На краю садов у дороги стоит обнаженная женщина, привязанная столбу. У ног её пакет и рассыпанная картошка. Она уже не плачет, не просит помощи, стоит покорно опустив голову к земле, ни на кого не смотрит. Изредка обращается к прохожим помочь ей. А люди идут и идут. Прошла: "Воровка, мы растим, растим, а такие вот пьяницы наши труды пропивают".
Другая ей вторит: "Глядите, какая молодая, прости господи. Ей бы работать, да работать, износу нет, а она по садам шастает" Отозвался и мужчина: "Здорово вё обработали, чай, много ночей мужики караулили. И вот поймали и поделом".
Ему вторил другой: "Теперь прекратят набеги"
Не замедлил сказать слово и сосед: "Лучше бы избили, чем до такого срама дошли мужики. Негоже".
- А может привеликая нужда?
- Какая там нужда, чай, гляди, опустилась баба, пьяница, - и проходят стороной женщины и мужики, каждый свое думает.
А та женщина ждет и верит и понимает, за что её наказали, но еще теплится надежда, что кто-то сжалится. В старину последним куском делились… Какие времена пришли…
Идет, подходит женщина средних лет.
"Вот сейчас что-то страшное может случиться" - думает. "Нет, лицо доброе".
Она подошла, развязала путы молча.
Пленница осела на земь у столба: "Спасибо",- еле слышно промолвила она.
- А где же твое белье-то - посмотрев на траву по сторонам, спросила.
- Мужики сожгли.
- Давай отойдем в сторону. Сядь за этот кустик пижмы. Вот мою кофту надень, а я схожу в домик, найду что-нибудь. Вскоре вернулась, подала платье.
Женщина одела на голое тело: "Спасибо, вы меня спасли".
- Ты что не работаешь, ведь еще молодая.
- Меня сократили: Муж умер, потратилась на похоронах, а у меня еще двое ребятишек. Работы нет, все обходила, обещали на детей да и самой помоць, а не дают, вы знаете какое сейчас время.
- Да, тяжелые годы, хуже военных, говорят. - Все продала, что было. Дети голодные, есть просят. Встать у церкви и просить подаяние стыдно. В детдом пока не берут, два раза ходила к разному начальству. И все никак, хоть умирай. В займы уж не дают, да и у кого сейчас есть лишние деньги. Вот и решилась хоть картошки накопать. Ведь первый раз иду. И вот какое позорище приходится принять. Спасибо тебе, бог воздаст за твое милосердие.
- Где ж ты живешь?
Ничего не ответила женщина, а может быть и не слышала…
Помню как мужики укараулили Сашу Г. (молодой пьяница, не работал, уже побывал в местах не совсем отдаленных), хорошо его отдубасили, а потом и тюрьма снова приняла. Воровство из садов стало не только по ночам, но чаще среди белого дня, как со своего огорода брали, что под руку попадется.
Демократы довели, правители. А то кто же
Василий Панков. Совесть (Вера в людскую доброту)
