Николай Неврев
«Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова перед пострижением»
1886 г.
Третьяковская галерея
Княжна Прасковья Григорьевна Юсупова, в монашестве Прокла, дочь князя Григория Дмитриевича Юсупова. Юсупова была одною из тех женщин новой послепетровской Руси, которые ещё помнили Петра Великого, но которым суждено было пережить после него тяжёлое время петербургских дворцовых смут и бироновщину, и из которых редкая личность не испытала или ужасов Тайной канцелярии, или монастырского заточения, или сибирской далёкой ссылки. Судьба княжны Юсуповой представляется тайною, до сих пор неразгаданною: одно ясно, что она была жертвою личного на неё неудовольствия императрицы Анны Иоанновны; но какая была вина княжны пред императрицею — это осталось известно только ей, государыне, да знаменитому Андрею Ивановичу Ушакову, начальнику тайной Канцелярии.
16 сентября 1730 г., спустя две недели после смерти отца, княжна Юсупова из Москвы, из царского дворца, в сопровождении сержанта и солдат, привезена была в Тихвин, в тамошний Введенский девичий монастырь и сдана на руки Тихвинскому архимандриту Феодосию, под началом которого находился монастырь, а последний передал ссыльную с рук на руки игуменье Дорофее, с наказом — держать накрепко привезённую особу и никого к ней не допускать. Игуменья не знала, где поместить ссыльную, и потому оставила её в своей тесной келье; отвела eй небольшой угол за занавеской, поставила бедненькую кроватку, дала деревянный стол и стул — вот и всё, что имела княжна после дворца и после роскошных палат отца и матери, которая у неё одна осталась и одна о ней печаловалась.
В Москве, когда исчезла молодая Юсупова, говорили, что она сослана за приверженность к великой княжне Елизавете Петровне, и за интригу, совместно с отцом, в пользу возведения цесаревны на престол. Носились также слухи, что княжну постигла ссылка за покойного отца, который, будто бы, в числе прочих придворных задумывал ограничение самодержавия Анны Иоанновны. Всего же вероятнее, что княжна пострадала за намерение приворожить к себе императрицу Анну, на что мы имеем указание в делах о Тимирязеве, хранящихся в Государственном архиве; здесь, между прочим, находится указаниe на то, что княжна проговорилась на допросе о ворожейках и бабах.
</center>
