Чжун Го и Хун Мао (текст для СиПа от 7 июня 2018 года)

                                                                                                                Этa книга отражает некоторые из наших
                                                                                                самых темных страхов в сии переменчивые времена

                                                                                                                                                             Дэвид Уингров

   Я не знаю, как отечественные книготорговцы перевели бы название Chung Kuo, если бы захотели издать по-русски вещь, о которой пойдёт речь. Вероятнее всего, они выбрали бы вариант Чжун Го, но могли бы предпочесть и версии Чунг Куо, «Срединное царство» или «Поднебесная». Я остановлюсь на Чжун Го, по аналогии с фильмом Микеланджело Антониони, в оригинале называющемся «Chung Kuo, Cina», a по-русски — «Чжун Го — Китай». Впрочем, то «Chung Kuo», о котором пойдёт речь, не имеет с антониониевским фильмом о маоистской культурной революции ничего общего. Это знаменитая сага британца Дэвида Уингрова. Точнее, знаменитая на Западе, где её сравнивают с «Дюной» Фрэнка Герберта, «Фондом» Айзека Азимова и «Сёгуном» Джеймса Клавелла. Насколько я могу судить, русский читатель с произведениeм совершенно незнаком (интересно, многие ли из вас слышали о его существовании до того, как начали читать этот текст?). Возможно, причина равнодушия российских книгоиздателей к сагe Уингрова кроется в том, что она до сих пор не экранизирована. Осмелюсь предположить, что если кто-нибудь снимет по «Чжун Го» сериал, эта вещь наделает не меньше шумa, чем «Игра престолов» Джорджа Мартина.

   Английское, французское, испанское, итальянское, немецкое, польское, чешское и болгарское издание «Чжун Го». Русской версии пока не существует, и неясно, появится ли она когда-нибудь

     Однако на пути «Чжун Го» к русскому читателю стоит ещё одно препятствие — у саги довольно сложная издательская судьба. Её первый вариант был издан в 1988–1999 годах. Изначально автор задумывал «Чжун Го» как цикл из трёх трилогий, нo издатели настояли на сокращении количества романов с девяти до восьми. B итоге публика сочла концовку скомканной. В 2011 году начало выходить переработанное издание — появились два приквела, а материал был перераспределён так, чтобы общее количество томов достигло двадцати. Однако этот вариант не пользовался успехом у читателей, и после выпуска первых восьми книг проект был свёрнут. Так возникла вторая восьмитомная версия, в которой третья часть («The Middle Kingdom») соответствует первой части первого варианта, у всех остальных частей поменялись названия, а действие обрывается в середине повествования. Наконец, в 2017 году Дэвид Уингров выкупил у издательства права на своё произведение и объявил о выходе третьего варианта «Чжун Го» — двадцатитомного, но переработанного в соответствии с первоначальным авторским замыслом и включающего в себя, помимо приквелов, два совершенно новых сиквела, которые наконец придадут саге законченный и цельный вид. Насколько я знаю, на данный момент выпущено девять романов третьей (надеюсь, окончательной) версии «Чжун Го».

   Действие саги начинается в 2196 году в мире, полностью захваченном китайцами. На Земле живут 34 миллиарда человек, сосредоточенных в семи городах континентального масштаба. Верховная власть принадлежит семи Танам, обитающим на орбитальных станциях. Каждый из Танов управляет одним городом. Между городами раскинулись бескрайние рисовые поля. Одно из них находится там, где когда-то была Россия. Сюжет разворачивается по преимуществу в городе Европа, занимающем приблизительно территорию современного Евросоюза. Города представляют собой трёхсотэтажные, или, скорее, трёхсотуровневые сооружения из искусственных материалов. Уровень, на котором пребывает человек, определяется его социальным положением. На самом верху живёт элита. На средних уровнях обитают люди попроще. Большинство из них никогда не видели ни солнца, ни неба. B самом низу расположены гетто, где нет законов и царят триады. Впрочем, есть и уровни, находящиеся ниже гетто. После захвата мира китайцами некоторые европейцы не смирилась и ушли под землю, чтобы продолжать борьбу, но в катакомбах очень быстро деградировали и потеряли человеческий облик. Белые, живущие среди китайцев, напротив, интегрированы в китайскую культуру. Они могут занимать высокие посты в управлении, армии или бизнесе, но носят китайскую одежду и едят палочками.

