Бывший премьер-министр Португалии Антониу Гутерриш утвержден девятым генеральным секретарем ООН и вступит в свои полномочия 1 января 2017 года. Чего ждать миру от нового генсека? Что можно сказать о личности Гутерриша? И действительно ли смена генерального секретаря – значимое событие? Как это ни странно, да. Гутерриш, до 2015 года занимавший пост верховного комиссара ООН по делам беженцев, включился в гонку за пост генсека одним из первых и стал победителем по итогам всех шести предварительных голосований, проходивших в Совбезе в последние месяцы. В общей сложности в выборах участвовали 13 кандидатов, в том числе бывшие главы государств и действующие министры иностранных дел. Главным его соперником считалась болгарка Кристалина Георгиева – экономист, бывший работник Всемирного банка и член Европейской комиссии по международной деятельности, кандидатуру которой поддерживали европейские структуры и Германия. Она могла стать первой женщиной во главе ООН, что считалось бы достижением демократии вне зависимости от целесообразности такого выбора.
Бедность как порок
Десятилетняя деятельность Гутерриша на посту верховного комиссара по делам беженцев ничего о нем не говорит как о политике. А вот отличным администратором он себя действительно проявил. При серьезном сокращении аппарата в штаб-квартире в Женеве он значительно повысил эффективность работы вверенного ему комиссариата и настойчиво выбивал из развитых стран субсидии на помощь беженцам. Другое дело, что в наиболее масштабном кризисе –
«исходе в Европу» последних двух лет – Гутерриш показал себя слабо – ноша была изначально переложена на плечи самих европейских государств, а не на профильные структуры ООН. При этом некоторые страны Восточной Европы гнали от себя миссии ООН чуть ли не метлами, поскольку комиссариат Гутерриша требовал оборудовать лагеря и принимать беженцев, в то время как Греция, Македония, Сербия, Венгрия, Словения и Австрия предпочитали просто перебрасывать друг другу (а в итоге – в Германию) организованные колонны людей. «Мы не можем сдержать людей, спасающихся бегством. Они придут. Насколько хорошо мы подготовимся к их приходу, насколько гуманно мы будем действовать по отношению к ним – вот вопрос, который стоит сегодня перед нами», – писал Гутерриш в журнале «Тайм» в прошлом году. Гуманно, но неубедительно.
Гутерриш – ревностный католик и в то же время социалист. Для Южной Европы это убийственное сочетание, но оно же позволило ему максимально реализоваться именно во главе комиссариата по делам беженцев. В Португалии начала 70-х молодой инженер начинал как доброволец-волонтер в нескольких католических организациях и работал в трущобах. Оттуда он и пришел в политику, вступив в Соцпартию Португалии. Некоторое время он даже был председателем Социалистического интернационала. Гутерришу привычна работа с бедностью в условиях плохого финансирования и коррупции и понятна ценностная опора такой самореализации.
О его политической программе и видении будущего ООН мы можем судить в основном по его выступлению перед первым туром голосования, когда многие во главе с Германией делали ставку на Георгиеву. Как это ни парадоксально, Гутерриш апеллировал в этой своей речи не к опыту работы в ООН, а именно к своему португальскому периоду. Может быть, он и его помощники решили, что в ООН его и так все знают, так что лучше педалировать опыт работы в национальном правительстве не самой благополучной в экономическом плане страны Европы, и в итоге Гутерриш сосредоточился на борьбе с бедностью и прочими кризисами, с ней связанными. По его словам, в центре работы ООН должны стать интересы самых обездоленных категорий населения Земли. То есть политическая сторона работы ООН, по замыслу Гутерриша, становится второстепенной, превратившись в дополнение к «народной дипломатии», «правозащитной деятельности» и раздаче африканским странам выбитых из европейцев грантов.
Глухая, но ворчливая оппозиция, в которой Комиссариат по делам беженцев все последние 10 лет находился по отношению к Пан Ги Муну, отразилась и в этой речи Гутерриша. «Генеральный секретарь должен наводить мосты, а не читать нотации», – буквально пнул он корейца. Основой же работы нового генсека должна стать «превентивная дипломатия». Гутерриш, правда, не объяснил, что это такое, видимо, речь шла о некой активизации работы ООН по предотвращению конфликтов и о возвращении Генассамблеи роли мировой переговорной площадки. Как этого достичь в условиях кризиса доверия к международным институтам и
слома той системы, для поддержания которой ООН была придумана, не ясно.
Сотрясание основ
В Португалии к избранию Гутерриша отнеслись восторженно. Характерный заголовок: «Нужный человек на нужном месте». Правда, вряд ли он будет лоббировать интересы своей родины, это и не принято, да и незачем.
