Вот так мы и крепчали
3 июня 1571 года крымский хан Девлет I Герай (Девлет-Гирей) сжёг Москву.
Санкции (цена на нефть, курс рубля – нужное либо своё вписать по вкусу) вот-вот добьют Россию. В этом легко убедиться, зайдя на нужные сайты. При этом если даже очень бегло окинуть взором нашу историю хотя бы за последних лет 500, то решительно непонятно, как в России выжило хоть что-то, кроме инфузорий и колючего кустарника.
Сегодня, в 446-ю годовщину очередного уничтожения нашей столицы в результате очередного набега, стоит поговорить о причинах несгораемости Москвы до конца, а вместе с ней и всего государства.
Преступление и наказание
Крымский хан Девлет-Гирей ходить на русские земли любил – за 26 лет у власти организовал или принимал участие в полутора десятках набегов. Однако поход 1571 года выделялся даже на фоне такого разнообразия: Ивана Грозного унизили, Москву сожгли, взяли много пленных.
Не сказать, чтобы собственно пожар был каким-то особым бедствием: за первые 450 лет своего существования только крупных пожаров (когда выгорал весь город или его значительная часть) было около сотни. Да и Девлет I был совсем не первым ханом, который сжигал столицу. Пленных много увели – это хуже. Оценки сильно разнятся: от 10 до 150 тысяч человек. Вероятнее всего – нечто среднее, учитывая изменение количества жителей в столице (100 тысяч за год до набега, 30 тысяч в 1580 году).
Что же до личных счётов, то Девлет I давно мечтал поквитаться с Грозным за смерть своих сыновей в 1555 году в сражении у села Судбищи (ныне в Орловской области).
В целом успеху похода способствовали два обстоятельства.
1. Третий период Ливонской войны (1558-1583), из-за которого южные рубежи Русского царства были прикрыты довольно слабо.
2. Предательство. Некий Кудеяр Тишенков указал татарам броды на Оке, благодаря чему войско хана миновало выставленные заслоны.
Город был уничтожен фактически полностью, уцелел только каменный Кремль и его защитники.
А теперь – о самом главном эффекте этого похода.
В следующем году Девлет I, опьянённый успехом, организовал новый поход. И даже двинулся по тому же маршруту. Часть русского войска отрезала ему путь к отступлению, другая встретила войско хана у деревни Молоди (ныне Чеховский район Московской области). После чего в нескольких упорных сражениях, его армию как минимум уполовинили. Также хан потерял в битве нескольких сыновей и сам на Русь больше не ходил.
Чем данная история примечательна?
Набеги против госстроительства
Российское государство, каким мы его знаем, сильно отличается от Русского царства XVI века, существовавшего в полуокружении кочевых народов. Многие из них практиковали набеговую форму экономики. В этом, собственно, и кроется главная причина того, что нелёгкий выбор «С кем быть в союзе?» был сделан именно в пользу Орды. Ливонский или Тевтонский орден со своими крестовыми походами, конечно, приезжали. Но крестовых походов было один-два, а экономика – явление более цикличное. И именно вследствие этой цикличности и её суровых последствий первый вектор нашего расширения – наследство Орды.
Если даже рассматривать только крымско-ногайские набеги, то это несколько десятков за столетие. Например, в XVI веке – около 70. Разной степени успешности, разного масштаба – и всё же. Последний поход крымского хана на Россию вообще датируется 1769 годом, то есть всего за 14 лет до того, как несчастное и теснимое громадной Россией Крымское ханство было включено Екатериной II в состав империи (1783). И даже в этот явно закатный для ханства век они успели набежать на нас раз 30, сделав долгий перерыв лишь после особо успешного разгрома в 1739 году на Днепре.
После пика, достигнутого в XVI веке, далее (XVII столетие) спадает численность войск во время набегов. Некоторые совершаются отрядами в 300-400 воинов, т.е. силами в 100 раз меньшими, чем набеги Девлета I. Соответственно падает эффективность, а затем (XVIII век) и частота.
Возникает вопрос: как могло Русское царство не просто выстоять в этом окружении, а прирасти территориями орд и ханств, каждое из которых по военному потенциалу было сравнимо с нашим государством?
