Известно, что «политкорректность» в плане заботы о «правах» базируется на сочетании двух основных постулатов: женщины стоят выше мужчин, а всё небелое (в Европе в основном «коричневое») - выше белого. В зависимости от того, какой постулат все-таки важнее, иерархия (снизу вверх) должна бы выглядеть так: белый мужчина - коричневый мужчина - белая женщина - коричневая женщина (это если феминизм важнее почитания «бывших угнетенных»). Или так: белый мужчина - белая женщина - коричневый мужчина - коричневая женщина (если феминизм на втором месте). Однако реальность не соответствует ни одной из этих схем.
Ну, что белый мужчина есть в любом случае существо самого низшего порядка – бесспорно. Коричневый же мужчина, судя по судебно-полицейской практике, в реале стоит выше белой женщины. Беснование вокруг «харрасмента» совершенно на него не распространяется, какой уж тут «харрасмент», когда обычно сходит с рук или грозит лишь депортацией и натуральное изнасилование; в Швеции, помнится, каких-то арабо-афганцев, изнасиловавших инвалидку-колясочницу, освободили за отсутствием «явных доказательств сопротивления жертвы» (каковых, видимо, и не было, т.к. сопротивление тут проблематично). Т.е. первой схеме это явно не соответствует.
Но самое интересное, что не работает и вторая схема. Ибо на положение коричневой женщины, которая, по идее, в любом случае должна стоять на самой вершине (как и женщина, и коричневая) внимание обращается как раз минимальное – и не только на ее статус в странах происхождения (ну ладно, туда «политкорректности» трудно дотянуться), но и в самой Европе, где коричневым мужчинам разрешено держать ее в том состоянии, в каком не разрешено белым держать своих женщин.
Получается, что по факту на вершине понятий об иерархии стоит коричневый мужчина. Ну что же, коль скоро наиболее энергичным и боевитым существом на европейских просторах оказывается именно он, и если действительно «в борьбе обретешь ты право свое», то, наверное, в этом можно видеть проявление иной (и более естественной) логики, когда порядки устанавливает сильнейший. Ну, или тот, кому позволяют быть сильнейшим по логике извращенной.
Феминизм в плане претензий женщин на мужские качества для самих женщин опасности не представляет: в конце-концов женщины могут быть такими, какими хотят, от этого особых неприятностей, кроме как для кого-то чисто эстетических, проистечь не может. Но вот мужчина должен бы некоторые традиционные свойства сохранять, а какой-то части их желательно сохранять и чувство собственного достоинства. Между тем, совершенное «опущение» европейских мужчин до уровня женского мазохизма (а по Европе в среднем не более 25%, а где-то, как в Германии, лишь 18%, готовы защищать страну с оружием в руках - против 70-80% по Азии), начинает доставлять существенное неудобство и значительной части европейских женщин.
Надо ли удивляться, что в ситуации, когда евромужчина не только наглости «мигрантов» противостоять не может, но и заикнуться о такой необходимости, а евроженщина так и не заменила его в этой роли, «коричневый» мужчина, «политкорректности» совершенно не подверженный, но ею вознесенный на пьедестал, становится потенциально доминирующей силой? Просто, несмотря на все разговоры, для создания «критической массы» (способной влиять на политические сдвиги) их пока все-таки слишком мало.
