Александр Королев и город Асбест: полвека вместе. 3
Александр Королев приступил к практическому воплощению дипломного проекта.
Для начала его назначили инженером-конструктором в проектное бюро треста, но не прошло и месяца, как последовало новое назначение — главным инженером (техническим руководителем) фабрики № 1. Здесь предоставили свободу действий. В том смысле свободу, что переделывать, механизировать, усовершенствовать требовалось практически все. На предприятии преобладал ручной труд. Процесс дробления и извлечения сортового асбеста был тяжелым и трудоемким. Промежуточные продукты перевозились с помощью лошадей, разгрузка и загрузка в элеватор — вручную. К тому же допотопное оборудование без конца ломалось, останавливалось, и планировать выработку почти не представлялось возможным. А слово «план» уже имело весьма грозное значение.
— Невыполнение плана расценивалось тогда как преступление против государства, — уточняет Виктор Иванович Топорков. — Запросто можно было в тюрьму загреметь. И партбилет выложить…
Партбилета у главного инженера фабрики № 1 А.А. Королева тогда еще не было. К счастью, пожалуй, иначе последствия могли быть более суровыми..
— Реконструкцию произвел, а план второй пятилетки фабрика выполнить не смогла, — продолжает рассказчик. — В целом и трест не выполнил план по производству и отгрузке асбеста. Причин несколько. Планы практически не согласовывались с возможностями производства, и главной задачей любого руководителя стало — добиться реального задания. Его, при хорошем раскладе, можно и нужно перевыполнить. Важная причина неудач — состояние оборудования, которое только начинали создавать, и еще одна — кадры. Специалистов не хватало, подготовка инженеров составляла несколько лет, а к старым, «бывшим», относились с подозрением. Все вышеперечисленное сопровождалось высокой аварийностью. Профилактические ремонты отменялись, дабы выполнить план, и аварии не заставили себя ждать.
Да, это была очень жесткая школа для молодого инженера. Однако практический опыт дорогого стоил.
— Время было такое… Даже трудно сравнить с каким-либо еще, — размышляет Виктор Иванович. — В войну было тяжело, а перед войной — страшно. Королев рассказывал, что почти в каждом доме держали наготове вещмешок с запасом сухарей и сменой белья. Вдруг придут и арестуют. Неудивительно, что Королев этого мог опасаться — его тесть считался как раз «бывшим», верой и правдой служил на хозяев асбестовых рудников. Максим Бебенин был грамотным инженером, прекрасно знал производство, и Александру свои знания передавал. Однако кто разбирался? Из-за срыва плана в трест пожаловали сотрудники НКВД.
Руководители, специалисты треста были арестованы, их имена в большинстве своем изъяты из истории предприятия. Георгий Волленберг, Борис Штайн, Иван Гергенредер. Вывод последовал следующий: «Трест «Союзасбест» до тяжелого состояния доведен врагами народа». Этот период, когда происходило непонятное, когда знакомые люди объявлялись предателями, когда результат нужен был любой ценой, даже ценой непомерной, сыграл важную роль в становлении Королева, его характера. Он стал очень сдержанным в отношениях с людьми — и это сохранилось в нем на всю жизнь. Что творилось в его душе, не знал никто, а волосы стали седыми – в 28 лет. Сохранилась анкета, в которой он заполнял личные данные: «Глаза синие, волосы – седые».
Что делать дальше? Конечно, можно было уехать и забыть про Асбест. Королев остался. Наверное, тогда он понял, что проигрывать — невыносимо его душе. Или не понял, но почувствовал, — разница невелика. Важно, что не отступил. Преодолел страх перед тем, что от него не зависело. А то, что зависит от самого себя, требует лишь выносливости, а не мучительных вопросов «Почему?», «За что?».
И. Атанасова, Виктор Топорков, "Ураласбест": эпоха Королева. Полвека вместе"