три документа о скоропадском-младшем

I.
Семья Скоропадских.
М[исте]р Сергиус Шемет
Настоящим я испрашиваю у швейцарских властей предоставить моей семье, состоящей из шести человек и до сих пор проживающей в Германии, разрешение на въезд в Швейцарию и пребывание в Женеве у д[окто]ра Пьера Ковалива (Ла Шапель-сур-Каруж, Женева), соотечественника и нашего старого друга, на условиях, которые позволят им переселиться в Англию, Канаду или любую другую страну в Европе или Новом Свете. Этот запрос весьма срочен, так как нынешние условия жизни в Германии столь быстро меняются в таком направлении, что ставят под вопрос само выживание моих престарелых родителей и всей семьи в месяцы, предшествующие полному разгрому Германии, а также после того, как он произойдет.
В то же время я испрашиваю аналогичное разрешение на въезд в Швейцарию для м[исте]ра Сергиуса Шемета, секретаря моего отца на протяжении более 25 лет. Ему около 67 лет и из-за тесных уз, которые связывают его с нашей семьей мой отец не сможет его бросить.

Ниже приводятся детали, необходимые для осуществления запроса:
Мой отец Павел Скоропадский, бывший генерал русской царской армии, был в 1918 году избран Гетманом Украины. Моя мать, Александра Скоропадская, дочь генерала Петра Дурново, бывшего губернатора Москвы.
Скоропадские принадлежат к древнему украинскому роду, всегда занимавшему видное место в украинской политической жизни. Уже в начале 18 столетия Иван Скоропадский был Гетманом Украины.
Служа Русской Империи — как и многие украинцы после Полтавской битвы 1709 года, в которой украинцы потерпели сокрушительный разгром от Петра Великого — Скоропадские всегда сохраняли тесную связь с украинским национальным движением, которое получило новый импульс в середине прошлого столетия, большей частью под влиянием западных демократических идей. В начале революции, в 1917 году, Украина порвала с Россией. Первое правительство Украинской Республики — Центральная Рада (или Совет) — в начале 1918 года заключило с немцами Брест-Литовский мирный договор (параллельно с одноименным договором, заключенным между Центральными Державами и Советским правительством) и вскоре после этого пригласило немецкую и австрийскую армии войти на территорию Украины, чтобы помочь поддерживать на ней порядок. Однако, это правительство вскоре утратило популярность среди масс украинского крестьянства в связи с его нерешительной политикой, склонявшейся к социализации земельных владений, и из-за его слабости в подавлении распространяющейся анархии. В апреле 1918 года его сменило правительство во главе с моим отцом — создателем первого армейского корпуса Украинской армии — которого более чем восемь тысяч крестьянских делегатов со всех уголков Украины избрали Гетманом. В течение восьми последующих месяцев новому правительству требовалось решить очень сложные задачи: с одной стороны создать администрацию, финансы, национальную экономику, транспорт и пр. для нового юного государства, а с другой стороны предпринять шаги по защите границ Украины, которым угрожала, в первую очередь, большевистская Москва. Все это и в особенности задача организации Украинской национальной армии крайне затруднялось присутствием немцев и австрийцев, которые с недоверием относились к возможности возникновения из революционного хаоса сильной и национально-мыслящей Украины, ведущей собственную международную политику. В то же время Гетманское правительство должно было выполнять обязательства перед Центральными Державами, взятые на себя прежним правительством Центральной Рады.

Поздней осенью 1918 года Гетманское правительство было свергнуто в ходе мятежа, организованного украинскими левыми элементами при деятельной поддержке советских эмиссаров. После краткого правления революционной украинской Директории во главе с Симоном Петлюрой Украина была вновь завоевана советскими войсками и с тех пор остается под советским правлением.
Хотя период Гетманата в 1918 году был короток, он несмотря на это оставил глубокое впечатление в умах всех политически мыслящих украинцев, которые видели в этой традиционной форме правления возможность объединения всех украинских сил во всем мире. В эмиграции равно как и на украинских территориях множились политические публикации, поддерживающие идею национальной свободной и демократической Гетманской Украины.
После событий конца 1918 года моей семье удалось уехать в Швейцарию, где мы поселились под Лозанной в La Rosiaz, вилла "La Bruyère".
В Лозанне мои сестры и я получали образование во французско-швейцарских учебных заведениях. Моя сестра Мария (сейчас ей 46 лет) закончила Ecole de médecine , Елизавета (сейчас ей 45 лет) посещала школу искусств и — если я не ошибаюсь — Ecole Normale, в то время как я сдал экзамен на бакалавра в Gymnase Scientifique Cantonal как лучший ученик в классе и получил "Prix du Général Dufour".
Моя семья покинула Швейцарию в 1921 году и отправилась в Берлин, где мы приобрели собственность на Ванзее. Жизнь в Германии была дешевой, особенно потому что началась инфляция (у нас была американская валюта), кроме того там было больше наших украинских друзей и там было легче поддерживать связь с соотечественниками, приезжавшими в Западную Европу с родины — особенно с украинской территории в составе Польши.

