История появления государства Украина и украинцев вызывает много вопросов, особенно в свете попыток отдельных представителей украинских элит, вести историографию Украины от Киевской Руси и уже совсем анекдотическое - считать себя потомками древних шумеров.
В связи с этим интересно понять, почему исконно русская земля, которая издревле называлась Русью, вдруг стала именоваться Украиной и как это произошло. Как часть процветающего в IX-XII веках древнерусского княжества Киевская Русь с течением времени трансформировалась в Украину, откуда появились украинцы и кто этому способствовал. В свете последних событий на Украине и возросшей актуальностью этого вопроса считаю целесообразным вернуться к его рассмотрению.
Попытка изменения русской национальной идентичности на территории сегодняшней Украины происходила под воздействием внешних сил, при этом навязывалась чуждая народу национальная идеология и разрушались базовые ценности, свойственные русской национальной общности.
С помощью привнесённой извне идеи в интересах других народов уже на протяжении многих веков пытаются переформатировать национальное самосознание части русского народа. Это делалось с целью искусственного создания нации с враждебной по своей сути идеологией, провоцирующей противостояние между частями русского народа.
В качестве идеологической основы для ломки национального самосознания юго-западной ветви русского народа продвигалась и внедрялась идеология украинства, формировавшаяся внешними силами в различные исторические эпохи.
В продвижении украинской идентичности было несколько этапов и на каждом из них решались конкретные задачи того времени, но все они были направлены на уничтожение русской идентичности на этих землях. В результате многовековой эволюции украинства в сегодняшней Украине она стала национально-государственной идеологией и ее национальными символами стали такие псевдогерои как Бандера и Шухевич.
Литовско-польский этап
Первый, литовско-польский этап навязывания русскому народу другой национальной идентичности (XIV-XVI века), начался после захвата татаро-монголами Киева (1240), погрома Киевской Руси и раздела русских земель между Великим княжеством Литовским, Московским княжеством и Польшей . Он был обусловлен претензиями на русское духовное наследство Великого княжества Литовского, присоединившего большую часть русских земель, и Московского княжества, ставшего административным и духовным центром русского народа.
Возникшее противостояние особенно обострилось в XIV веке, когда русские князья объявили себя собирателями русских земель и в княжеском титуле появилось «всея Руси». Продолжалось оно и во времена первого царя Ивана Грозного и Смутного времени уже с объединённым польско-литовским государством, когда на межгосударственном уровне более ожесточенно спорили не по вопросу, кому и какие земли принадлежат, а кто и как именуется.
Непоколебимая позиция русских великих князей, а затем и царей на свое правопреемство во всех русских землях вызвало ответную литовско-польскую концепцию московского государства как не русской земли. В её обоснование появляется «Трактат о двух Сарматиях» Матвея Меховского (1517), в котором возникает государство «Московия» с проживающими там «московитами» без упоминания, что они русские.
Эта концепция распространяется в польско-литовском обиходе, но усиление мощи и влияния русского государства заставляет их искать формы изменения идентичности теперь уже русских, оказавшихся после Люблинской унии (1569) в едином польско-литовском государстве.
Решение этой задачи совпадает с усиливающимся наступлением католицизма на православие, и основные события разворачиваются на главном идеологическом фронте тех времен – религиозном. Власти Речи Посполитой и католические иерархи принимают решение, с целью подрыва русского единства, нанести удар по главной на то время духовной ценности Руси – её православной вере и пытаются силой навязать другую веру в виде Брестской унии (1596).
Против неё яростно сопротивляется православное духовенство и простой народ. Не добившись изменения веры у православного народа, поляки склонили к унии православных иерархов и аристократию, стремящихся влиться в польскую элиту, чем лишили православие материальной поддержки, и низвели его до «хлопского» уровня.
Одновременно начинается наступление на русский язык, он изгоняется из делопроизводства, русское население заставляют пользоваться в присутственных местах исключительно польским, что приводит к появлению в русском языке множество польских слов и к середине XVII века он превращается в уродливый польско-русский жаргон – прообраз будущего украинского языка.
