России следует вернуться к прежнему равновесному курсу рубля, снижая при этом норматив обязательной продажи валютной выручки, заявил глава Министерства экономического развития Максим Решетников.
Слово «вернуться» означает, что мы сегодня куда-то не туда зашли. Иначе зачем возвращаться?
Путин может демонстрировать бодрость духа (собственно, ничего другого, как демонстрировать, ему и не остается), рассказывая про укрепившийся рубль. Правда, несколько лет назад он так же оптимистично рассказывал, почему хорошо, когда рубль падает: а мы на каждый их доллар напечатаем больше рублей, и у нас сразу бюджет будет большой-пребольшой, - говорил тогда Путин. Сегодня всё ровно наоборот, а оптимизма еще больше.
Но вот тем, кто хоть что-то понимает, до оптимизма далековато. И они аккуратно, чтобы не взбеленить Главного экономиста страны, намекают, что дела идут хорошо, и даже прекрасно, но с каждым днем все хуже и хуже. И поясняют, почему: потому что экспортеры вдруг оказываются неконкурентосопособными, а значит — появляется риск потери рынков. Потерять недолго, вернуть обратно куда как дольше и сложнее.
Решетников мягко намекает, что неравновесный курс - это не есть хорошо. Напомню, что равновесный курс национальной валюты обеспечивает нулевое сальдо платежного баланса - то есть, идеальный вариант внешней торговли. С учетом того, что в России дичайший профицит, причем с растущей динамикой, курс явно далек от этого самого равновесного, и чем хуже дела у платежного баланса, тем менее адекватными являются цифры на табло обменников.
Проблема понятна: то внезапное, что стряслось с рублем (да и не только с рублем, а со всей экономикой в целом) имеет четко выраженный политический характер. И фраза «следует вернуться» относится совершенно не к экономике, хотя прямо говорится именно о ней.