   Японцев в этом китайском мире не существует вовсе — их страну китайцы превратили в радиоактивный пепел. Европейцы утратили этническую или национальную идентичность и теперь обозначаются общим наименованием хун мао. Однако европейские имена они сохранили. Персонажей хун мао зовут Говард де Воре, Пьер Леманн, Эдмунд Уайт, Ганс Эберт или Хаавикко, так что можно в общих чертах определить, кем были их предки. Меня заинтересовали корни одного хун мао по имени Сорен Бердичев (Soren Berdichev). Признаться, я так до конца и не понял, имеется ли в виду армянское имя Сурен (Սուրեն) или датское Сёрен (Søren). Сделав поправку на английский юмор, я решил считать Бердичева русским и стал болеть за него. В целом я не прогадал, Сорен Бердичев оказался вполне положительным персонажем. Насколько вообще кто-то может быть положителен в мире «Чжун Го», по сравнению с которым атмосфера «Игры престолов» — безмятежная идиллия. Oписанное Уингровом будущее целиком состоит из интриг, подлости, жестокости, секса разной степени извращённости и бестиального насилия. Всё происходящее свершается в масштабах, заставляющих вспомнить об извечной китайской мегаломании. Если кто-нибудь из героев «Чжун Го» совершает теракт, то погибают 15 тысяч человек разом. А если уж он начинает кого-то пытать…

  Перед тем как написать эту заметку, я заглянул на один англоязычный сайт и ознакомился там примерно с сотней читательских рецензий на творение Дэвида Уингрова. Среди них было много полярных мнений — от безудержного восторга («лучшая фантастическая сага всех времён») до полного отторжения («невозможно представить ничего более испорченного, сексистского, аморального и жестокого»). Но все авторы сходились во мнении, что сценам пыток в «Чжун Го» позавидовал бы сам маркиз де Сад. Вероятно, рецензенты правы. Я читал только первую трилогию «Чжун Го», и было это лет двадцать назад. За истекшее время из моей памяти выветрились многие сюжетные линии, половина героев и три четверти разворачивающихся событий, однако сцена изнасилования китаянки с рисовой плантации одним из главных героев хун мао в конце третьего романа до сих пор стоит у меня перед глазами. В подробности вдаваться не буду, но некоторые рассказывают, что из-за этой сцены родители не давали им читать сагу в 90-х, а другие утверждают, что из-за неё же не дают читать её своим детям сегодня, и я их понимаю. Впрочем, даже сексуальное мученичество китайской пейзанки меркнет по сравнению с судьбой, которую фантазия Уингрова отвела жителям целых континентов.

       Коллапс западной цивилизации наступил после краха виртуализированной современной экономики в 40-х годах XXI века. Через 20 лет пришли китайцы и подобрали европейское наследие. Однако знают об этом только избранные. История тотально cфальсифицирована. Официальная версия гласит, что китайское доминирование насчитывает не сто тридцать, а две тысячи лет. Утверждается, что в древности существовали две великие империи — Чжун Го и Рим. Между этими гигантами произошло военное столкновение, и китайцы победили. В решающей битве их войсками командовал великий полководец Кунг Пао (ох уж этот английский юмор). Чжун Го стало планетарным государством, в котором китайцы и хун мао живут в мире и согласии. Чем выше положение индивидуума в обществе, тем лучше он информирован, как всё было на самом деле. Мне запомнилась сцена, в которой один из Танов излагает своему наследнику реальную версию всемирной истории. Помимо прочего, он сообщает преемнику и правду о расовом прошлом человечества: какие-то сто пятьдесят лет назад на Земле жила и третья разновидность людей — чернокожая. Но чёрную расу китайцы сочли никчёмной и излишней. «Мы гнали их перед собой, как метла гонит мусор, и загоняли в пустыни, где они умирали от голода и жажды» (цитирую по памяти через 20 лет после прочтения). После истребления негроидной расы само её существование было засекречено и стёрто из человеческой памяти.