Следующий шаг поляков – исключение из обращения самих понятий «Русь» и «русский». В это время в польском и русском обществах на бытовом уровне окраинные земли двух государств назывались «украйна», и папский посланник Антонио Поссевино предлажил в 1581 году назвать юго-западные русские земли этим именем.
Поляки внедряют новый топоним в делопроизводство, и постепенно в документообороте вместо понятия «Русь» появляется «Украина». Так из чисто географического понятия этот термин приобретает политическое значение, и польские власти через казачью старшину, получившую в основном польское образование и стремящуюся стать новой шляхтой, стараются внедрить это понятие в народные массы.
Народ не воспринимает навязываемую ему идентичность, а притеснения и преследования вызывают ряд народных восстаний против польских поработителей, которые современные идеологи украинства пытаются представить как национально-освободительную борьбу «украинского народа» за свою независимость под руководством казачьей старшины.
Такая подтасовка не имеет ничего общего с реальностью, так как казачество боролось не за национальное освобождение народа, а массово стремилось стать реестровой частью казачества, получать плату и привилегии за службу польскому королю, а для получения народной поддержки вынуждено было возглавить восстания.
С вхождением Левобережья после Переяславской Рады в состав Российского государства процесс навязывания народу юго-западной Руси «украинской» идентичности на этой территории практически останавливается, и постепенно в течение XVIII века «украинская» терминология выходит из употребления. На Правобережье, не ушедшему из под власти Польши, этот процесс продолжался и укоренение поляков в образовательных структурах стало доминирующим.
Польский этап
Второй, польский этап навязывания «украинской» идентичности начинается с конца XVIII века и продолжается до поражения польского восстания в 1863 году. Он обусловлен стремлением польской элиты возродить в прежних границах Речь Посполитую, исчезнувшую с политической карты в результате второго (1792) и третьего (1795) разделов Польши и включения Правобережья в состав Российской империи (Галиция вошла в состав Австро-Венгрии).
Этот этап характеризуется таким явлением как украинофильство, имеющим два направления. Первое – политическое украинофильство, взращённое поляками с целью вызвать у населения Юго-Западного края стремление отделиться от России и привлечь его к возрождению Польши.
Второе – этнографическое украинофильство, возникшее в среде южнорусской интеллигенции и обосновывающее наличие малорусской народности как части общерусского народа. В среде русской интеллигенции представителей политического украинофильства, связанного с «хождением в народ», называли «хлопоманами», а отстаивающих «украинские» корни малорусского народа – «мазепинцами».
Для такой деятельности у поляков были широчайшие возможности, так как польское господство на Правобережье не претерпело никаких изменений, и неравнодушный к ним император Александр I не только окружил свой двор польской шляхтой, но и восстановил в полном объеме польское управление на всех землях Юго-Западного края и полностью отдал в их руки систему образования.
Воспользовавшись этим, поляки создают два своих идеологических центра – Харьковский (1805) и Киевский университеты (1833). В первом преподавательский состав соответствующей направленности подбирает попечитель университета поляк Северин Потоцкий, отсюда идеи украинства распространились среди части южнорусской интеллигенции и здесь был воспитан такой видный деятель этнографического украинофильства как историк Николай Костомаров.
Киевский университет вообще был основан на базе закрытых после польского восстания 1830 года Виленского университета и Кременецкого лицея, и большинство преподавателей и студентов в нём были поляками. Он стал средоточием полонофильской интеллигенции и рассадником политического украинофильства, что привело в 1838 году к его временному закрытию и изгнанию из стен университета большинства преподавателей и студентов польского происхождении.
В основу политического украинофильства были положены идеи польского писателя Яна Потоцкого, написавшего в пропагандистских целях книгу «Историко-географические фрагменты о Скифии, Сарматии и славянах» (1795), в которой он изложил выдуманную концепцию об отдельным украинском народе, имеющем совершенно самостоятельное происхождение.
Развил эти маргинальные идеи другой польский историк Тадеуш Чацкий, написавший псевдонаучный труд «О названии «Украина» и зарождении казачества» (1801), в котором выводил украинцев уже от придуманной им орды укров, якобы переселившихся в VII веке из-за Волги.
На основе этих опусов появилась особая «украинская» школа польских писателей и ученых, продвигавших дальше выдуманную концепцию и заложивших идейный фундамент, на котором создавалось украинство. Об украх потом как-то забыли и вспомнили о них только через двести с лишним лет уже во времена Ющенко.
