Вера Полозкова
оттого адреса мои на мхедрули, деванагари, что в краю моем воцарились скользкие твари: те, кто знает им имена, ждут тюрьмы, кто не знает, стоят вдоль плаца говорят, в глаза им смотреть нельзя, а тем более — улыбаться
их машины везут разруху и муку вдовью, их приходится заправлять человечьей кровью. те, кто видит это, кричат мне в трубку: «но как могли вы?..» и я делаюсь горше пепла, белее глины
гибель всходит вслед за невежеством, аккуратно мне самой нет больше пути обратно все о чем я пела, что мне учить задавали на дом выбито снарядом, накрыто «градом»
«погляди, — говорят, — весна». но цветущее тонет в дыме. зрячих я узнаю в толпе: они стали как мел седыми. иногда на бульварах пёстрого взору юга мы встречаемся, и без слёз не обнять друг друга
я люблю мою землю, и я ношу о ней память в горле. все забрали, но колыбельной одной не стёрли: ходят кони, пою ребёнку, да над рекою: где бы ты ни звал меня, я услышу. и успокою.
p.s.
Если вы не видите фотографии, напомню про телеграм и ФБ
https://www.facebook.com/dmitry.chernyshev.5https://t.me/ResistanceRF