Моя сестра Мария и я задержались на год в Швейцарии, чтобы закончить образование, и затем присоединились к нашим родителям в Ванзее. Мария вскоре вышла замуж за графа Адама де Монтрезора, украинца французского происхождения, и переселилась в Варшаву, где продолжала работать медиком. Моя сестра Елизавета продолжила обучаться скульптуре в Берлине, а также во Флоренции. Что касается меня самого, то я поступил в инженерное училище (Technische Hochschule) в Берлине-Шарлоттенбурге, во время обучения работал волонтером на фабриках Siemens&Schuckert в Сименсштадте и Orenstein&Koppel в Новавезе и, став дипломированным инженером, в 1928 году поступил на службу на Siemens&Halske.
В связи с положением, которое он занимал на Украине, мой отец, конечно, остался руководящей политической фигурой украинской эмиграции, глаза множества украинских патриотов были часто направлены на него в ожидании моральной поддержки и совета в эти трудные межвоенные времена.
Насколько это было возможно, мой отец вместе со своими украинскими друзьями пытался сохранять национальное единство украинцев. В этом отношении им помогали не только наши европейские соотечественники, но и многочисленная эмиграция в США и Канаде (в США живет около 800 тысяч и в Канаде около 400 тысяч украинцев). Одновременно мы предпринимали усилия, чтобы распространить понимание идеи свободы Украины среди наших друзей в разных странах. До этой войны мой отец несколько раз посещал Англию и нашел здесь немало друзей. Вскоре после прихода к власти Гитлера стало ясно, что немецкий взгляд на Восточный вопрос полностью противоречит национальным украинским интересам. Поэтому украинцы усилили сотрудничество с Западными Демократиями. Наши многочисленные соотечественники в США и Канаде пригласили меня, как представителя моего отца, в 1937 году посетить все находящиеся там центры нашей украинской эмиграции. Во время этого путешествия, продолжавшегося около двух лет, у меня также была возможность встретиться со многими руководящими лицами Нового Света. Сегодня тысячи моих соотечественников сражаются в составе канадских и американских вооруженных сил на множестве фронтов по всему миру.

Весной 1939 года я на короткое время вернулся в Европу лишь для того, чтобы повидаться с моими родителями в Ванзее. Осознав, что всеобщий конфликт неизбежен, мой отец посчитал, что оставаться в Германии будет ошибкой для меня и что как минимум один член семьи должен остаться на свободе вне Тоталитарных Государств. Таким образом, в июле 1939 года я снова прибыл в Англию и с тех пор нахожусь здесь. Как инженер я уже несколько лет работаю по специальности на британской военной фабрике в Кройдоне, занимаю пост технического ассистента управляющего директора и занимаюсь, в основном, экспериментальной работой.
Что касается моего отца, то он решил остаться со своими соотечественниками в Германии и разделить с ними и со своей семьей множество невзгод и испытаний, выпавших на их долю.
Сегодня условия жизни в Центральной Европе, и в особенности в Германии, таковы, что дальнейшее пребывание моей семьи там не кажется оправданным. Если любой член моей семьи окажется в руках Советов, это будет означать неизбежную гибель. Я могу представить себе, что мой отец даже сейчас станет отказываться покинуть своих соотечественников, но с другой стороны, я убежден, что они сами хотели бы видеть его и его семью в безопасности, особенно потому, что на этой стороне мы можем помогать нашим людям гораздо лучше.