Свежую кровь в эту доктрину влил поляк Францишек Духинский. Свои бредовые идеи об «избранности» польского и родственного ему «украинского» народа он пытался облечь в форму научной системы, доказывал, что русские (москали) никакие не славяне, а произошли от татар, и первым высказал суждение о том, что имя «Русь» украдено москалями у украинцев, которые единственные имеют право на него.Так родилась живущая до сих пор легенда о нехороших москалях, похитивших имя Русь.
Примерно в конце XVIII века в рукописном виде появляется анонимный лженаучный труд идеологической направленности «История Русов» (опубликован в 1846), состряпанный из домыслов, циничной фальсификации исторических фактов и пронизанный зоологической ненавистью ко всему русскому. Основными линиями этого опуса являлась изначальная обособленность малороссов от великороссов, раздельность их государств и счастливая жизнь малороссов в составе Речи Посполитой.
По версии автора, историю Малой Руси творили на великие князья, а казачьи атаманы. Малороссия – это казачья страна, казаки не бандиты с большой дороги, промышлявшие в основном разбоем, грабежами и работорговлей, а люди рыцарского достоинства. И, наконец, великое казачье государство никогда и никем не было покорено, а только добровольно на равных соединялось с другими.
Тем не менее, весь этот бред под названием «История Русов» был хорошо известен в кругах русской интеллигенции и произвел сильное впечатление на будущих украинофилов – Костомарова и Кулиша, а вурдалак Шевченко, поражённый россказнями о золотом веке вольного казачества и подлых москалях, неустанно черпал из неё материал для своих литературных произведений.
Эта основанная на лжи смесь исторической фантастики о великом казачьем прошлом и глубоко засевшего чувства собственной неполноценности стала основой для всей последующей украинской историографии и национальной идеологии украинства.
Маргинальные идеи украинства Потоцкого и Чацкого в несколько изменённом виде нашли поддержку и у отдельных представителей южнорусской интеллигенции, основавших этнографическое украинофильство.
Украинофил Николай Костомаров, предложил свою концепцию существования двух русских народностей – великорусской и малорусской, при этом он не вкладывал в неё смысл отдельного, нерусского «украинского народа». Позже, теоретик украинства Грушевский, уже отстаивал концепцию отдельного от русского «украинского» народа.
Другой украинофил, Пантелеймон Кулиш, для обучения простого народа грамоте предложил в 1856 году свою систему упрощённого правописания (кулишовку), которую в австрийской Галиции, помимо воли Кулиша, использовали в 1893 году для создания полонизированного украинского языка.
Для продвижения идей украинофильства в Киеве во главе с Костомаровым создаётся Кирилло-Мефодиевское братство (1845-1847), поставившее перед собой задачу борьбы за создание славянской федерации с демократическими институтами. Такое начинание явно не вписывалось в существующую систему власти, и вскоре оно было разгромлено.
Никакого распространения в массовом сознании этнографическое украинофильство не получило, так как украинствующая интеллигенция существовала совершенно отдельно от народных масс и варилась в собственном соку. О каком влиянии на массы можно было говорить, если, например, в Кирилло-Мефодиевское братство входило всего лишь 12 молодых интеллигентов и примкнувший к ним бывший крепостной Тарас Шевченко, работавший в университете художником, поживший к тому времени с поляками в Вильно и наслушавшийся там легенды о «вольном украинском народе».
«Хождение» украинофилов в народ и их попытки «просвещения» крестьян с целью пробуждения у них «украинского самосознания» не имели никакого успеха. Слово "украинцы" как этноним не получило распространения ни в интеллигентской ни в крестьянской среде.
Поляки в очередной раз не смогли организовать «украинское» национальное движение за независимость. Население Юго-Западного края не поддержало польское восстание. После его провала в 1863 году и принятия российским правительством серьёзных мер против польских сепаратистов, украинофильство в России практически сошло на нет, а его центр переместился в австрийскую Галицию, куда перебрались многие польские активисты этого движения.
Продолжение следует…
Юрий Апухтин,
https://apuhtin18.livejournal.com/13631.html
