Роберт Искандрович Нигматулин (р. 1940) — советский и российский учёный-механик. Научный руководитель ИО РАН имени П.П. Ширшова с 2017 года, академик РАН (1991, секция математики, механики, информатики), экс-президент АН Республики Башкортостан, депутат Государственной Думы третьего созыва.
Ниже размещен фрагмент интервью академика Нигматулина Наталии Лесковой для журнала "Наука и жизнь", 2018. №7. Полностью всю беседу и другие интересные статьи можно прочесть на сайте журнала, приобретя соответствующий номер: https://www.nkj.ru/archive/articles/34053/.Академик РАН Роберт Нигматулин. Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ— Людей интересует в первую очередь то, что будет в ближайшие 20—30 лет. У вас есть прогнозы на этот период?— Думаю, к тому времени сжигание углеводородов существенно сократится. Всё большую роль будут играть возобновляемые источники энергии — солнечная энергия и энергия ветра. Эти отрасли развиваются, со временем они станут более экономичными, чем традиционные, и тогда начнётся сокращение антропогенного поступления углекислого газа в атмосферу.
— То есть вы настроены оптимистично?— Я считаю себя сдержанным оптимистом и все надежды возлагаю на новые технологии, на научные разработки.
— Но ведь у нас в России денег на новые технологии не хватает.- Это иллюзия, что в стране нет денег. Огромное количество денег забирают себе сверхбогатые люди. Это проблема всего мира, но в нашей стране она аномальна. Никакого роста экономики, никакой передовой науки, техники, медицины, всей нашей национальной мощи у нас никогда не будет, пока не произойдёт мобилизации ресурсов. Это не ваша зарплата — этим ничего не наживёшь, хотя правительство рассматривает возможность увеличения налогов с 13 до 15 процентов. Вы это будете ощущать, а экономика нет. Разговоры о том, что на эти деньги мы будем поднимать медицину и образование, — ерунда. Нужно совсем другое — распределение доходов таким образом, чтобы богатые люди платили в виде налогов бóльшую долю от своих доходов, чем бедные и средний класс. Речь не о том, чтобы «обижать» богатых, но супербогатство должно обкладываться соответствующими налогами. В результате богатые не обеднеют, а стране станет заметно легче.
Во всём мире эта проблема давно решена — только не у нас. Так что деньги есть, нет воли и понимания, что так нужно делать. Причём для науки денег требуется не так много. У нас сейчас на научные разработки выделяется мизерный 1 процент ВВП. Академия наук и все академические институты — 0,16 процента ВВП. Нужно поддерживать новые идеи, разработки и самое главное — платёжеспособный покупательский спрос населения. Мы вроде бы отвлеклись от темы, но в то же время не совсем, потому что без нормального финансирования наука существовать не может, особенно такая, как океанология. Это не математика, где в принципе ничего не нужно — только человек и лист бумаги или компьютер. Океанология сопряжена с экспедиционной деятельностью, а это суда, флот. Он стоит денег. В 2009 году к нам, участникам экспедиции на озере Байкал, где мы изучали дно с помощью подводных аппаратов «Мир», приехал Путин, в то время премьер-министр. Мы погрузили его на дно озера, и после его возвращения на судно, с которого мы опускали подводные аппараты, я попросил его дать нам полфутболиста для содержания научного флота РАН.
— Полфутболиста?— Да, половины суммы, которую платят некоторым футболистам по контракту, хватило бы всему нашему флоту. А без экспедиций никакой океанологии нет. Ведь что такое океан? Это пищевые и минеральные ресурсы, транспорт, оборона. В океане формируется климат. Как океан «скажет», такие и будут климатические изменения. В нём находится основная масса углекислого газа, в 50 раз больше, чем в атмосфере. Он поставщик влаги — важнейшего парникового газа в атмосфере. Масса воды в океане и её теплоёмкость соответственно в 300 и 1000 раз больше массы воздуха в атмосфере и её теплоёмкости. Биологическая масса в океане много больше, чем на суше. Биологические и минеральные ресурсы в океане и на его дне также многократно превышают такие ресурсы на суше. Нефть уже добывается на шельфе, а сейчас появляются новые минеральные ресурсы, активно изучаются сульфидные руды. Но вот что важно: если бы наши выдающиеся соотечественники ещё в XIX веке не начали изучать Арктику и ещё раньше — Сибирь, то как бы мы сейчас жили, без тюменской западно-сибирской нефти, норильского никеля, сибирской древесины и многих других ресурсов Сибири и Арктики?
Всё закладывается на будущее, на века. Если мы сейчас не будем делать соответствующих шагов, то оставим своих внуков без ресурсов. Да, сейчас мы получили финансовую поддержку, хотя этих денег, конечно, не хватает, потому что идёт бурная инфляция, цены на ремонт и содержание судов растут. Нужны новые современные и экономичные суда, а денег на строительство нет. Нужно 5—10 миллиардов. Суда — это недёшево! При Советской власти, конечно, возможности были намного шире. Тогда океанские экспедиции обеспечивались не рыночными механизмами финансирования, как сейчас. Академия наук разрабатывала планы экспедиций во все районы Мирового океана. Затем план утверждался президиумом Академии наук и направлялся в Министерство морского флота. Оно обеспечивало экспедиции топливом, продуктами, организовывало заходы в порты. По сравнению с обеспечением всего морского флота это были копейки. Поэтому выполнялось всё беспрекословно.