   Идея ликвидации чёрных руками жёлтых меня, конечно, впечатлила. Однако, читая две декады назад о тотальном негроциде, я не задумывался, что произошло с другими народами. Действие разворачивалось по большей части в городe Европa, и я полагал, что состав населения остальных шести городов аналогичен европейскому — китайцы плюс туземцы. Я недооценил полёт британской мысли. Cреди обитателей города Западная Азия так же бесполезно искать потомков семитов, как бессмысленно выискивать в городе Африка негров. Заглянув на днях на сайт Дэвида Уингрова, я обнаружил там краткое содержание вышедших в свет томов актуальной версии «Чжун Го», включая два прежде неизвестных мне приквела. Оказывается, после захвата китайцами Европы и бывших Соединённых Штатов мусульмане и иудеи объединились, дaбы объявить Чжун Го джихад. Диктатор Цао Чун решил ближневосточный вопрос так же радикально, как японский и африканский: в 2067 году ослепительная вспышка стала тем последним, что увидели жители Иерусалима и Каира, Багдада и Тегерана, Эр-Рияда и Бейрута, Кабула и Дамаска… Кажется, в мире, созданном воображением Дэвида Уингрова, не выжил вообще никто, кроме китайцев и хун мао. Кстати, автор даёт понять, что в 2065 году многие европейцы, включая русских, приветствовали приход китайцев именно потому, что видели в них избавление от афро-мусульманской угрозы.

     Диктатор Цао Чун, «Сын Неба», покорил мир. Однако со временем он постарел и ослаб, и соратники развязали против него гражданскую войну. Они победили и разделили власть над миром между собой. Так возник наследственный режим семи Танов. Уничтожить артефакты павшей цивилизации и внедрить в умы людей новую версию истории удалось за два поколения. Религия практически утратила свою роль в обществе. Иногда герои мельком упоминают каких-то китайских богов, но в целом не придают этому значения. Христианство запрещено, хотя некоторые исповедуют его тайно. Ислам и иудаизм не пришлось даже запрещать — их носители физически истреблены. Примерно сто лет на свете не происходило ничего особенного, кроме беспрецедентного размножения людей. К 2196 году Чжун Го пришло стагнирующим, перенаселённым и управляемым по принципу «лишь бы ничего не менялось». Элита разделена на две фракции. Одна, состоящая по преимуществу из китайцев (хотя в неё входят и некоторые видные хун мао), хранит верность Танам и сложившемуся порядку вещей. Другая, образованная в основном хун мао, тайно распространяет «файлы Аристотеля» (реальная версия всемирной истории) и стремится к радикальным переменам, включая широкую космическую экспансию. Но в первую очередь хун мао хотят покончить с Танами и вернуть эту землю (точнее, Землю) себе.

   Начавшаяся в 2196 году борьба между двумя фракциями и составляет основную сюжетную канву саги «Чжун Го». Возможно, когда-нибудь эту вещь всё же переведут на русский или экранизируют и выпустят на ваши мониторы. А может быть, вы захотите почитать её на каком-нибудь другом языке (благо, выбор тут почти неограничен). Поэтому я ничего не скажу ни о ходе, ни о результатах сей эпической схватки, тем более что через 30 лет после появления первого романа финал этой саги всё ещё не дописан. Замечу лишь, что на страницах «Чжун Го» действует умопомрачительное количество персонажей, одни из которых появляются лишь для того, чтобы тут же погибнуть какой-нибудь страшной смертью, а другие том за томом изощрённо работают на обе стороны. Никакое поражение одной из сторон не может считаться окончательным, а предсказать, что произойдёт на следующей странице, не удастся даже самому проницательному читателю. Террор, коварство и садизм — это нормы жизни всех принадлежащих к обеим сохранившимся на свете расам подданных Чжун Го, от элитариев с верхних уровней до поднявшихся с самого низа наёмных убийц. В этом мире генерал вполне может прийти на заседание парламента, чтобы собственноручно перерезать горло его председателю, принцев крови убивают, чтобы досадить их родителям, и даже те, кто проиграл абсолютно всё, не сдаются, планируя новые вторжения где-то на обратной стороне Луны.

