С югославской войны девяностых Запад в лице Европы и США недвусмысленно поддерживал боснийских мусульман. Точнее, первыми были американцы, сделав ставку на них как на очередных «сукиных сынов», а европейцы, изначально ставившие на хорватов, подтянулись потом. Поэтому пока западные медиа усиленно создавали образ бошняков как страдающего от сербской «вооруженной до зубов» агрессии мирного народа, транспортные самолеты НАТО завозили в БиГ кровожадных отморозков из Северной Африки, Ближнего Востока и даже Ирана, а заокеанские «миротворцы» щедро поставляли мусульманам вооружение и ГСМ. И, конечно же, «уважаемые партнеры» поддерживали страдальцев, вырезавших сербов целыми селами, дипломатически, не забывая давить их жертв-оппонентов — поначалу тоже дипломатически, информационно и экономически (с помощью санкций), а потом и бомбардировками сербских позиций с воздуха.
И вот теперь, когда единственной после закрытия Гаагского трибунала по бывшей Югославии формой сербского сопротивления западному мировому порядку осталось упрямство президента боснийской Республики Сербской Милорада Додика, на том же Западе, в частности, в Европе, внезапно вспомнили, какой джин был выпущен из бутылки во имя защиты мирных боснийских мусульман. Одно за другим зазвучали тревожные высказывания о внезапном превращении молодой и освобожденной от кровавого сербского доминирования БиГ в настоящий европейский анклав всевозможных исламистских организаций, от ИГИЛ (запрещена в России) до Аль-Кайеды. В подобном ключе высказался и федеральный канцлер Австрии Себастиан Курц, и президент Чехии Милош Земан…А европейские газеты одна за другой стали писать о том, что, оказывается, в стране существуют более шести десятков мусульманских общин, не подчиняющихся не только официальному Исламскому объединению страны, но и светским органам власти, живущие исключительно по шариату, практикующие многоженство и женское обрезание. И что в этих горных селах, в ряде которых когда-то жили сербы, еще до недавнего времени над крышами реяли характерные черные флаги с белой вязью шахад (после серии скандалов по этому поводу в европейской прессе, власти ввели туда полицейские подразделения и принудили местных обитателей «неформатные» флаги снять). И что даже старейшую в Сараево Императорскую мечеть едва не захватили ваххабиты, основательно поколотив умеренного имама Садруддина Ишерича и его соратников.
Ну, и, конечно, не обошли европейские медиа своим вниманием и тот факт, что как минимум шесть сотен боснийских мусульман отправились воевать на стороне исламских террористов в Ирак и Сирию. Но только спокойнее после этого в Боснии как-то не стало, да и не могло стать. Хотя бы потому, что покойный отец нынешнего члена президиума БиГ от мусульманской общины Бакира Изетбеговича — лидер бошнякских сепаратистов и первый президент этой отколовшейся от Югославии республики Алия Изетбегович в своей знаменитой «Исламской декларации», в частности, писал: «не может быть мира между исламом и светскими институтами власти». А созданный под его патронатом из террористического отребья со всех уголков мира батальон «Эль-Муджахид» прославился отрезанием голов, пытками и изуверскими казнями сербских военнопленных и мирного сербского населения.
В своего очередь, достойный сын и наследник идей отца Бакир щедро отдавал «отжатые» у бежавшего сербского бизнеса земли Сараево под строительство мечетей, возводимых на деньги Саудовской Аравии, с соответствующим идейным наполнением. Он также разрешал представителям террористического интернационала селиться в окрестностях боснийской столицы, потому что из боевиков того самого «Эль-Муджахида» после его расформирования вернуться в родные пустыни захотели далеко не многие. И какое-то время на подобное положение дел на Западе закрывали глаза, поскольку суровые бородатые мужчины служили прекрасным напоминанием боснийским сербам, кто в Боснии хозяин. Служили до тех самых пор, пока по Европе, да и по США не прокатилась серия организованных исламистами терактов. Вот тогда-то взоры прогрессивной общественности и обратились к благословенной земле с ее многочисленными закрытыми шариатскими селами.
Да так пристально обратились, что Бакиру Изетбеговичу пришлось даже оправдываться. Благо и площадка ему для этого была представлена подходящая — симпозиум с говорящим названием «Будущее ислама и мусульман в Европе на примерах Андалусии и Боснии и Герцеговины». Понятное дело, что сама тематика уважаемого собрания сделала Изетбеговича основным спикером, ибо его Босния — это современная объективная реальность, в отличие от почившей в бозе несколько столетий назад иберийской Андалусии.
И Изетбегович не подкачал, сыпля красноречием направо и налево. Не обошелся, конечно, без исторических примеров «европейского ислама», носителями коего, по его мнению, были такие государства, как Золотая Орда, Казанское, Астраханское и Крымское ханства, а также Османская Порта. Но львиная доля его речи пришлась на поучения для современных европейцев. «Ислам живет в Европе уже более тринадцати веков, а во многих частях континента он достиг могущества намного раньше установления там христианства, — проинформировал собравшихся боснийский лидер. — То, что историческую Европу воспринимают исключительно как христианскую цивилизацию, свидетельствует о невежестве тех, кто думает подобным образом… Европа, кстати, не является родиной ни одной из великих монотеистических религий, все авраамические конфессии вышли из одного и того же духовного и географического источника — Ближнего Востока. Вместо того, чтобы закрываться от мусульманского мира, Европа должна открыться и действовать как союзник мусульманам, потому что только этот союз может победить девиантную идеологию текфира (анафематствования предполагаемых неверных, практикуемого радикалами — EADaily), жертвами которой являются и мусульмане».
Также Изетбегович отметил, что после войны радикальная идеология исламизма была отодвинута на периферию боснийского общества и поставлена под контроль государства.
И боснийскому лидеру хотелось бы верить, когда бы не его личный бэкграунд, в котором хватает заигрываний со все теми же радикалами. А также вышеупомянутые шесть сотен радикалов-боснийцев, воюющие или воевавшие в Сирии и Ираке. Опять же, те, кто знаком с боснийскими реалиями, прекрасно понимает, что до войны девяностых мусульманская община Югославии была довольно секулярной, и чтение Корана в ней запросто сочеталось с кружкой-другой пива в баре, восточные имена — с мини-юбками и джинсами, и только вовлечение этой общины в войну кланом Изетбеговичей выдвинула в качестве мобилизующей и объединяющей этно-конфессиональную общность идеи именно радикальный ислам, который удачно лег на опустевшее место ушедшей коммунистической идеологии. Этим бошняки заметно отличаются от тех же косовских албанцев, для которых религиозная идентификация всегда была вторичной по отношению к этнической. И теперь от этого наследия агрессивного сепаратизма избавиться очень трудно, уже практически невозможно. Во всяком случае при сохраняющихся политических раскладах и довольно искусственной боснийской государственности.
Понимая, что западные партнеры недовольны им, Изетбегович рисовал для них картины мирного «европейского ислама». Но на деле символом сегодняшней Боснии вполне может стать снятая совсем недавно фотография из городка Зеница, где замотанная в платок мама ведет за руку маленького мальчика. А у того в ручке тоже кое-что есть. Нет, не игрушка. А флажок запрещенной в России организации ИГИЛ.
Алексей Топоров