Я хотел бы добавить, что в соответствии с информацией, которую я получил из американского посольства в Лондоне в начале войны, муж моей сестры Марии граф Адам де Монтрезор попал в руки Советов, когда советские войска вторглись в Польшу с востока в октябре 1939 года. Поезд, в котором он ехал, был остановлен, он и все остальные пассажиры были взяты в плен. Единственное, что известно о нем это то, что в последний раз его видели раненым. Крайне сомнительно, что он до сих пор жив.
У меня есть третья сестра, Елена, которой сейчас 26 лет. Она родилась в Германии незадолго до того, как мои родители прибыли в Швейцарию, где они в 1919 году встретились с остальными членами семьи (мои родители сначала бежали из Украины в Германию, а оттуда перебрались в Швейцарию. Все их дети, отправленные в момент начала мятежа против Гетманского правительства в Одессу, прибыли в Швейцарию через Румынию, Турцию, Грецию и Италию). Как и остальные члены нашей семьи, она осталась бесподданной (нансеновский паспорт). Ходили слухи, что в течение последних месяцев она вышла замуж, но эти слухи, однако, не подтвердились.
Я должен также упомянуть моего брата Петра, которому сейчас 44 года. Он — инвалид с рождения, не может работать и находится на попечении семьи.
В заключении я хотел бы добавить некоторые детали о м[исте]ре Сергиусе Шемете, секретаре моего отца на протяжении последних 25 лет. Он украинец, инженер по профессии (но в эмиграции он никогда не работал по специальности), ему около 67 лет. Моему отцу было бы трудно бросить его после стольких лет безупречной службы.

В данный момент моя семья или, возможно, ее большая часть находится у наших русских друзей Мордвиновых (госпожа Ольна Мордвинова наполовину англичанка, ее муж Анатолий Мордвинов — бывший адъютант последней царицы Александры Федоровны) в "Гет-Хаузе", Оберстдорф, Алльгой, Верхняя Бавария, Германия. Похоже, что мой отец в начале года еще находился в Берлине вместе с моей сестрой Елизаветой, но сейчас он, вероятно, присоединился в Оберстдорфе к остальным членам семьи.
Я буду весьма благодарен швейцарским властям, если они найдут возможным предоставить моей семье и м[исте]ру Сергиусу Шемету разрешение, необходимое для въезда в Швейцарию и проезда в Женеву, где они остановятся у м[исте]ра Пьера Ковалива, Ла Шапель-сур-Каруж, Женева. М[исте]р Ковалив, доктор наук — хорошо известный ученый-химик, имеет дом в своей собственности. При различных оказиях он писал мне, что моя семья хочет приехать к нему.
Что касается финансовой стороны дела, то первые небольшие расходы будут покрыты м[исте]ром Коваливым. Я покрою все дальнейшие расходы, частично с помощью моих соотечественников в США и Канаде. У меня уже сейчас есть сумма, достаточная для пребывания моей семьи в Женеве у м[исте]ра Ковалива в течение как минимум 5 месяцев, а возможно, и дольше, так как они, вероятно, будут жить все вместе, что уменьшит траты. За это время я организую дальнейшую поддержку с помощью моих соотечественников из Нового Света и несомненно внесу и свой вклад из зарабатываемых мной здесь средств.
Буду рад предоставить любую дополнительную информацию о моей семье в случае необходимости. Мой адрес в Лондоне: 40 Argyll Rd., London W.8, телефон: Western 3095.

P.S. Адрес нашего дома в Берлине: Alsenstrasse 17, Berlin-Wannsee, телефон: Wannsee 5234.
Имена двух англичан в этой стране, которые знают мою семью и готовы засвидетельствовать это:
1. Генерал-лейтенант Херевард Уэйк, Courteenhall, Northampton.
2. Капитан Гай Маккоу, бывший адъютант лорда Китченера во время прошлой войны. 14 Chester Row, S.W.I., London.

