12 октября стало известно, что Российский союз промышленников и предпринимателей отправил в Минфин письмо с просьбой в очередной раз помочь представителям бизнеса, попавшим под санкции. По информации «Ведомостей», глава РСПП Александр Шохин предложил ослабить антиофшорное законодательство, поскольку компании, попавшие в санкционные списки, пытаются быстро перестроиться; а это можно сделать только через изменение структур собственности, финансирования и управления, что в конечном итоге ведет к необходимости выплаты дополнительных налогов. Кроме того, компании сталкиваются с проблемами в получении необходимых документов за рубежом, когда нужно исполнить закон о деофшоризации. Так что закон надо исправлять, развернувшись к пострадавшему бизнесу лицом, считает Шохин.
Пока Минфин думает, что делать с этой инициативой. Но это далеко не единственное предложение помочь некоторым представителям российского бизнеса, стесненным из-за внешних санкций. Многие из них возникли после публикации в апреле санкционного списка, затронувшего 14 компаний и 24 гражданина России, среди которых оказались Игорь Ротенберг, Виктор Вексельберг, Олег Дерипаска и другие. Только за последний месяц предлагалось дать им приоритет при проведении госзакупок и даже разрешить круглосуточно продавать пиво в банках из алюминия от РУСАЛа.
Защищать своих граждан от санкций государство начало еще четыре года назад. Корреспонденты «Новой» вспомнили основные этапы на этом пути и узнали, что эксперты думают об эффективности антисанкционных мер.
Заработал — не плати
В апреле 2017 года подписан закон, который освободил находящихся под санкциями россиян из числа иностранных налоговых резидентов от уплаты подоходного налога с зарубежных доходов — даже если из-за запрета на въезд в США и Евросоюз они проводят в России больше 183 дней, предусмотренных Налоговым кодексом. Из всех фигурантов санкционных списков этой льготой смогли бы воспользоваться только бизнесмены, военные обязаны быть налоговыми резидентами России, а чиновникам запрещено владеть банковскими счетами и бизнесом за рубежом. Как отмечал «Коммерсант», возможности не платить НДФЛ в России у бизнесменов были и до этого, а публично инициативу поддержал только налоговый резидент Швейцарии Геннадий Тимченко, который, по его собственным словам, из-за санкций «фактически стал невыездным».
Совершенно секретные закупки
В ноябре 2017 года правительство разрешило госкомпаниям до 1 июля 2018 года не раскрывать информацию о поставщиках и подрядчиках, получающих контракты, что, по мнению собеседников «Ведомостей» в госкомпаниях, должно было помочь защитить схемы обхода санкций США. За несколько дней до этого правительство закрыло до той же даты все закупки для Минобороны, ФСБ и Службы внешней разведки, чтобы также защитить их поставщиков от вторичных санкций за «существенные сделки» в оборонной сфере.
Сокрытие в подарок
Прямо под новый, 2018 год Владимиром Путиным был подписан пакет поправок, которые дают право юрлицам и банкам, находящимся под санкциями, на основании решения правительства не раскрывать часть важной информации о своих сделках. Правда, если постановление, касающееся первых, вышло в январе, то проект решения, которое позволит банку, в отношении которого и его руководства были введены санкции, скрывать ограниченно требуемую законом информацию о себе, не одобрен до сих пор. Но говорят, что это вот-вот произойдет.
Все тайное становится еще более тайным
В январе этого года правительство издало еще одно постановление в рамках закона о сокрытии информации о крупных сделках. Новый документ разрешил не публиковать данные о сделках с лицами, находящимися под санкциями, а также о сделках, связанных с выполнением гособоронзаказа. Возможностью не раскрывать данные о поставщиках, как сообщал «Интерфакс» со ссылкой на СПАРК-Маркетинг, тогда воспользовались около 20% крупнейших заказчиков в России.
Чужого не надо
Подписан закон, который наделил президента правом вводить ограничение на импорт товаров, «странами происхождения которых являются недружественные иностранные государства», а также на поставки в эти страны российской продукции. Изначально закон подразумевал запреты на ввоз зарубежных лекарств (вице-спикер Госдумы Петр Толстой предлагал всем россиянам взамен лечиться боярышником и корой дуба) и на работу иностранных специалистов, однако после волны критики эти пункты из закона были убраны.
Больше департаментов
Летом правительство издало распоряжение о создании в Минфине департамента по противодействию санкциям. Министерство отчиталось о его появлении в конце сентября. Предполагается, что новый департамент должен будет координировать разработку ответных ограничений и мер по снижению негативного влияния от иностранных санкций, но пока инициатив от него в публичное поле не поступало.
