Торжок разноликий: тяжеловесность и изящество

В церковном искусстве древнего города XVIII века уживались старообрядческие образы допетровской Руси и модное в столице барокко Средневековый Торжок был большим, по русским меркам, городом. Преодолев разорения и запустение после Смутного времени, он в XVII веке неуклонно богател и расширялся. Город сравнительно мало пострадал от великой чумы 1654 года. Петровские реформы, основание Петербурга, изменение торговых […]

Сообщение Торжок разноликий: тяжеловесность и изящество появились сначала на Тверские Ведомости.

В церковном искусстве древнего города XVIII века уживались старообрядческие образы допетровской Руси и модное в столице барокко

Средневековый Торжок был большим, по русским меркам, городом. Преодолев разорения и запустение после Смутного времени, он в XVII веке неуклонно богател и расширялся.

Город сравнительно мало пострадал от великой чумы 1654 года. Петровские реформы, основание Петербурга, изменение торговых путей привели к тому, что Торжок к середине XVIII века вновь стал крупным и бойким торговым городом, население которого одно время было даже большим, чем в Твери.

Можно допустить, что, если бы не откровенное пристрастие Екатерины II к Твери, которая ей лично больше нравилась, центром нового наместничества и губернии вполне мог бы стать Торжок. Но Торжок долгое время и после того, как стал уездным городом Тверской губернии, сохранял множество специфических черт в архитектуре, нравах и обычаях, говоре, костюме жителей и т.д. Разумеется, исключением не стала и местная иконопись.

На протяжении XVIII столетия в Торжке было выстроено порядка тридцати каменных церквей, не считая монастырского и сельского церковного строительства. По числу каменных домов, выстроенных к 1800 году, Торжок уверенно занимал второе место после губернской столицы. Новые храмы украшались иконами, иконостасами и росписями, их заказчиками были, как правило, местные богачи.

Редкие жемчужины

К сожалению, уцелело вообще немногое. В свое время после закрытия новоторжских церквей в 1930-х гг. большая часть икон была уничтожена, немногие попали в музей. Но и музею была уготована печальная судьба. Основное здание и, видимо, часть коллекции погибли в ходе налетов на Торжок фашистской авиации в октябре–ноябре 1941 года, то, что уцелело, было безжалостно уничтожено в 1960-х годах. Лишь отдельные произведения сохранились или были отданы в действующие храмы после Великой Отечественной войны, но мы уже не знаем истории их написания.

Древняя иконопись Торжка почти не сохранилась. Несколько произведений XIV–XV вв., которые отсюда происходят, созданы в Новгороде или Твери. Художественные традиции самого Торжка формировались под влиянием присланных сюда в конце XVII века первоклассных московских произведений. Из Торжка происходил патриарх Московский Иоасаф II (1667–1672), который, став патриархом, не забыл город и Борисоглебский монастырь, настоятелем которого он являлся. Произведения великого царского иконописца Симона Ушакова, отправленные в Торжок в монастырский храм, произвели впечатление на местных иконописцев. До второй половины XVIII века в Торжке писались иконы в традициях позднего искусства Оружейной палаты. Известны имена некоторых мастеров. Например, Евфимий Недоносков написал известную теперь только по литографии первоклассную икону Ефрема и Аркадия Новоторжских с видом Борисоглебского монастыря (1720 или 1750 год). Такого же уровня и времени икона преподобного Ефрема находится сейчас в Михайло-Архангельском соборе в Торжке. Некоторые старые иконы из Торжка в 1940-х годах были переданы также в Тверь в открывшуюся церковь «Белая Троица». Две иконы второй половины XVIII века, особенно «Троица», из этой церкви относятся к лучшим произведениям новоторжских мастеров, работавших в традициях Оружейной палаты спустя сто лет после фактического прекращения ее существования.

Удивительные артефакты

Но наряду с такими памятниками из Торжка происходят и другие произведения. Грубоватые и экспрессивные, напоминающие отчасти лубок или книжные рисунки из старообрядческих рукописей, они поначалу вызывают некоторое удивление своей нарочитой архаикой. К таким памятникам относится лучший оставшийся сейчас в городе ансамбль живописи XVIII века – росписи деревянной Старо-Вознесенской церкви, созданные, видимо, во второй четверти XVIII столетия. Помимо того что сама по себе техника росписи по гладко оструганным внутри деревянным стенам этого храма необычна для России (она более типична для Белоруссии и Украины), орнаменты и фигуры кажутся будто выполненными лет на пятьдесят раньше даты их появления. Но такое «запаздывание» стиля не должно удивлять: огромная часть купеческого населения города была старообрядцами или открыто им сочувствовала. Запросы и идеалы этих людей находились в допетровской Руси.

Не только иконы, но даже архитектура многих церквей Торжка первой половины и середины XVIII века удивляют. Храмы сложены в невероятной для этого времени, напоминающей древнюю новгородскую, смешанной технике из камня и кирпича. Тяжелые, массивные, мало напоминающие нарядные церкви в стиле модного тогда в той же Твери барокко, эти храмы зато живо воскрешают в памяти храмы древнего Новгорода, частью которого Торжок себя всегда считал. Это был один из последних городов, где сохранялся древний новгородский говор с «цоканьем», здесь до середины XIX века принципиально не носили «немецкое» платье, и даже А.Н. Островский в 1850-х годах нашел еще немало черт глубокой старины в обычаях жителей. Тем более все это было живо столетием раньше. Несколько уцелевших икон и росписей второй половины XVIII века (например, в церкви в селе Ладьине или в церкви Входа в Иерусалим в Борисоглебском монастыре) чем-то похожи на древние новгородские фрески чуть ли не XII века.

Параллельная реальность

При этом нельзя забывать, что рядом с этим существовал и другой Торжок. Торжок дворянский, в котором работал великий Н.А. Львов, который часто заказывал для себя проекты выдающихся столичных зодчих. Все это удивительным образом сосуществовало, совершенно не пересекаясь с древними обычаями Торжка. Одновременно со строительством Львовым храмов в новейшем тогда стиле рядом возводились и постройки в стиле новгородской провинции.

Львовское строительство в последней четверти XVIII века также обращалось к местным мастерам для украшения интерьеров. Скорее всего, многие из мастеров были крепостными. До наших дней дошли росписи дома и часовни на Васильевой Горе в усадьбе Знаменское-Раек. Провинциальные по исполнению и не очень искусные, они, вероятно, как раз и созданы такими мастерами. При этом образцы, с которых они делали свои произведения, были дорогими и столичными. Редкие иконографические образцы, гравюры с античными сюжетами – все это, конечно, привезли из Москвы и Петербурга. Но до известного времени это искусство мало влияло на городскую культуру Торжка.

Как минимум один такой художник, вышедший из крепостной среды, достиг очень высокой степени мастерства. Его звали Михаил Лаврентьев Ратаканов. Выходец, скорее всего, откуда-то из-под Вышнего Волочка из крепостных помещиков Хвостовых, он работал в разных городах: Торжке, Твери, возможно, Осташкове. Но сохранилось только одно его произведение – в Торжке, в колокольне Борисоглебского монастыря. Эти стенописи могут быть поставлены в один ряд с лучшими русскими памятниками конца XVIII – первой половины XIX вв., а в этом ряду хватало имен выдающихся мастеров. Чуть позже тверские иконописцы, считавшиеся одними из лучших в России в первой половине XIX века, учились на иконах и стенописях Михаила Ратаканова.
И это тоже – вклад Торжка в русскую культуру.

Павел ИВАНОВ

Сообщение Торжок разноликий: тяжеловесность и изящество появились сначала на Тверские Ведомости.