не роптать. Им непонятно наше стремление вернуть всё на традиционные для славянского духа рельсы развития. Они просто другие.
Бороться с ними невозможно, потому что любая борьба подразумевает уничтожение. А переделывать менталитет алчного ума со страхом перед сильным – бесполезная трата сил и времени. Просто у них именно их ценности – единственная возможная среда выживания. Они знают, как в ней преуспеть и не упасть голодным. Нести в Европу традиции семейных ценностей, заботы о близких до последнего вздоха, ставить духовное выше материального – не получится. Не воспримут, не уразумеют. Именно поэтому мы для них дикари, а они дикари для нас. А в нашем великом и могучем языке есть прекрасная поговорка:
«Насильно мил не будешь!»
Это и есть объяснение, что проблема непонимания решена не будет. Этого не смогли сделать ни наши предки, ни наши отцы и нам не под силу. Но можно подстроиться с выгодой и сохранением status quo.
Авторитетом для любого европейца является человек богатый и сильный. Сразу запоминаем, что эти два понятия для любого западника являются единым и единственным показателем крутости уровня гегемона. Именно так и создавались США – парни, которые вырвались из-под гнёта английской, испанской, французской и прочих голландских корон, создали едино могучее государство с оружием и деньгами в одном кармане.
Если для них такой порядок приемлем, то Россия и должна строить своё финансовое и силовое могущество без отрыва одного от другого. Это единственный выход, который уже работал во времена, когда ни одна пушка в Европе не смела чихнуть без разрешения из Санкт-Петербурга. Хотят они трястись от страха и платить, так чего не дать им эти возможности? Пусть боятся и платят. Пусть кричат от страха и ещё больше боятся, что мы их всех хотим завоевать. Мы-то знаем, что сирые и убогие нам ни к чему. Мы привыкли с себе подобными общаться, с правильно мыслящими и правильно ориентированными.
Поэтому моё мнение – Россия не должна бороться с кем-то, но должна строить своё могущество. Всеми доступными средствами, то есть на финансовом и силовом фронтах. Дать Западу то, чего они привыкли получать – зависимость от более сильного и финансово успешного. Мы не нарушим свои традиции и останемся созидателями. Им же останется их часть веры – страх и ужас. В обоих вариантах правда на нашей стороне.