Португалия – член НАТО, а это уже повод для того, чтобы напрячься. Но у Португалии еще со времен свержения режима Салазара «особенная стать», она часто проявляла строптивость, просто ввиду расположения на отшибе Южной Европы не часто привлекала к себе внимание. Уже сейчас Гутерриш заявляет, что «правозащитная деятельность не должна носить дискриминационный характер и не может зависеть от политической ангажированности».
Для представителя западного мира это удивительное заявление, поскольку все современные концепции мироустройства опираются на максимальную вовлеченность в политическую и международную жизнь НКО и отдельных «активистов». Считается, что национальные государства в эпоху глобализации должны умереть, это вредный рудимент другой исторической эпохи, как и понятия типа «национальные интересы» и «патриотизм». НКО и отдельные «активисты» в таком контексте прогрессивны только в том случае, если работают на либерализм и глобализм. Эта политическая концепция до самого последнего времени насаждалась в российской Высшей школе через учебники, написанные по программе Сороса. Спорить с ней было вредно для получения образования и дальнейшей карьеры. И тут вдруг кандидат на должность главы ООН в своей предвыборной речи произносит нечто почти противоположное.
Возможно, конечно, что Гутерриш просто вживается в роль «всепланетного доброго дедушки», которому предписано всегда произносить примиряющие речи (эту роль как раз играл Пан Ги Мун, причем на редкость занудно). Но пока что мы видим, как новый генсек, с одной стороны, предлагает сосредоточиться на борьбе с бедностью, а, с другой, повысить роль ООН в предотвращении конфликтов и переговорном процессе. Первое вполне возможно, если забыть о том, что во многих случаях бедность и волны беженцев порождены конфликтами, справиться с которыми ООН в ее нынешней конфигурации уже не в состоянии. Здесь-то и кроется главная опасность для нового генерального секретаря.
Прежняя архитектура ООН – милый, никому не вредящий механизм. Что-то вроде отживающего свой век религиозного ритуала, отказаться от которого еще опасно, но воспринимать как нечто действительно значимое, не прыснув в кулачок, уже не выходит. Попытки же реформировать этот ритуал приводят к такому потрясению основ, что авторам этих реформ хочется посмотреть в глаза.
Во-первых, это
отмена права вето для постоянных членов Совета Безопасности. Столь радикальное предложение имеет немало сторонников, но пока что его не поддерживают США, которые так заняты, что пока не выработали полной картины взглядов на реформу ООН. Во-вторых, это общая численность членов Совбеза, кандидатуры новых постоянных членов и предоставление им права вето, если оно сохранится как явление.
Самые серьезные споры ведутся, разумеется, вокруг кандидатур. Основных претендентов четыре – это Бразилия, Германия, Индия и Япония, чаще других избираемые в состав непостоянных членов Совбеза. Однако они устраивают далеко не всех, среди альтернативных кандидатов значатся Аргентина, Египет, Индонезия, Кения, Нигер, Пакистан, ЮАР и Евросоюз (как нечто единое бюрократически, хотя в таком виде Евросоюз в ООН не входит, да пока и не может, если исходить из Устава). По одному из вариантов реформы право вето предлагается предоставлять новым постоянным членам не ранее чем через 15 лет после их «повышения в статусе».
Назвать все эти прожекты чем-то единым и продуманным невозможно. Невозможно даже представить, чтобы подобный проект реформы в ООН был бы представлен в законченном виде. Это организационный тупик. ООН формировалась при принципиальном согласии всего лишь четырех держав-победителей, а сейчас согласовать десятки разновекторных интересов попросту нереально. Не удается даже определить общее направление, куда должна двигаться реформа ООН.
Нет такой системы взглядов и у Антониу Гутерриша. И не стоит преувеличивать административные позиции самого генерального секретаря. Он тоже вынужден лавировать между множеством центров силы, сам по себе силой не обладая. Если он действительно решит пойти по пути реформирования системы (сейчас даже не важно, как именно), ему придется на кого-то опираться, то есть выбирать себе союзников и учитывать их интересы, порой сиюминутные. А это уже не «мировой парламент» и не «переговорная площадка», а бой без правил за влияние в бюрократической системе, в теории способной предоставить той или иной стране или группе стран некие преференции.
Потому сосредоточиться на борьбе с бедностью и обустройстве беженцев – проще и понятней. Кроме того, это весьма привлекательно для души католика и социалиста. Но, может, он хотя бы попытается?
Теги:
ООН, Пан Ги Мун, Совбез ООН, беженцы, Португалия, дипломатия, Антониу Гутерриш