  В конце 90-х годов прошлого века газета «Вашингтон пост» назвала «Чжун Го» одним из шедевров десятилетия, однако отметила, что невзирая на реалистичность повествования и правдоподобность деталей, базовая идея саги — возможность достижения Китаем глобальной гегемонии — весьма сомнительна. Сам автор утверждает, что мысль о написании подобной книги посетила его ещё в школьные годы. Он работал над рефератом об Опиумных войнах и задумался о том, почему китайцы, крупнейшая нация на свете, стали объектом, а не субъектом колониальной экспансии. Ему захотелось представить мир, в котором роли поменялись, и Китай из жертвы европейской агрессии превратился в глобального гегемона. В ту пору на Западе был в моде маоизм, все ходили с красными книжечками-цитатниками и смотрели фильм Антониони «Чжун Го» (кстати сказать, запрещённый в самом Китае). Потом всеобщее увлечение маоистским левачеством прошло, а желание вообразить мир китайского доминирования у Дэвида Уингрова осталось. Из него и выросла сага «Чжун Го». Мне хочется поговорить с вами о соответствии созданного Уингровом образа Чжун Го реалиям Китая и о перспективах взаимоотношений китайцев с хун мао (а также с остальными расами и народами, которые британский романист так легко смахнул с доски).
 

       Начну с того, что Уингров ничуть не преувеличил степень китайского расизма. Когда речь заходит о чёрных, китайцы практически игнорируют нормы политкорректности даже на официальном уровне. Способ, каким африканцев показывают в развлекательных передачах китайского телевидения, регулярно вызывает ноты протеста со стороны посольств африканских стран в Пекине. Если уж называть вещи своими именами, китайцы склонны изображать негров разновидностью обезьян. Когда же Запад высказывает им по этому поводу какие-то претензии, китайцы неизменно отвечают, что в их традиции сравнение с животным является не оскорблением, но, напротив, выражением уважения к человеку. Например, так поступил Ван Юэцзюнь, куратор выставки «Это Африка», проходившей осенью 2017 года в провинции Хубэй. Наверное, вы слышали эту историю, о ней много писали СМИ во всём мире. В экспозицию выставки были включены около 150 фоторабот Юй Чжуйбина, распределённых попарно таким образом, чтобы подчеркнуть сходство африканцев с дикими животными. У африканских студентов и туристов выставка вызвала возмущение, но китайцы остались невозмутимы. И это ещё ерунда по сравнению с некоторыми более скандальными случаями. Например, в китайских соцсетях одно время было популярно видео, на котором некий азиат выбрасывает из окна младенца-негритёнка (потом его наконец удалили). Судя по подобным проявлениям, китайцы действительно способны в случае чего элиминировать африканский вопрос. А, пожалуй, что и не только африканский.
 

 
     Показанная в «Чжун Го» склонность китайских властителей к социальному экстремизму и безумным экспериментам тоже вполне соответствует действительности. Трёхсотэтажные города, большинство жителей которых никогда в жизни не видели солнечного света — это, конечно, некоторая художественная условность, но она вполне точно передаёт саму суть китайского образа жизни. И речь даже не о том, в каких условиях живут как китайские крестьяне, так и провинциалы, приехавшие покорять столицу (хотя китайские общежития для рабочих, балконы которых затянуты сетками для предотвращения самоубийств — это отдельная глава). Готовя этот текст, я ни разу не прибег к гуглу в поисках информации о китайских реалиях, а лишь отмечал сведения о Китае, проскальзывающие на новостных сайтах и в моей френд-ленте в ЖЖ. Этого оказалось вполне достаточно. В эти дни я узнал, что китайский эксперимент с «социальным рейтингом» продвигается вполне успешно. Как и следовало ожидать, система тотального контроля жизни граждан внедряется, не встречая сопротивления. Власти отслеживают покупки граждан, их контакты и круг общения, и в зависимости от полученных данных решают, в какую школу пойдут их дети и получат ли они доступ к ипотеке.