Ответ довольно прост. Государство в этом противостоянии было только одно – наше. Оно и выстояло. Прочие же могли похвастать тысячными армиями (вернее, бандами мародёров) и отдельными успехами. Однако на самом деле история набегов, при всей своей явной трагичности для нас – это путь блистательного упадка кочевников.
Неумолимый результат
Крымское ханство ещё долго держалось. Казань и Астрахань стали Россией ещё при Иване Грозном (Рюриковиче), а Крым – уже при Романовых, более чем через 150 лет после смены династии. С одной стороны, из-за вектора развития, долгое время направленного на Восток. С другой стороны, из-за всё того же фактора стабильности – государства. Османская империя была естественным союзником крымцев (а также постоянным рынком сбыта для их набеговой экономики), позволив им продержаться в опоре на союзную государственность до конца XVIII века. Зато к этому моменту Россия окрепла настолько, что не только превратила Крым в свой южный форпост, но и с разбегу занялась планомерным выдавливанием Турции из всего Причерноморья: от Молдавии до Кавказа. Обычно эти победы относят к заслугам военного гения Александра Суворова, Петра Румянцева-Задунайского, Ивана Паскевича. И это справедливо.
При этом не следует упускать из виду организационный момент: постоянное совершенствование русской армии, начиная с реформ Петра и заканчивая Григорием Потёмкиным. Которое, в свою очередь, вырастало из всё того же факта: имелось государство, и оно наращивало свой оборонный потенциал в полном соответствии с законами эволюции.
Во время первой русско-турецкой войны Екатерины II (завершилась Кючук-Кайнарджийским миром 1774 года, после которого Турция фактически потеряла Крым) численное преимущество турецко-татарской армии было 3-4-кратным (почти десятикратным на некоторых театрах боевых действий). При этом её поражение было сокрушительным. Это не должно удивлять. Чем ближе к современности, тем более русская армия специализировалась на функциях защиты суверенитета. А не на набегах на соседские земли или карательных походах к покорённым народам. Набеговая экономика показала свою неэффективность в исторической перспективе. И одновременно стала постоянным и эффективным вызовом для нас. Благодаря этому вызову постоянно боеготовая армия позволила нам несколько сотен лет отмахиваться от любых набегов: как кочевых народов, так и вполне оседлых.
* * *
Чисто количественно эта эффективность прослеживается и в снижении частоты сжигания неприятелем Москвы. До Девлета I это неоднократно проделывали крымские ханы, а также ханы Золотой Орды. После него – это случилось лишь однажды в период Смутного времени (1611).
Знаменитый пожар Москвы 1812 года был устроен уже самими москвичами.
via
Крымский хан Девлет-Гирей ходить на русские земли любил – за 26 лет у власти организовал или принимал участие в полутора десятках набегов. Однако поход 1571 года выделялся даже на фоне такого разнообразия: Ивана Грозного унизили, Москву сожгли, взяли много пленных.
Не сказать, чтобы собственно пожар был каким-то особым бедствием: за первые 450 лет своего существования только крупных пожаров (когда выгорал весь город или его значительная часть) было около сотни. Да и Девлет I был совсем не первым ханом, который сжигал столицу. Пленных много увели – это хуже. Оценки сильно разнятся: от 10 до 150 тысяч человек. Вероятнее всего – нечто среднее, учитывая изменение количества жителей в столице (100 тысяч за год до набега, 30 тысяч в 1580 году).
Что же до личных счётов, то Девлет I давно мечтал поквитаться с Грозным за смерть своих сыновей в 1555 году в сражении у села Судбищи (ныне в Орловской области).
В целом успеху похода способствовали два обстоятельства.
1. Третий период Ливонской войны (1558-1583), из-за которого южные рубежи Русского царства были прикрыты довольно слабо.
2. Предательство. Некий Кудеяр Тишенков указал татарам броды на Оке, благодаря чему войско хана миновало выставленные заслоны.
Город был уничтожен фактически полностью, уцелел только каменный Кремль и его защитники.
А теперь – о самом главном эффекте этого похода.
В следующем году Девлет I, опьянённый успехом, организовал новый поход. И даже двинулся по тому же маршруту. Часть русского войска отрезала ему путь к отступлению, другая встретила войско хана у деревни Молоди (ныне Чеховский район Московской области). После чего в нескольких упорных сражениях, его армию как минимум уполовинили. Также хан потерял в битве нескольких сыновей и сам на Русь больше не ходил.