II.
Данило СКОРОПАДСКИЙ пригласил меня пообедать с ним 10.9.45 в К[оролевском] А[втомомбильном] К[лубе]. В ходе беседы он сообщил, что ему пришлось покинуть прежнее место работы, так как руководству фабрики было вынуждено уменьшить штат. СКОРОПАДСКИЙ сейчас обеспокоен поиском новой работы в какой-либо фирме, нуждающейся в инженерах-исследователях, предпочтительнее всего в небольшом концерне, где у него будет широкий простор для исследовательской работы. На Бирже Труда его проинформировали, что иностранцев не принимают на подобные должности, так что он обратился к майору УИНДЕРУ, который мог бы ходатайствовать за него. СКОРОПАДСКИЙ направит мне копию своего резюме от прошлого работодателя, а также записку, в которой опишет сущность работы, которой он хотел бы заниматься в этой стране.
Он заметил, что, возможно, подаст документы для натурализации в Британии. Это может означать, что он не намерен следовать по стопам своего отца в качестве претендента на возглавление Украины.
Он рассказал мне, что его отец, Гетман Павел СКОРОПАДСКИЙ умер в Баварии в результате авианалета. Еще в начале русского наступления Павел СКОРОПАДСКИЙ покинул Берлин и перебрался в Оберстдорф в Баварии вместе со своей супругой, двумя дочерьми и старой нянькой. Впоследствии городок был разбомблен союзниками, вся семья СКОРОПАДСКИХ получила ранения, Гетман и старая нянька вскоре после налета умерли от шока. Гетман был похоронен в Оберстдорфе, где его жена и дочь до сих пор проживают. Еще одна дочь недавно вышла замуж за швейцарца и, кажется, сейчас живет в Берне.

Данило СКОРОПАДСКИЙ затем рассказал, что его отец уже в самом начале войны порвал все свои связи с немцами, после того как узнал о бесчеловечном отношении вторгшейся немецкой армии к украинцам. Он думает, что его отец избежал ареста или концлагеря лишь по причине его возраста и (возможно) популярности, которой он обладал среди украинцев в Германии. СКОРОПАДСКИЙ затем перешел к описанию глупостей немецкой политики после вторжения в Южную Россию, которые сыграли на руку вооруженным партизанским отрядам, организованным Советами.
СКОРОПАДСКИЙ честно признал, что после его возвращения из поездки в Канаду перед войной, немецкий генеральный штаб и немецкая разведка обратились к его отцу с целью сотрудничества, желая устроить беспорядки в Чехословакии, в Польской и Русской Украине, а также чтобы с немецкой помощью объединить его сторонников (гетманскую партию) в Канаде и Северной и Южной Америке. После этого разговора Гетман сказал сыну, что Германия — неподходящее место для него, что он (отец) откажется от предложения немцев, что может привести к преследованиям украинцев со стороны немцев. Поэтому он приказал своему сыну отправиться за границу, дав ему инструкции ехать в Англию и оставаться там до конца войны.
Данило СКОРОПАДСКИЙ также отметил роль, сыгранную КОНОВАЛЬЦЕМ, впоследствии убитым в Голландии. Похоже, что этот человек, член УНО, сам попался в сети немецкой разведки. Его заместитель ЯРЫЙ, персона куда более низменная, несомненно был немецким агентом. Именно этот человек уговорил КОНОВАЛЬЦА связать свою судьбу с немцами.

СКОРОПАДСКИЙ выразил большую тревогу по поводу судьбы сторонников его отца в нынешней Германии и по поводу возможной выдачи тех украинцев, которых принудили служить в немецкой армии и которые, после того, как их брали в плен, вступали здесь в Польскую армию. Он весьма жаждет узнать, будет ли этим украинцам позволено самим выбрать место будущего проживания, так как большинство их в ужасе от перспективы быть отправленными обратно в Польшу или Россию. Он узнал от своих канадских украинских друзей, что большому числу украинцев в русской зоне оккупации приходится очень сложно.
СКОРОПАДСКИЙ упомянул КОРОСТОВЦА, добавив, что финансово поддерживал КОРОСТОВЦА во время войны и для него стало большим облегчением узнать, что тот теперь может сам себя обеспечивать, занимаясь преподаванием для британских и американских военных в этой стране (отдельной почтой я отправляю Вам собственный отчет КОРОСТОВЦА о его прежней деятельности).
СКОРОПАДСКИЙ сказал, что он находится в тесной связи с Канадским Украинским клубом в Лондоне, который, возможно, вскоре закроется, но Благотворительный Комитет останется, чтобы поддерживать украинцев в этой стране. Одна из их главных забот — обеспечить британскую и американскую поддержку большому количеству украинских перемещенных лиц, находящихся сейчас в Германии.
СКОРОПАДСКИЙ произвел очень благоприятное впечатление, он — человек спокойный, практичный. Мне думается, что он определенно хочет улучшить свои технические знания и взяться за серьезную исследовательскую работу. Поэтому я бы предложил, чтобы эта организация не препятствовала бы СКОРОПАДСКОМУ в трудоустройстве в этой стране, если ему удастся найти подходящую работу.
12.9.45.