   Я узнал, что в данный момент 11 миллионов граждан КНР уже лишены права летать на самолётах, а ещё 4 миллионам не продают даже билеты на поезда (увы, не знаю, скольким китайцам нельзя пользоваться общественным транспортом, ходить в рестораны или останавливаться в гостиницах). Я узнал, что в дюжине крупных китайских компаний к головам работников прикрепляют датчики, способные фиксировать изменения их настроения, стресс, депрессии, усталость и т. д. Разумеется, речь идёт не о здоровье и тем более не о комфорте людей, а об увеличении производительности их труда. В случае необходимости сотрудников переводят на другие позиции, более соответствующие их состоянию, или решают конфликты, отвлекающие людей от работы. Это приносит результаты (у азиатов всё всегда приносит результаты). Например, государственная энергетическая компания в провинции Чжэцзян начиная с 2014 года благодаря мониторингу мозговой активности своих сотрудников сэкономила свыше 250 миллионов евро. А машинисты на трассе Пекин-Шанхай носят под фуражками датчики, которые, зарегистрировав усталось своих носителей, включают сигнализацию. Такое же снаряжение в перспективе будет использоваться и для мониторинга состояния пилотов. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь собирался отслеживать состояние китайских политиков и партийных функционеров.

    Дэвид Уингров ничуть не погрешил против истины и тогда, когда иронически описал страсть китайцев к фальсификации истории. «Великий полководец Кунг Пао» — это, конечно, прикол на пять баллов, но чем сей выдающийся муж отличается от включённого в общепринятую версию истории «великого флотоводца «Чжэн Хэ»? Европейцы пересекали океаны на флотилиях из трёх-четырёх судёнышек, с командами по триста-четыреста человек, и этого оказалось достаточно, чтобы открыть и покорить мир, сокрушив все встреченные на пути империи, от Великих Инков до Великих Моголов. Личности Колумба или Магеллана могут быть сколь угодно спорными, это обстоятельство никак не меняет тот факт, что европейцы (если не эти, так другие) с ничтожными силами захватили целый свет. О китайских плаваниях рассказывают нечто издевательское — возглавляемый 70 евнухами флот из 250 кораблей с 27 тысячами моряков на борту обошёл Яву, Суматру, Цейлон, Индию, Аравию, Африку… Результат? Ну, люди привезли с каких-то островов зуб Будды. Ах да, ещё жирафа для императорского зоопарка. Это всё. Других последствий великие плавания великого флота великого Чжэн Хэ за собой не повлекли.

     В общем, Дэвид Уингров написал свою фантастическую сагу в высшей степени реалистично. Но парадоксальным образом именно реализм делает перспективу достижения Китаем глобального доминирования полностью иллюзорной. Ксенофобия, социальный экстремизм, тотальный контроль над жизнью граждан, сакрализация власти и фальсификация данных в пропагандистских целях — это отнюдь не те свойства, которые обеспечивают социуму успех в цивилизационной борьбе. Для достижения гегемонии нужно нечто прямо противоположное — отсутствие предрассудков, творческая свобода, стремление к научной истине, комфортный и привлекательный образ жизни. Это вещи, обеспечивающие развитие, и с ними у китайцев очень большие проблемы. Превосходство Запада всегда базировалось на его стремлении к свободе и разнообразию. Кстати, в «Чжун Го» есть один сюжетный ход, который в свете вышесказанного следует оценить по достоинству. Не то на Луне, не то на Марсе всё-таки обнаруживается одна колония выживших японцев, а хун мао приходят к идее с помощью генной инженерии восстановить чёрную расу. Возможно, со временем они вернут к жизни и семитов.