Чем данная история примечательна?
Набеги против госстроительства
Российское государство, каким мы его знаем, сильно отличается от Русского царства XVI века, существовавшего в полуокружении кочевых народов. Многие из них практиковали набеговую форму экономики. В этом, собственно, и кроется главная причина того, что нелёгкий выбор «С кем быть в союзе?» был сделан именно в пользу Орды. Ливонский или Тевтонский орден со своими крестовыми походами, конечно, приезжали. Но крестовых походов было один-два, а экономика – явление более цикличное. И именно вследствие этой цикличности и её суровых последствий первый вектор нашего расширения – наследство Орды.
Если даже рассматривать только крымско-ногайские набеги, то это несколько десятков за столетие. Например, в XVI веке – около 70. Разной степени успешности, разного масштаба – и всё же. Последний поход крымского хана на Россию вообще датируется 1769 годом, то есть всего за 14 лет до того, как несчастное и теснимое громадной Россией Крымское ханство было включено Екатериной II в состав империи (1783). И даже в этот явно закатный для ханства век они успели набежать на нас раз 30, сделав долгий перерыв лишь после особо успешного разгрома в 1739 году на Днепре.
После пика, достигнутого в XVI веке, далее (XVII столетие) спадает численность войск во время набегов. Некоторые совершаются отрядами в 300-400 воинов, т.е. силами в 100 раз меньшими, чем набеги Девлета I. Соответственно падает эффективность, а затем (XVIII век) и частота.
Возникает вопрос: как могло Русское царство не просто выстоять в этом окружении, а прирасти территориями орд и ханств, каждое из которых по военному потенциалу было сравнимо с нашим государством?
Ответ довольно прост. Государство в этом противостоянии было только одно – наше. Оно и выстояло. Прочие же могли похвастать тысячными армиями (вернее, бандами мародёров) и отдельными успехами. Однако на самом деле история набегов, при всей своей явной трагичности для нас – это путь блистательного упадка кочевников.
Неумолимый результат
Крымское ханство ещё долго держалось. Казань и Астрахань стали Россией ещё при Иване Грозном (Рюриковиче), а Крым – уже при Романовых, более чем через 150 лет после смены династии. С одной стороны, из-за вектора развития, долгое время направленного на Восток. С другой стороны, из-за всё того же фактора стабильности – государства. Османская империя была естественным союзником крымцев (а также постоянным рынком сбыта для их набеговой экономики), позволив им продержаться в опоре на союзную государственность до конца XVIII века. Зато к этому моменту Россия окрепла настолько, что не только превратила Крым в свой южный форпост, но и с разбегу занялась планомерным выдавливанием Турции из всего Причерноморья: от Молдавии до Кавказа. Обычно эти победы относят к заслугам военного гения Александра Суворова, Петра Румянцева-Задунайского, Ивана Паскевича. И это справедливо.
При этом не следует упускать из виду организационный момент: постоянное совершенствование русской армии, начиная с реформ Петра и заканчивая Григорием Потёмкиным. Которое, в свою очередь, вырастало из всё того же факта: имелось государство, и оно наращивало свой оборонный потенциал в полном соответствии с законами эволюции.
Во время первой русско-турецкой войны Екатерины II (завершилась Кючук-Кайнарджийским миром 1774 года, после которого Турция фактически потеряла Крым) численное преимущество турецко-татарской армии было 3-4-кратным (почти десятикратным на некоторых театрах боевых действий). При этом её поражение было сокрушительным. Это не должно удивлять. Чем ближе к современности, тем более русская армия специализировалась на функциях защиты суверенитета. А не на набегах на соседские земли или карательных походах к покорённым народам. Набеговая экономика показала свою неэффективность в исторической перспективе. И одновременно стала постоянным и эффективным вызовом для нас. Благодаря этому вызову постоянно боеготовая армия позволила нам несколько сотен лет отмахиваться от любых набегов: как кочевых народов, так и вполне оседлых.
* * *
Чисто количественно эта эффективность прослеживается и в снижении частоты сжигания неприятелем Москвы. До Девлета I это неоднократно проделывали крымские ханы, а также ханы Золотой Орды. После него – это случилось лишь однажды в период Смутного времени (1611).
Знаменитый пожар Москвы 1812 года был устроен уже самими москвичами.
Иван Зацарин
via