Летом же подписан пакет законов о создании в России специальных административных районов. Подразумевается, что это некая альтернатива зарубежным офшорным зонам для компаний под санкциями. Согласно документу, заявку на резидентство в офшоре, где ставка налога на дивиденды установлена в размере 0%, могут подать только иностранные компании с объемом инвестиций не менее 50 миллионов рублей за полгода. Резидентами «российских офшоров», как предполагается, могут стать компании Олега Дерипаски — UC Rusal и En+ (решение о переводе уже принял совет директоров компании).
Комментарии
Андрей Мовчан
Экономист, директор программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги
— Помочь компании под запретом, которая занимается международной деятельностью, невозможно. У этих компаний и так достаточно денег, денежная помощь им не нужна. Уровень налоговой нагрузки для них все равно не такой высокий, и льготы на их состояние никак не повлияют.
Единственным правильным видом помощи бизнесменам могло бы быть превращение России в нормальную страну, в которой все работает вне зависимости от нахождения под санкциями, но это, как видите, не делается.
Если у человека конфискуют дом в Америке, как ему поможет то, что ему разрешили не платить НДФЛ в России? Санкции заключаются в том, что человеку запрещают размещать активы, а также владеть бизнесом и имуществом в определенных странах, а снижение налоговой нагрузки в России ничего не меняет. Ряд мер был направлен не на то, чтобы компенсировать ущерб от санкций, а на то, чтобы дать подачку людям, которые попали под санкции, чтобы показать, что Кремль их не бросает. Но впрямую с санкциями это не связано никак, ничего общего.
Засекречивание информации о крупных сделках также не имеет никакого отношения к санкциям. Найти информацию о сделке, даже если она не раскрывается, очень легко. Информация о сотрудниках ГРУ была найдена в короткие сроки, а она, полагаю, тоже не раскрывается. И потом, какая разница? Ну закрыли вы данные от тех, кто вводит санкции, но они же вводят санкции не за сделки в России, а за какие-то другие вещи. Скрывать своих контрагентов также никто не будет, потому что для этого контрагента цена и так слишком высока. Если связи раскроются (в результате расследования условного Bellingcat), этот контрагент понесет огромные убытки. Люди под санкциями приходят и уходят, а контрагенту нужно как-то существовать дальше, так что в итоге никто нормальный с компанией под санкциями работать не будет.
Введение «офшоров» также остается на уровне деклараций. Я пока не слышал ни об одной компании, которая бы заявила в своей фискальной отчетности, что она является резидентом «российских офшоров». Тем более, зачем компаниям именно русские? Существуют тбилисские, панамские, даже киргизские офшоры — мало ли офшоров на свете…
Если говорить глобально, то все это — чушь, все эти меры не имеют никакого отношения к санкциям. Это либо подачки людям, лояльность которых нужно увеличить, либо это использование санкций как темы для того, чтобы проводить операции, которые им самим нужны.
Ведомости – Конференции
Александр Лосев
Гендиректор управляющей компании «Спутник — управление капиталом»
— Я не вижу никаких работающих мер и не понимаю, что власти, депутаты и бизнес делали все время, с тех пор как Трамп подписал закон («О противодействии противникам Америки через санкции») 2 августа прошлого года, ведь реагировать они начали только в апреле этого года. И то, что предлагается, — это, по сути, не поддержка. Давить продукты тракторами власти могут, а ничего другого — нет.
У нас любые контрсанкции, любое импортозамещение нужно было начинать с создания собственного инвестиционного кредита и банков развития.
Я считаю, что необходимо было создавать государственную депозитарно-клиринговую структуру и прятать туда сделки по всем компаниям ОПК и их контрагентам-поставщикам. Эта структура была бы номинальным держателем акций, которые принадлежали бы их настоящим владельцам, чтобы вообще не раскрывать внешнему миру их имена.
Нужно было [раньше] переводить расчеты из долларовой зоны в зону евро. Время для этого было, но никто этим не занимался. То, что сейчас идут обсуждения в правительстве, — это из серии «лучше поздно, чем никогда»: год в любом случае уже потерян, а давление на Европу растет.
Сейчас пойдут выборы в Конгресс, и в ноябре будет пересмотр санкций: того самого закона о «противодействии противникам Америки». В этом законе предусмотрено, что каждый год в Конгрессе будет заслушиваться доклад минфина, разведки и других органов о том, как действовали санкции и каков от них эффект, на основании чего конгрессмены примут свое решение. Грубо говоря, у нас к концу ноября будут новые санкции, остается меньше двух месяцев, чтобы что-то придумать, а депутаты занимаются какой-то ерундой. Я считаю, что мы ничего не сделали. А то, что сделано, это все имитация, и у нас даже нет нормальных предложений по контрсанкциям.
Материал подготовлен при участии Арнольда Хачатурова
https://www.novayagazeta.ru/articles/2018/10/13/78189-svoih-ne-brosayut-ih-kidayut