   В своё время Збигнев Бжезинский в книге «Великая шахматная доска: главенство Америки и её геостратегические императивы» сформулировал цивилизационное преимущество Соединённых Штатов над Китаем следующим образом: «Американцем можно стать, китайцем нужно родиться». Судя по статистике переездов HNWIs, достигнув определённого уровня, китайцы стремятся именно стать американцами (а иногда — европейцами). HNWIs — это «высокостóящие люди» (High-net-worth individual). Кажется, общепринятой русской аббревиатуры для обозначения этой группы не существует, поэтому я позволю себе воспользоваться английским обозначением. Под HNWI обычно подразумевают людей, инвестиционные активы которых превышают один миллион долларов. Перемещение обладателей подобных сумм по свету — тема интереснейшая. Вот две таблицы co статистическими данными за 2000–2014 годы (xотя речь идёт об открытых данных, я считаю своим долгом выразить признательность ув. mikaprok'у, наведшему меня на эту информацию). В первой показаны страны, в которые долларовые миллионеры предпочитали переезжать, во второй — страны, из которых они уезжали. Из таблиц наглядно видно, что если у китайца заводится миллион долларов, то он стремится покинуть Чжун Го и перебраться как минимум в Гонконг или Сингапур. Но ещё лучше — поближе к хун мао, в Лондон или Нью-Йoрк (цифры в правой колонке — это количество переселившихся долларовых миллионеров):

  
   Если же мы посмотрим на те без малого полтора миллиарда китайцев, которые не покидают свою великую родину, то увидим, что они (если отбросить безумные эксперименты властей вроде «социального кредита») стремятся по преимуществу к одному — во всём быть как хун мао. Мне тут попался на глаза один прелестный китайский клип. Это полнейшая эклектика, сочетание элементов, совместить которые может только азиат, воспринимающий западную культуру как единое целое. Инопланетное пение, позаимствованное из «Пятого элемента» Люка Бессона, накладывается на музыку Матвея Блантера, всё это сочетается с рэпом, рэп исполняется в советских пилотках… и при этом всё, каждый аккорд, каждое движение, каждый костюм, каждая молния на куртке у одного члена жюри, смокинг и белый воротничок другого члена жюри, манера рэпера держать микрофон, танец массовки, мимика и жестикуляция всех присутствующих, сама идея музыкального конкурса (или что там происходит) — всё это заимствовано китайцами у хун мао. Таково сегодня Чжу Го.
  

  

     P.S. Раз уж здесь прозвучала «Ка Тю Ша», добавлю, что о русских Дэвид Уингров тоже не забывает (англичане никогда не забывают о русских). В 2014–2015 годах он издал ещё одну фантастическую трилогию — «Империя времени», «Океан времени» и «Мастер Времени». Этот цикл, известный под общим названием «Дороги на Москву», тоже не переведён на русский. Главный герой произведения, офицер вермахта и рыцарь Тевтонского Ордена Отто Берг, служит в патруле времени и ведёт трёхтысячелетнюю войну с русскими, но всё никак не может справиться с агентом по имени Kolya. Берг участвует во всех значимых для германцев событиях всемирной истории, от битвы в Тевтобургском лесу до космических сражений будущего. Он пытается изменить исход Полтавского сражения и предотвратить осуществление операции «Барбаросса», но по ходу дела влюбляется в русскую женщину по имени Катерина, всё больше втягивается в русские дела и уже сам не понимает, на чьей стороне сражается… Читая аннотацию «Дорог на Москву», я думал о том, как хорошо, что в реале германский вопрос решён три поколения назад, иначе стараниями английских друзей русским действительно пришлось бы биться с немцами ещё целую вечность. Что же касается африканского и других значимых вопросов современности, похоже, в их решении первостепенная роль достанется всё же Чжун Го.