В Сирии (намеренно или так получается) про-асадовские силы, действующие в пустыне, пытаются сомкнуться двумя ударными группами (группировками в силу их малочисленности назвать их проблематично) с севера и юга:
Решение, скажем так, небесспорное, хотя определенная логика, конечно, имеется.
Закрашенные красивые карты с точки зрения пустынной войны малоинформативны - это примерно как закрашивать океанские просторы с точки зрения владения ими. В реальности никакой линии фронта, конечно же, нет, есть цепочка блок-постов на дорогах и перекрестках. Точно так же и серые пространства внутри намечающегося "котла" тоже принадлежат ИГ весьма условно - на всей этой территории оперирует примерно с десяток-полтора мобильных групп общей численностью до полутора тысяч человек. Со снабжением у боевиков всё прекрасно: во-первых, прошлогодние трофеи из Пальмиры (которых было ну очень много), во-вторых, классическая набеговая война вообще не требует складов - все добывается в бою.
Экономика набеговой войны проста - при нападении на противника нужно получить трофеев больше, чем было затрачено на само нападение. Здесь возникает необходимость балансировать возможности и потребности боевиков - при нападении на мелкий аванпост "прибыль" невелика, хотя и вероятность материальных и людских потерь тоже близка к нулю. Нападать на крупные посты опаснее и затратнее, но зато и добыча гораздо существеннее. Поэтому отряды боевиков "укрупняются" в особых случаях, когда нужно скоординироваться для атаки крупного населенного пункта или склада противника. После набега отряд снова распадается на составные части.
В таком режиме вести войну можно неопределенно долгое время, а для тщательной зачистки столь огромного пустынного и очень тяжелого с топографической точки зрения пространства будет требоваться 10-15-кратное превосходство сил и средств. Создать локальное превосходство в какой-то точке сирийцы еще могут, но найти примерно 20 тысяч человек для зачистки создаваемого "котла" - сейчас это совершенно нереально. Собственно, здесь и кроется первая проблема, связанная с окружением этой территории - толку с него немного, боевики практически не заметят своего "окружения", а силы и средства сирийцев будут продолжать отвлекаться.
С другой стороны, другого способа высвободить задействованные по всему периметру войска нет. Их на самом деле тоже не очень много - в основном гарнизонную и патрульную службу несут местные ополченцы, которые не тронутся с места даже после зачистки территории. По сути, они вообще не подчиняются центральному командованию и являются по большей части территориальной обороной, которую невозможно задействовать в других действиях на других территориях.
Тем не менее, идти на Дейр-эз-Зор, имея на коммуникациях крупные отряды ИГИЛ, не имея никакой возможности надежно защитить территорию, тоже опасно. Поэтому, видимо, и принято решение создавать котел и что-то с ним делать. Хотя, говоря откровенно, зачищать такое пространство сирийцам и наемникам придется очень долго, а главная задача - движение к нефтяным месторождениям - отодвигается на неизвестный срок.
Есть и еще один фактор, который сущестенно влияет на все решения сирийского командования (ну, или кто там на самом деле вместо него) - это действия курдов в Ракке.
Курды надежно "зависли" и совершенно не в состоянии хоть что-то сделать с городом. Идет уже третий месяц "штурма" Ракки, и пока результат его близок к нулю. Там тоже есть красивые закрашенные карты "освобожденных" кварталов, но в сущности, надежно курды чувствуют себя только за городской чертой, да и то по ним периодически катком проходят смертники, как, к примеру, в последние сутки - два смертника подорвались в расположении курдов, вызвав панику и довольно крупные потери.
Не взяв Ракку, курды тоже не могут высвободить свои силы для движения к нефтяным месторождениям, что, в общем-то, вполне устраивает Асада и его советников, так как дает им время. Штурм Дейр-эз-Зора для сирийцев сегодня весьма проблематичен - на него нет сил, поддержка авиации (в отличие от Ракки и Мосула) будет минимальной. Но без штурма рассчитывать на взятие расположенных на другом берегу Евфрата месторождений нереально. Собственно, такое соревнование между про-асадовскими силами и курдами и создает текущую конфигурацию конфликта на востоке Сирии.
Война ведется при этом при полном истощении всех сторон. Общая численность активно задействованных сил на востоке Сирии (включая курдов, про-асадовских наемников, остатков сирийской армии и отрядов ИГ) оценивается не более чем в 15 тысяч человек. Есть ряд резервов (в основном у курдов и ИГ), но в целом на огромном пространстве действуют силы численностью до общевойсковой дивизии.
Естественно, что при такой низкой концентрации сил всех сторон рассчитывать на какие-то решительные результаты (даже локальные) не приходится. Война идет в чрезвычайно затяжном формате, перелома в ней пока не предвидится. Безусловно, пропаганда отрабатывает, бодро сообщая об операциях взводного, а иногда и вообще отделенного уровня, идут сообщения о взятых кошарах, избушках, колодцах и деревнях в десяток домов - естественно, все позиции стратегические дальше некуда. Тем не менее, другой формат боевых действий сейчас невозможен - для этого одна из сторон должна вбросить в события очень серьезный ресурс, сопоставимый с общей численностью всех задействованных сил.
