Звали его Алексеем Пешковым. Нам привычнее его литературный псевдоним - Максим Горький.
Важным показателем «бессмертия» писателя считается частота цитирования его произведений в подходящей ситуации. Вот баснописец Иван Крылов - мы с детства знаем, что «у сильного всегда бессильный виноват», или что бывает, «когда в товарищах согласья нет». Для тех, кто учился в советской школе, Максим Горький стоит как минимум вровень с Крыловым. Обсуждают неудачника? «Рождённый ползать летать не может». Речь об отчаянном человеке? «Безумству храбрых поём мы песню». Возник конфликт? «Если враг не сдаётся, его уничтожают». И, разумеется: «Человек - это звучит гордо».
Слава мира
Удивительно, но факт: все приведённые горьковские цитаты запросто можно приписать другому автору, которого боятся как «провозвестника фашизма». Певцу «сверхчеловека», философу Фридриху Ницше. И это не натяжка. Русский писатель даже внешне стремился подражать ему, для чего отпустил точно такие же усы. А о том, что персонажи его пьесы «На дне» фактически целыми кусками воспроизводят мысли и идеи немецкого мыслителя, написаны десятки научных трудов.
Правда, в самом начале XX в. многим казалось, что идеи немца живы лишь потому, что их поддерживает русский. Популярность же самого Горького в те времена была феноменальной. Степень мировой славы нашего писателя сейчас трудно себе представить. К примеру, он пять раз номинировался на Нобелевскую премию по литературе. Впрочем, это не показатель. А вот прижизненное попадание в исторические труды - да. Авторитетнейшее издание - «Кембриджская новейшая история», 1904 г., раздел «Современная Европа. Литература, искусство, мысль». Цитата: «Ведущими писателями современности являются Анатоль Франс, Лев Толстой и Максим Горький».
Академическое признание гармонично соседствует с коммерческим. В берлинских театрах сезоны 1903 и 1904 гг. прошли под знаком Горького - его пьеса «На дне» шла в режиме нон-стоп 500 вечеров подряд. В 1901 г. в США издательства бьются за право переводить его роман «Фома Гордеев». Победитель не остаётся внакладе - в ближайшие 4 года роман Горького в Америке издаётся 15 раз. Не отстают и англичане - писатель Эмиль Диллон в 1902 г. выпускает книгу «Максим Горький. Его жизнь и творчество». Книга расходится моментально. А в ней - почти 400 страниц. В России монографии такого объёма, посвящённые Горькому, стали выходить только при советской власти.
Тут вроде бы уместно вспомнить выражение о пророке в своём отечестве. Но оно явно не вписывается в ситуацию. Объяснить, чем именно являлся Горький для России начала XX в., крайне сложно. Отдалённое представление об этом могут дать слова ведущего драматурга и прямого конкурента Горького, Антона Чехова: «Прочитал роман «Трое». Что-то удивительно дикое. Если бы это написал не Горький, никто и читать бы не стал».
За други своя
Кстати, пророчества как таковые Горькому вполне удавались. Как минимум одно. В те годы, когда даже Ленин не был уверен, что при его жизни в России произойдёт революция, в кругу Горького состоялась беседа. Писателя спросили: «Любопытно, как вы представляете себе сам захват власти?» Тот спокойно ответил: «Что ж. Возьмём арсенал, телеграф, почту, Государственный банк... » Над ним тогда посмеялись. Но в октябре 1917 г. скептики вспоминали ту беседу уже без смеха.
Надо сказать, что своей бешеной популярностью и мировым именем Горький почти не злоупотреблял. Вспоминают чуть ли не единственный случай, когда классик «взбрыкнул», усмотрев в речи оппонента личное оскорбление. Незадолго до первого съезда советских писателей в 1934 г. Сталин пожелал ознакомиться с приветственной речью Горького. И при личной встрече стал делать писателю классово верные замечания. Тот обиделся: «А вот возьму и откажусь делать доклад. Вот и будет скандал на весь мир!» Всесильный Иосиф Виссарионович тут же пошёл на попятную.
Зато если дело касалось писателей, Горький никогда не стеснялся козырять своим статусом и весом. Чаще всего вспоминают эпизод, когда он лично звонил и телеграфировал Ленину и Троцкому, чтобы остановить процесс по делу поэта Николая Гумилёва и не допустить его расстрела. Тогда всё сложилось неудачно. Но и раньше, и позже Горький давал понять, что цеховая солидарность для него, внука старшины красильного цеха, - не пустой звук. Он, по сути, дал путёвку в жизнь Маяковскому. Когда в 1916 г. поэта освистали, за него вступился Горький: «Здесь нечего глумиться! Это очень серьёзно, это что-то большое... Молодой человек, я вас поздравляю!» Эта черта проявлялась не только в большом, но и в малом. Много лет спустя, когда Михаила Зощенко совершенно затравил его управдом, писатель пожаловался Горькому. На следующий день в квартире Зощенко раздался звонок. За порогом стоял управдом. На коленях.
Возможно, это как раз перебор вполне в традиции поклонника Ницше и сверхчеловека. Но есть один важный момент. Немецкие последователи Ницше, среди которых самым известным был Адольф Гитлер, книги сжигали. Русский поклонник скандального философа поступал прямо наоборот. В разгар Гражданской войны, в 1919 г., по инициативе Горького было создано издательство «Всемирная литература». Советский сверхчеловек был обязан знать и чтить «литературу всех наций».
