Праздник геноцида?

Скажите, что бы вы подумали о человеке, который всерьез предложил бы отмечать, например, годовщину прихода к власти в Германии Адольфа Гитлера? Понятно, что он либо не в себе, либо – отъявленный негодяй. Почему же тогда огромная страна, считающая себя цивилизованной, радостно отмечает годовщину начала чудовищного геноцида и готова записать в преступники тех, кто с этим не согласен?

В одном только Мельбурне публично протестовали против спорного торжества от 25 до 60 тысяч человек. А монумент первооткрывателя Восточной Австралии Джеймса Кука и памятник путешественникам Роберту Берку и Уильяму Уиллсу облили краской и «украсили» надписями с напоминаниями о геноциде и похищении Австралии у ее же, коренного, населения. Австралийская полиция обещает найти и наказать «вандалов», но это вряд ли можно назвать решением проблемы, как таковой.

…26 января 1788 года в Австралию  прибыли корабли так называемого Первого флота – одиннадцать парусников, которые привезли на Зеленый континент 717 уголовников из Британии, направленных «на край света» в ссылку, и военных, призванных их охранять. Уже через 20 лет – в 1808 году – эту дату белые поселенцы Австралии начали отмечать, как праздник. С 1818 года она стала считаться днем основания Нового Южного Уэльса. В 1935 году 26 января был объявлен «Днем Австралии», а в 1994-м – официальным национальным праздником, выходным днем, к которому приурочены многочисленные фестивали и концерты.

Однако повод для празднования Дня Австралии есть далеко не у всех. Дело в том, что на момент прибытия к берегам Зеленого континента Первого флота там проживало ориентировочно до миллиона коренных австралийцев.

Это прямые потомки одной из первых волн расселения современного человека по нашей планете. К 1921 году их осталось на родной земле всего 60 тысяч.

По оценкам историков, британские колонисты умудрились в сжатые сроки уничтожить 90 – 95% австралийских аборигенов, оказавшихся, по сути, самой беззащитной группой населения на всем Земном шаре.

Американским индейцам, например, хватило всего нескольких десятилетий, чтобы понять, чем грозят им контакты с приветливо улыбающимися «бледнолицыми братьями». От Северного Ледовитого океана до чилийских степей индейцы изучали огнестрельное оружие, приручали лошадей и осваивали партизанскую тактику ведения войн. Более трех столетий сражались с белыми захватчиками южноамериканские арауканы, а отдельные группы семинолов, засевшие в болотах Флориды, не шли на контакт с властями США вплоть до середины ХХ века. Коренным австралийцам индейская проницательность и воинственность свойственны, увы, не были.

Первыми жертвами британского геноцида стали обитатели острова Тасмания, жившие изолированно даже от остальных австралийцев. Некоторое время тасманийцы торговали с белыми пришельцами и отдавали за них замуж своих женщин, но британцам нужно было все и сразу. Они стали делать детей аборигенов рабами, а женщин – похищать и превращать в бесправных наложниц. В начале XIX века между тасманийцами и британцами произошли небольшие столкновения. Английские «сверхчеловеки» такого потерпеть не могли.

В 1828 году колониальные власти разрешили безнаказанно уничтожать аборигенов, а в 1830-м – британские военные совместно с «добровольцами» прочесали всю Тасманию, убивая ее коренных жителей или захватывая их в плен для отправки в резервацию. В исторических источниках сохранилась сведения о том, как английские солдаты при этом поголовно вырезали целые племена, не щадя ни женщин, ни детей.

В результате реализации такой политики из нескольких десятков тысяч тасманийцев в живых остались всего пара сотен. К концу XIX столетия они вымерли полностью, оставив после себя только небольшое количество метисов.

В материковой части Австралии дела обстояли не лучше. Там аборигенов повсеместно травили стрихнином, расстреливали, загоняли ради развлечения целыми семьями в реки к крокодилам.

К поголовному уничтожению коренных австралийцев безнаказанно призывали прямо с парламентской трибуны.

На насилие по отношению к австралийским женщинам власти смотрели косо не потому, что это было чудовищным преступлением, а лишь ради ограничения появления на свет метисов, которых белые политики называли «нежизнеспособными гибридами», кем-то вроде смеси человека и животного…

Лишь благодаря одному миссионеру, ставшему случайным свидетелем злодеяния, мир узнал о том, что в 1928 году отряд австралийской полиции выследил целое племя аборигенов, заковал его членов в кандалы и расстрелял. Трех женщин «защитники белого закона» изнасиловали, после чего также убили и сожгли. Хотя из-за устроенного миссионером скандала властям пришлось сымитировать «расследование» произошедшего, никто из убийцы и насильников так и не предстал перед судом.

Ближе к середине ХХ века политика австралийских властей по отношению к аборигенам несколько трансформировалась. Детей из семей коренного населения начали насильно забирать у родных, чтобы давать им начальное образование и рабочие профессии, позволяющие быть прислугой или заниматься «грязной» неквалифицированной работой. «Педагоги» при этом тщательно следили за тем, чтобы молодые люди качественно «европеизировались». Результатом такого «просвещения» стала маргинализация аборигенов, утрата частью из них своей культурной самобытности, распространение алкоголизма и преступности.

Лишь в 1950-е годы, после того, как коренные австралийцы проявили себя в ходе войны с Японией, часть австралийских политиков подняла вопрос о проведении референдума о равноправии аборигенов.

Голосование состоялось в 1967 году и дало позитивный результат. Следует отметить, что до этого, согласно австралийскому законодательству, аборигены фактически не считались людьми – их даже не учитывали при проведении переписей населения.

Однако и в конце 1970-х годов отдельные высокопоставленные политики и чиновники жестко критиковали идею предоставления коренным австралийцам гражданских прав, и призывали «использовать их для опытов вместо крыс».

Справедливости ради нужно отметить, что в те же 1970-е годы власти Австралии начали прорабатывать вопрос компенсации коренному населению материка за утраченные им земли. Аборигены часто требовали не денег, а именно возвращения территорий, некогда принадлежавших их предкам. Это породило ряд конфликтов, многие из которых тянутся и по сей день.

Австралийское правительство так и не нашло эффективного механизма снятия противоречий между белыми фермерами, которым земля принадлежит «по документам» и активистами аборигенов, предки которых жили в этих же местах тысячелетиями.

Другим источником споров является то, что власти Австралии постоянно твердят о «единой нации» и пытаются то ассимилировать, то интегрировать коренное населения в состав своего общества. Эта идея не по вкусу многим аборигенам. Их организации требуют как минимум «внутренней автономии», а некоторые даже – создания в северной части континента отдельного «аборигенного» независимого государства. На фоне тотальной нищеты, царящей среди потомков аборигенов, и их пусть и не юридической, но фактической ограниченности в правах по сравнению с другими группами населения страны, идеи независимости могут в один прекрасный момент оказаться чрезвычайно популярными. Аборигены уже предлагали австралийским властям канадские образцы решения проблем защиты прав коренных жителей (создание специальных «свободных экономических зон»), но эти идеи почему-то официальную Канберру не устроили.

Численность аборигенного населения Австралии доходит сегодня вместе с метисами примерно до полумиллиона человек. Это менее 3% от населения страны в целом.

Однако попытки просто отмахнуться от их проблем, ровно как и проведение праздничных мероприятий в день начала геноцида их предков, – отнюдь не содействуют гражданскому примирению и не делают чести считающему себя «прогрессивным» политическому руководству страны.

Специально для «Столетия»