Естественники и гуманитарии

Оно нужно? Оно нужно, я полагаю. Тут в ф-ленте мелькал тест Кеттелла. Его, как известно, надо адаптировать для применения в другой стране, нормировать на средние показатели, в том числе. Он не специально психопатологический, как ММРI, он скорее на особенности социального поведения, хотя какие-то точки напряжения может показывать. Вопросы для оценки показателей по большинству шкал не имеют «правильных» ответов. Но поскольку при общении мы пользуемся языком, а умение им владеть у разных людей разное, то там есть шкала вербального интеллекта. Для неё правильные ответы существуют. Так вот, нормируя этот тест в нашей стране, его давали, в числе прочих, двум группам. Студентам технического ВУЗа и студентам-гуманитариям. В первой группе многие не догадывались сменить стратегию ответов, когда сталкивались с вопросами, имеющими однозначный ответ, выбирали наобум и получали низкие баллы. Когда их об этом предупреждали, результаты групп выравнивались. Мне кажется, что гуманитарная культура — это понимание контекста прежде всего» [вот хороший пример ошибок от непонимания контекста. Здесь и далее прим.публикатора.].
Источник marina_fr

Annavlochkina: «Мне очень нравится высказывание одной знакомой учительницы:

Насколько я помню, учителя всегда спешили записать в гуманитарии тех, кто не тянул физику и математику, но исправно учил параграфы по истории и вовремя отвечали на уроках литературы. Особенные гуманитарные способности признавались у тех, кто хорошо писал сочинения, или умел сочинять стихи. Ну, может быть, еще умение «гладко» говорить ценилось. Иногда, кстати, тоже само по себе, независимо от содержания.
Отдельно от этих навыков гуманитарные способности почти никак не оценивались. Я имею в виду, склонность к анализу или умение делать оригинальные выводы на основе фактов не считались способностями, хоть как-то сравнимыми с математическими или там языковыми данными. По сути, от «безнадежного гуманитария» никто ничего кроме усидчивости не ждал и не требовал. Говорю все это без обид, поскольку у меня с математикой были дружеские отношения, диплом экономиста-математика свидетельствует. Я, так сказать, гуманитарий по сознательному выбору.

Некоторые проявления гуманитарной одаренности принимались учителями в штыки, сходили даже за незнание предмета. Например, критичность в оценках устоявшихся представлений. Требование учить «не как-нибудь, а вот только так, назубок» критичности не предполагало. Оригинальность мышления одобрялась у «прирожденных математиков», «полным гуманитариям» полагалось правильно и красиво воспроизводить одобренные программой источники. Я однажды раскритиковала в сочинении Наташу Ростову и заодно – Марию Болконскую, расхвалив Сонечку и оправдав (из юношеского максимализма) Элен. Получила «два», а я ведь была любимицей у учительницы литературы.

Вполне возможно, что я была неправа. Уже и не помню, что я там писала, в этом крамольном сочинении. Но я получила «неуд» именно за ниспровержение основ. Не потому, что написала не  «то». А за то, что написала «не так».

Итак, гуманитарных способностей в целом не признавали, точнее, считали их следствием скорее недостатка, чем достоинства. Не тянут они, бедолаги, математику и физику, вот и пусть зубрят историю и литературу. Во-вторых, нередко учителя прямо заявляли, де, историю и обществознание «нужно просто учить». Чего там понимать, это же не физика. И, наконец, бедным полным гуманитарием прямо и недвусмысленно доказывалось, что путь к успеху — все более и более виртуозное воспроизведение заготовленных до них штампов и формул. Оригинальность можно, но в форме, ни в коем случае не в сути. Нужно сказать, что эта традиция восприятия социально-гуманитарного знания как вторичного жива до сих пор. И плоды она дает бесперебойно. Вал социально-гуманитарного творчества заставляет подозревать, что главное достоинство в этой сфере по-прежнему усердие и чуткость к норме. Но на те труды, которые опровергают эти традиции, в которых социология, культурология и прочая «полная гуманитарщина» предстает наукой всегда найдется физик и математик, с удовольствием критикующий «эту гуманитарную чушь». Потому что, открою вам секрет, физиков и математиков, не разбирающихся в социологии, например, не меньше, чем бедных гуманитариев, вздрагивающих при виде интеграла. Просто социология настолько сложнее физики и математики, что полное непонимание ее часто сходит за критику или оригинальный взгляд. И нет формулы, нет ответа, чтобы свериться».
Источник annavlochkina

Поскольку значительную часть воздействий среды животные, да и растения, воспринимают и отреагируют не непосредственно, а по сигналам-предвестникам, т.е. хоть и в зачаточном плане, но присутствует «символизация мира», достигшая максимума у человека. А у социальных видов животных все воздействия извне, из экологической среды, преломляются через отношения среды социальной, которая достаточно устойчива и автономна – тем больше, чем социальнее вид, через пространственно-этологическую структуру популяции, и лишь через них «напрягают» особей.

Т.е. последние на воздействия среды реагируют не «массой» независимых индивидов, а «ансамблем» системных взаимосвязей между ними, и структура связей куда больше определяет характер реакции, чем свойства отдельных особей. В том числе потому что вторые есть функция первых: особь приспосабливается к своему «месту» в популяционной или социальной системе, в процессе приспособления меняя структуру «мест» или связей между «местами», а не создаёт его под себя.