Один из моих известных далеко за пределами Мамы сетевых друзей, лайкнувшая под однострочным постиком "Бог моих отцов" 10 лет назад, в нынешние дни написала: "И отдельная моя боль - это съ@бавшиеся из Одессы знаменитые одесситы, которые когда-то формировали общественное мнение в Городе, задавали тон в культурных мейнстримах, выступали с речами, а сейчас хто в Хорватии, хто в Нью-Йорке, хот в Молдове, а хто и в Швейцарии тоскует по Украине! Я никогда не подам вам руки, мои бывшие друзья и подруги! НИКОГДА! А вы себе живите дальше как хотите, я вам не дохтор!".
Что характерно, за некоторых из этих персонажей и до чего они способны я написал давно. Сегодня имею разве что заметить, что ни в каких дохторах они никогда не нуждались и нуждаться не будут. Обо что прямым текстом сказано в моей давней книжке устами бессмертного Рабиновича. Ну так они же вернутся, соберутся, проведут очередной лоходром-конкурс, где получат друг от друга традиционные призы типа "Соль земли Одессы", "Одессит всех времен и народов"...
За них переживать не стоит при любых раскладах. Равно, как и за меня. Правда, к давним переживаниям прибавилось одно свежее. По поводу моей авы с гербом Мамы. Ну так я за него получал по полной программе еще при советской власти, равно, как и за утверждение, что Суворов не был основателем Одессы. Если кто-то из не знающих истинной традиции Мамы чем-то недоволен, он может писать на меня письма мелким почерком даже в Центральную прачечную, держащий марку всю жизненную дорогу никогда, никого и ничего не боялся, и один в Городе воин предпочтет гибель дезертирству, хотя возможностей для этого у меня всегда была масса, с далеких времен конца восьмидесятых и по сей день. 
Однако уподобляться хоть в чем-то слинявшим из Одессы формирователям общественного мнения и задавателям культурных тонов мне всегда было не по понятиям. Потому, как и тогда, имею повторить слова, кои затем, почти 20 лет назад, взял эпиграфом к своему "Таки да большому полутолковому словарю одесского языка" в 4 томах, за который в Одессе не было ни строки в газетах, ни звука по телевидению. Я стою...Велика ли странность?!
Я на этой земле останусь,
Кто-то ж должен, презрев усталость,
Наших мертвых беречь покой.
