Создатель знаменитой актёрской системы К.С. Станиславский утверждал: «Театр – искусство коллективное». Ему (заочно) возражал теоретик искусств Г.Г. Шпет: «Театральный сценический акт – есть акт актера». Кто прав? Ответ на вопрос можно найти только в храме Мельпомены. Туда и направился 9 ноября. В этот день в Архангельском театре драмы имени М. В. Ломоносова состоялся показ музыкального моноспектакля «Сказ О Пушкине, а также о его жене Наташе, приезжем кавалере Дантесте и царе Николае Перьвом». На Русском Севере для сильных, могучих, здоровых мужиков имеется подходящее слово – «могутный». Именно таков исполнитель, он же и автор инсценировки Олег Щукин. Спектакль им создан на основе фольклорных произведений Бориса Шергина «Пинежский Пушкин» и «Пушкин Архангелогородский», которые северный писатель в середине тридцатых годов прошлого века не сочинил, а записал от жителей Архангельска и Пинежья в виде пересказов слышанного ими о Пушкине. И зазвучали со сцены голоса собеседников Шергина, интонации самого писателя, слова, выражения архангельских бабушки и мамы исполнителя. О живом Пушкине, не памятнике, его душевном веселье, сердечности, человеческих страстях и увлечениях, поисках, тоске, трагическом жизненном конце и многом другом пропел, сыграл, поведал, взаимодействуя со зрителями и переходя иногда на доверительный шепот, воплотил большой человек в народном одеянии с гуслями в руках. Этот древний, дивный инструмент заслуживает особого упоминания, поскольку он стал на время моноспектакля органичной частью самого исполнителя, аккомпанируя его сольной партии, ариям из опер и народным песням на стихи Пушкина, жестам, движениям, пляскам актёра, зачастую дополняя его слова. Мне вспомнился давно умерший дядя из далёкой лешуконской деревни, в которой за дар импровизации, умение сказывать старины и сочинять с шутками-прибаутками небылицы, он получил от односельчан отнюдь необидное, почётное звание «враля». На театральной сцене я видел его собрата, который баял, пел былины о детстве, юности, учении, мужании, становлении, друзьях и врагах народного любимца и героя Пушкина. И вновь вопрос о том, кто из великих театральных деятелей прав в своих рассуждениях о театре, в голове промелькнул. Решил: пусть остаётся открытым. На сцене колокольным перезвоном заплакали гусли. Чёрные силы оборвали полёт героя. Окончился сказ о земной жизни поэта. Началось его восхождение к посмертной славе. Просто и одновременно ёмко, образно сказано неведомыми собеседниками Бориса Шергина: «Он пусты книги наполнил, неустроену речь устроил, несвершоно совершил. Теперешны писатели от Пушкина взялись да пошли». И ещё: «Сын дню, дитя свету, Пушкин малыми днями велико море перешел. Ему уж не будет перемены». Завершился моноспектакль. Аплодисменты. Браво! Нашёлся ответ теоретикам театра. И не только им. Фраза «И один в поле воин» принадлежит русскому критику и писателю И. А. Гончарову. В полной мере её суть применима к замечательной инсценировке и блистательной игре Олега Щукина, творчеству Бориса Шергина и, конечно же, Александра Пушкина. Браво творцам! Александр Чашев
