Благодаря Леониду Кулику, который в 1927-1939 годах совершил несколько экспедиций в сибирскую тайгу, мир узнал первые удивительные подробности о последствиях падения Тунгусского метеорита. Мало кто знает, что основоположник советской науки о метеоритах, несмотря на немолодой возраст, добровольно ушёл на Великую Отечественную войну и погиб в немецком плену.
В 1941 году Леонид Кулик работал учёным секретарём Комитета по метеоритам советской Академии наук. Будучи патриотом, Кулик решил не отсиживаться в тылу, тем более, что держать в руках оружие он умел (в Первую мировую войну будущий исследователь дослужился до чина поручика).
«Решение пойти в народное ополчение созрело, очевидно, у Леонида Алексеевича 3 июля, после выступления по радио И.В. Сталина. Учёному в это время шел 58-й год», – сообщается в биографии исследователя, написанной его внуком Вячеславом Куликом-Павским.
Кулик был зачислен в 17-ю стрелковую дивизию народного ополчения, сформированную из жителей Замоскворечья. Поступок «учёного с мировым именем» всячески превозносила советская пропаганда.
Пройдя ускоренную боевую подготовку в районе станции Бутово, ополченцы выступили маршем в Малоярославец (Калужская область). А в августе их отправили в городок Спас-Деменск, в 300 км от Москвы, где они получили полосу обороны 2-го эшелона Резервного фронта длиной 12 километров. С начала осени москвичи-добровольцы рыли окопы и противотанковые рвы.
До конца сентября 1941 года Красная Армия вместо укрепления обороны предпринимала неудачные попытки контрнаступления. Из-за этого зону ответственности ополченцев расширили до 32 км, что отрицательно сказалось на их обороноспособности. 1312-й полк, в 1-м батальоне которого Леонид Кулик служил старшиной сапёрной роты, защищал Варшавское шоссе к юго-западу от Спас-Деменска.
Сам город танки вермахта заняли 3 октября 1941 года, на второй день широкомасштабного наступления. 17-я дивизия при этом оказалась фактически в тылу врага. Командование приняло решение прорываться с боями в последнем доступном направлении – на участок 60-й стрелковой дивизии.
«На опушке бой: трещат винтовки и пулеметы, оглушительно бухают орудия, снопами метеоров просекают воздух очереди немецких трассирующих пуль; впереди гремит и затихает ура; в тылу – организационная сумятица и бестолковые крики; стоны и первые белые перевязки раненых и мешковатые тела убитых», – описывал Леонид Кулик в одном из писем события, очевидцем которых он стал 6 октября.
Через некоторое время в бою под деревней Всходы Смоленской области Кулик получил ранение в ногу, впрочем, не слишком тяжелое. Вместе с другими окружёнными красноармейцами он попал в плен.
Немцы назначили Кулика санитаром при временном лазарете для раненых советских солдат. Последнее письмо из плена он написал родным 28 октября 1941 года. Как вспоминали очевидцы, несмотря на тяжелейшие условия работы, он всем, чем мог, помогал раненым, страдавшим от плохого лечения и скудного питания. В свободные минуты Кулик продолжал писать научные статьи, которые планировал опубликовать в советских журналах после освобождения.
К весне 1942 года Кулику через местных жителей удалось выйти на связь с партизанами из отряда «Северный медведь». Они предложили учёному бежать. Предполагалось, что Кулик сможет перебраться через колючую проволоку и встретиться в селе с нужным человеком. Однако всего за час до назначенного времени побега немцы внезапно увезли медперсонал, включая Кулика, в Спас-Деменск. Там учёного послали ухаживать за тифозными больными в госпитале на Морозовской горке. Оккупанты предлагали Кулику улучшенный паёк в обмен на его научные труды, однако исследователь метеоритов даже не согласился говорить с ними по-немецки.
Заразившись сыпным тифом, Леонид Кулик умер 14 апреля 1942 года. В знак особого уважения сотрудники госпиталя похоронили его не в братской, а в отдельной могиле на городском кладбище. О её местонахождении родным учёного стало известно только после освобождения Спас-Деменска в августе 1943 года.