III.
Когда 19 апреля я встречался с Данило СКОРОПАДСКИМ, он сообщил мне, что в организации, известной как S.U.B. (ассоциация украинцев Великобритании) произошли радикальные изменения.
Во главе упомянутой организации с конца войны стоял канадский украинец по имени ПАНЧУК, которы установил тесные контакты с министерством иностранных дел, министерством внутренних дел и министерством труда. Главной целью ассоциации была поддержка благосостояния большого числа украинцев в Великобритании (приблизительно 37 тысяч), состоящих из EVW [европейских рабочих-добровольцев] и членов дивизии Галиция, привезенных из Италии после окончания войны.
ПАНЧУК, будучи энергичным и лояльным украинцем, имеет, однако, определенные недостатки, особенно касающиеся административной деятельности ассоциации. К примеру, говорят, что он организовал пересылку сюда большого числа украинских книг, напечатанных в Германии, под предлогом свободного распространения их среди украинцев в этой стране. На деле же он продавал эти книги, тем самым получив хороший доход.
Все это вскрылось на недавнем генеральном собрании ассоциации, на котором ПАНЧУКА попросили отчитаться за различные траты. Его бухгалтерские выкладки показались сомнительными, в результате чего последовал шквал неудобных вопросов. Его также обвинили в подчинении ассоциации так называемой РАДЕ или Украинскому Совету, недавно созданной в американской зоне Германии, что возмутило большинство членов ассоциации, считающих себя независимой инстанцией. Результатом собрания стало то, что ПАНЧУК не был переизбран на пост председателя.
СКОРОПАДСКИЙ пообещал мне сообщить все подробности этого собрания, предоставить имена вновь избранного президиума, в который он сам был избран в качестве почетного вице-председателя.

Также я узнал от него, что во время его поездки в Германию в прошлом году с целью увидеться с матерью, СКОРОПАДСКИЙ имел возможность встретиться с хорошо известным лидером украинских партизан БАНДЕРОЙ. Последний, разыскиваемый русскими как "военный преступник", скрывается — с ведома американских властей — на окраинах Мюнхена. Согласно рассказу СКОРОПАДСКОГО, которого сторонники его отца в настоящее время считают наследником гетманского титула, к нему с уважением относятся и сторонники БАНДЕРЫ в Соединенном Королевстве. Во время встречи с БАНДЕРОЙ они обсуждали возможное сотрудничество между двумя фракциями в случае еще одной мировой войны. БАНДЕРА открыл СКОРОПАДСКОМУ, что до сих пор поддерживает связь с рядом подпольных организаций как на Советской, так и на бывшей польской Украине, а также с "бандеровцами"-эмигрантами за границей.
СКОРОПАДСКИЙ проинформировал БАНДЕРУ, что предпримет все усилия, чтобы убедить импульсивных сторонников последнего в этой стране отказаться от любой политической агитации, к которой британское правительство могло бы отнестись неодобрительно. БАНДЕРА одобрил это, и они сердечно распрощались.
Согласно СКОРОПАДСКОМУ американцы в Германии в широких масштабах задействуют украинцев в целях шпионажа против СССР, один из их главных агентов — украинец по имени КМЕТА.

Д. СКОРОПАДСКИЙ сейчас является президентом американской фирмы DZUS FASTENER (Europe) Ltd., London. В 1947 году мы дали добро на его трудоустройство в эту фирму, которая производит капотные крепления для авиапромышленности этой страны.
СКОРОПАДСКИЙ — умный инженер и хорошо работает по своей специальности. Он испытывает ко мне определенную признательность и всегда готов помочь, когда я навожу справки относительно украинцев. Так как он имеет влияние среди последних, его следует счесть полезным контактом.
26.5.49

---

Перевод с английского Игоря Петрова. Публикуется впервые.