А сейчас нам дают определённую сумму, обычно очень маленькую, — и крутитесь, как хотите. Гранты РФФИ и РНФ помогают, но только частично, а частных пожертвований нет. Как тут быть? Выход только один — федеральная целевая программа. Однако все предложения блокируются Минфином. К сожалению, у нас сейчас всем заправляет данное ведомство. Это плохо. Если бухгалтер начнёт командовать учёными, случится беда. Как следует из доклада главного учёного секретаря РАН, мы каждый год теряем 1,3 процента учёных. За десять лет — 13 процентов.
— С чем это, на ваш взгляд, связано?— С непониманием правительства, высшего руководства страны важности науки для развития страны. А наука требует мобилизации ресурсов. Понимание важности науки декларируется с высоких трибун. Но не это нужно. Не разговоры. Почему все европейские страны тратят на развитие человека — образование, здравоохранение, науку и культуру — 20—25 процентов бюджета, а мы — 9?
— На всё в сумме?— Да, в сумме. Всего 9 процентов на развитие человека! Но разве есть что-то более важное? К сожалению, этого понимания нет и у научной общественности. Она разобщена. Каждый хочет построить какую-то свою локальную установку, и многие строят, даже решают какие-то задачи. Но это локальные задачи. Ещё академик Пётр Леонидович Капица в письме Нильсу Бору писал: «Учёные больше всего озабочены созданием условий для своей личной работы и терпеть не могут широкой постановки вопросов». В целом у нас продолжается ослабление научного потенциала.
— Роберт Искандерович, вы ведь воспитываете научную молодёжь, преподаёте в МГУ...— Да, я заведую кафедрой на механико-математическом факультете МГУ. Это родная моя кафедра газовой и волновой динамики, на которой я сам когда-то учился. Кроме того, я читаю лекции в Сколтехе (Сколковском технологическом университете). Там совсем другой стиль преподавания — всё на английском языке. Учатся там магистранты и аспиранты. Создаются хорошо оснащённые лаборатории, которые потом можно эксплуатировать совместно с другими отечественными и зарубежными научными учреждениями.
— А к вам в институт выпускники МГУ работать приходят?— Конечно, приходят. Хотя моя кафедра не главный поставщик кадров для океанологии. Молодыми кадрами нас снабжают кафедра океанологии на географическом факультете, кафедра морской физики на физфаке, биофак и химфак. Ведь океанология, повторюсь, наука комплексная: она состоит из математики, физики, биологии, химии, геологии и инженерии…
— И даже лирики у вас есть!— Да, это в первую очередь наш знаменитый профессор Александр Моисеевич Городницкий — главный научный сотрудник, океанолог и автор песен, на которых выросло не одно поколение.
— Роберт Искандерович, что сейчас для вас самое главное, совершенно конкретно?— У меня три основные проблемы, над которыми я и тружусь с удовольствием. Первая — физика и математическое моделирование климата и его эволюции. Это напрямую связано с океаном. Второе направление — кавитация, с помощью которой мы с американскими коллегами реализуем суперсжатие газа в пузырьке. В центре пузырька достигаются экстремальные температуры, при которых могут «выбиваться» даже термоядерные искры. Эта тематика тоже примыкает к проблемам океана. И третье — теоретические проблемы экономики, то есть то, о чём мы с вами сейчас говорили. Я пишу доклады, публикую их, выступаю на конференциях, в том числе на Московском экономическом форуме, на заседаниях Вольного экономического общества, на семинарах в Финансовом университете. Так что эти идеи слышали и услышат многие. Но если воплощением всех этих идей будут по-прежнему заниматься люди, которые ничего в том не смыслят, мало что получится.
Если мы хотим, чтобы наша страна не деградировала, развивалась, нам надо менять образ жизни, повышать престиж научных профессий, авторитет труда. Мы должны стать привлекательными для остальной части человечества. А для этого надо понимать, что справедливость в распределении ресурсов ведёт к развитию экономики. Никто не будет инвестировать в экономику просто так. Никакие призывы к этому не приведут. Но я всё же надеюсь на лучшее. Ведь фундаментальные истины всегда медленно проникают в общество. Вспомните, как мучительно люди осваивали истину, что Земля — это сфера. Как тяжело люди шли к пониманию, что восемь планет в нашей системе крутятся вокруг Солнца. Конечно, в соответствии с принципом относительности и Солнце крутится вокруг Земли и каждой из других планет, но центром для всех восьми планет является всё же не Земля, а Солнце, вокруг которого всё вертится по почти круговым траекториям.
Сколько голов было положено, сколько копий сломано, пока люди до этого дошли. А вспомните, как у нас в стране пробивались генетика, кибернетика. Людей мучили, сажали в тюрьму. Человечество осваивает фундаментальные истины, имеющие большие последствия, всегда долго и с жертвами. Хотелось бы, конечно, побыстрее и без жертв, но я надеюсь, что когда-нибудь это случится, и власти предержащие поймут важность фундаментальной науки и, в частности, океанологии.
Вы также можете подписаться на мои страницы:
- в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy- в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky- в контакте: http://vk.com/podosokorskiy- в инстаграм: https://www.instagram.com/podosokorsky/- в телеграм: http://telegram.me/podosokorsky- в одноклассниках: https://ok.ru/podosokorsky
