О лихих красных командирах Гражданской войны в народе гуляло множество легенд и баек, и были эти истории посвящены не только их подвигам в битвах с беляками, но и тому, как знаменитые герои сражались за свою свободу с всесильными сотрудниками НКВД.
Одна из таких историй касается Ивана Семеновича Кутякова, прославленного красного командира, преемника самого Чапаева, возглавившего 25-ю стрелковую дивизию после гибели Василия Ивановича.
Иван Кутяков родился в 1897 году в Самарской губернии, был сыном бедного крестьянина. В 1916 году его призвали в армию, на фронтах Первой мировой войны он быстро дорос до звания унтер-офицера. Когда Временное правительство издало знаменитый «приказ No1», солдаты избрали командиром полка именно Кутякова. С мая 1917 года Иван Кутяков – член РСДРП(б), а в 1918 году он уже служит под командованием Чапаева. Сначала комвзвода, затем – комполка, и, наконец, комбриг – этот путь Кутяков проделал меньше чем за год. После гибели Чапаева Иван Семенович принял командование над тем, что осталось от легендарной дивизии, и громил Уральское казачье войско. После Гражданской войны было обучение в Военной академии РККА, участие в разгроме басмачей в Средней Азии.
До самого 1937 года Иван Семенович Кутяков занимал значительные военные посты, являлся членом ЦИК СССР и Военного совета при Наркоме обороны. Он был награжден четырьмя орденами Красного Знамени – за успехи на фронтах Гражданской и за разгром басмачей, имел и Почетное революционное оружие – шашку со знаком ордена Красного знамени. Иван Кутяков – автор нескольких книг воспоминаний о Гражданской войне и о Чапаеве.
В 1937 году Кутяков, так же, как и многие другие командиры РККА, попал в жернова «большой чистки», которая выбила из рядов Красной армии многих крупных военачальников.
К тому моменту он занимал пост заместителя командующего Приволжским военным округом и находился в Куйбышеве. К нему поступила срочная телеграмма с приказанием немедленно явиться к наркому обороны Ворошилову. Кутяков хорошо знал, что ждет его по прибытии в Москву: немедленный арест. Он распорядился подать себе бронированный вагон, тот самый, в котором раскатывал по фронтам в период Гражданской, и отправился в путь. Ночью, на одной из небольших станций, где поезд по расписанию стоял не более, чем 2-3 минуты, к вагону, который был прицеплен в самом конце состава, подошла группа лиц в штатской одежде. Они приказали отцепить вагон от состава. Поезд ушел, а вагон остался одиноко стоять у перрона.
Сотрудники НКВД вошли внутрь, но были встречены там Кутяковым и его адъютантом. После энергичной потасовки в темноте тамбура, все товарищи из «органов» вылетели на платформу. Было решено подцепить вагон маневровым паровозом чтобы вывести его со станции, и где-нибудь в тупике арестовать неукротимого чапаевца. Однако, паровоз был встречен пулеметной очередью. Бронированный вагон был снаряжен на совесть.
Чекистам пришлось пойти на переговоры. Подняли на ноги военного коменданта станции и отправили его парламентером. Текст ультиматума был краткий: сопротивление бессмысленно, сдавайся! Кутяков потребовал в качестве подтверждения распоряжения об своем аресте телеграмму от самого Ворошилова, с которым он водил дружбу еще со времен Гражданской. А чтобы быть уверенным в том, что телеграмма действительно от Ворошилова, продиктовал перепуганному коменданту три вопроса, ответ на которые мог знать только Ворошилов. Среди них был и такой: «Кто жена тетки?». Поскольку два командира были приятелями, они знали общие шутки и прозвища в семьях друг у друга.
Поздней ночью на станции заработал телеграфный аппарат. Через некоторое время поступила и телеграмма от Ворошилова. Она содержала ответ на все три вопроса, а затем и такое распоряжение: «Приказываю сдаться и ехать в Москву. Во всем разберусь сам. Ворошилов».
Прочитав телеграмму, Кутяков устало сел, и сказал адъютанту, мотнув головой на графинчик коньяку: «Наливай! Там не предложат...».
Кутяков был расстрелян 28 июля 1938 года.
Эта история – разумеется, не более, чем легенда. Одна из легенд о бесстрашных красных командирах, которые просто так «энкавэдэшникам» не сдавались. В книге Черушева «Элита Красной армии на Голгофе» говорится о том, что эта байка гуляла среди сидельцев Устьвымлага. Там отбывал срок, якобы, тот самый комендант маленькой железнодорожной станции, на которой произошли описанные драматические события. Именно он и услышал от Кутякова пресловутые «три вопроса», но за давностью времени позабыл все, кроме самого странного: «Кто жена тетки?».
На самом деле Кутяков был арестован в Куйбышеве. В бронированном вагоне, да еще и снабженном пулеметом, он ездить в 1937 году никак не мог. В этот период НКВД неустанно занимался поисками «вредителей и шпионов», и передвижение по центральной железнодорожной магистрали в таком экзотическом вагоне было невозможно, его просто не прицепили бы к составу. И Ворошилову отправлять среди ночи телеграммы с «кодовыми вопросами» Кутяков тоже не мог. Не был заместитель командующего Приволжским военным округом другом наркому СССР. Более того. Ворошилов и Кутяков почти не скрывали взаимной антипатии. Ворошилов не любил и всячески «затирал» Кутякова, позволявшего себе резкие выпади против него. А Кутяков о Ворошилове в своем дневнике написал такие строки: «Пока «железный» (т.е. Ворошилов) будет стоять во главе, до тех пор будет бестолковщина, подхалимство и все тупое будет в почете, все умное будет унижаться».
Эта запись была сделана в марте 1937 года, за несколько месяцев до ареста.
