Штаты меняют систему управления санкционным процессом.
Дэниэл Фрид фактически отстраняется от управления, переходя в формат советника, а его Coordinator for Sanctions Policy Office, то есть центр по координации санкционной политики ликвидируется. Теперь в Госдепе куратором остается Дэвид Тесслер (David Tessler), заместитель директора по политическому планированию, который будет фронтовать тему на внешних площадках. Но, определять кто попадет в списки будет не он, а Стивен Тёрнер Мнучин (Steven Terner Mnuchin) - министр финансов, бывший сотрудник Goldman Sachs. В 2016 году Мнучин руководил финансами президентской избирательной кампании Дональда Трампа.
Что это означает для американских лоббистов и наших предпринимателей, которые их нанимали?
1. Трамп берет операционный санкционный процесс под свой контроль. Мнучин управляем Трампом в отличии от Тиллерсона, с которым у Президента США конфликт. Решение продиктовано сутью закона Countering America’s Adversaries Through Sanctions Act (CAATSA) плюс враждой с Конгрессом. Трампу нужен прямой контроль и за два месяца до контрольной даты отчета в Конгрессе на поляну выходит Мнучин.
2. Вопрос непосредственно переходит в руки Министерство финансов США / Департамент казначейства США (United States Department of the Treasury) и обретает практический формат. Вчера, например, Министерство финансов США объявило о вступлении в силу поправок к директивам 1 и 2 указа данного ведомства под номером 13662, в соответствии с которыми сокращаются сроки кредитования американцами юридических лиц в России, находящихся под санкциями Вашингтона. Для нас это крайне неприятно, потому что Госдеп – политический орган, а Департамент Казначейства – бюрократический. С учетом того, что санкционная политика остается в руках Конгресса коридор для лоббистов становится совсем узким. Они привыкли работать с Конгрессом и Госдепом (его зона ответственности за пределами штатов и поэтому лоббисты более свободны в своих практиках), но с Минфином рискуют связываться не все даже маститые лоббисты. Деньги, как таковые, и налоги, в частности, особенно в штатах – это святое.
3. Санкционный процесс становясь бюрократическим становится более опасным для наших граждан по причине критериев, которые будут вводить финансисты. Если до этого Госдеп и Фрид упирали на вопросы защиты демократии, то финансисты Минфина будут смотреть на вопросы финансирования, движения товарных и интеллектуальных ресурсов, собственности, укрытия доходов и прав владения через офшоры и связывать их с физическими и юридическими лицами в своих схемах, да что уж скрывать – они уже это делают. То есть сначала будет скрытая разведка, а потом обвинения. В таких форматах лоббисты не могут работать, и они не станут противодействовать разведкам.
4. Положительный момент в том, что нанятые Фридом русские консультанты от Илларионова до Алексашенко теряют прямой контракт с Госдепом и будут вынуждены ждать решения Мнучина. Отрицательный в том, что часть российских предпринимателей вошли с ними в контакт вхолостую. Результата не будет, а засветиться засветились, так как Минфин тему санкционных списков будет модерировать совместно с разведками США. Кстати, в своем составе Минфин имеет Office of terrorism and financial intelligence – подразделение по вопросам терроризма и финансовой разведки.
5. Санкционные режимы становятся бизнесом. Минфин США – традиционная площадка для защиты экономических интересов американских предпринимателей. Бессмысленно пугать читателей пропагандой о американских империалистах, если во главе государства стоит крупный предприниматель Трамп. Одним этим уже многое определено.
